Battle the Elliot. Дилогия (СИ) - Харламов Игорь Борисович. Страница 74

При этом этот А.А.А. превозносил ум Александра Михайловича, вспоминая, что тот, предугадал сроки начала войны, за несколько лет до её начала. И проявил не дюжие способности по развёртыванию крейсерской войны против Японии. Высказывая мысль, что вот с таким генерал-адмиралом, России опасаться нечего. И при этом пикетируя с Кладо. В мысли, что не стоит сравнивать характеристика своих и вражеских кораблей. А сражаться надо тем, что есть. Ибо только то оружие, которое под рукой в нужный момент самое лучшее. Да и прочие высказываемые идеи соответствовали представлениям Сандро, о перспективах, сроках и методах ведения войны. А также о том, какими Александру Михайловичу виделись корабли нового флота. Его флота.

Адмирал Алексеев стоял возле окна своего кабинета и смотрел, как моряки устанавливают возле дока, занятого теперь уже 'Енисеем', шесть призовых 12-сантимеировых гаубиц Круппа. Остальные двенадцать явно остались в Дальнем. А эти гаубицы не напоминали, а просто вопили. Вопили по поводу коней. Которые адмирал Вирениус просил для этих призовых гаубиц и десантных пушек. Но с которыми он, наместник, решил несколько повременить. Посмотреть, что будет. Напоминали эти гаубицы и ещё об одной просьбе адмирала. С решением которой, адмирал Алексеев тоже решил, было повременить. Это строевой лес. Который адмирал Вирениус просил в огромном количестве. И теперь смотря как нижние чины корячатся, устанавливая тяжёлые гаубицы на подпорки, таскают и укладывают снаряды и заряды, костеря, на чём свет стоит его превосходительство адмирала Вирениуса, Алексеев отлично понимал, к чему адмирал устроил этот спектакль.

Правда вот увиденное в синематографе, что продемонстрировала эта японка адмирала Алексеева, удивило. Казалось бы, простое и неказистое, собранное из брёвен сооружение выдержало довольно много попаданий. Включая и снаряд призовой гаубицы. А окопы показали себя выше всех похвал. Как и новые позиции для артиллерии. И выслушав мнение генералов, что вместе с ним посмотрели этот синематограф, Алексеев разрешил оборудовать по-новому позицию у Киньджоу. Что бы оценить нововведения в деле.

Пока предсказания Вирениуса сбывались. Он сказал, что в середине апреля японцы будут готовы начать наступление через реку Ялу. Так и было. Японцы стояли на восточном берегу. И японцев там было порядка 60000. Против 20000 русских. Армия против полутора дивизий. И как уверял адмирал Вирениус, главный удар японцы нанесут на нашем левом фланге. Он, правда, упирался в один из притоков Ялу. И по заверениям генералов был более устойчив, чем правый. Где и были собраны главные силы. Так что пока подождём. И с конями, и с лесом.

Да и ситуация казалась вполне стабильной и контролируемой. Пусть наш действующий флот и уступал японцам. Но вполне себе активно действовал. И даже совершал набеги на побережье Кореи. Вот и сейчас 'богини' вернулись из дозора, а их сменили 'Ялу', 'Ляохэ' и 'Маланьхэ', четвертый крейсер второго ранга 'Лунхэ', пока ещё ремонтировался в порту Дальнего. При этом находящийся в его распоряжении крейсер второго ранга 'Алмаз' каждую ночь дежурил в проходе, охраняя рейд. А главные силы флота должны были действовать в северной части Корейского залива.

Находящиеся в Манчжурии сухопутные силы России имели, кроме передовых частей у реки Ялу, ещё порядка 30000 у Ляояна, 33500 у Инкоу. Русские силы на Квантунском полуострове насчитывали порядка 40000. И казалось неприятных сюрпризов быть не должно. Хотя Вирениус и говорил, что возле Чемульпо собраны три японские армии. Общей численностью до 110000 человек. Но пока, Алексеев решил не вмешиваться в действия Куропаткина. И не подтягивать оставшиеся части 2 Восточно-Сибирской стрелковой дивизии к Киньджоу. Благо и время работала на нас. Паромы стали курсировать через Байкал вполне регулярно. Позволяя и наращивать силы на театре военных действий. И обеспечивать снабжение существующих войск.

Вот и сейчас, в Порт-Артур, прибыл эшелон с дюжиной шестидюймовых пушек Канэ. Правда, 4 из них предназначались для перевооружения 'Храброго'. С которого предлагалось снять восьмидюймовые пушки. Алексеев дал добро, на эту небольшую прихоть адмирала Вирениуса. Проверим его предпосылки по перевооружению флота. Одну из восьмидюймовок 'Храброго' предполагалось установить на 'Баян'. А вторую отправить во Владивосток, для 'Громобоя'. Благо присланная с полигона восьмидюймовка уже должна была пересечь Байкал. Ещё четыре Канэ отдадим крепости. Раз они так просят. А вот остальные надо будет установить на корабли эскадры. Благо все пушки из владивостокских запасов флота были перевезены в Дальний. И даже больше. 87-миллиметровые пушки с транспорта 'Тунгус', были сняты и направленны в том же эшелоне, что и пушки из запаса флота. Взамен, для вооружения этого транспорта, а также транспортов 'Якут', 'Камчадал' и минного транспорта 'Алеут' были направленны мелкокалиберные пушки. Трёхдюймовки, для их перевооружения в канонерки, предлагалось взять с того же 'Громобоя'. После установок восьмидюймовых пушек.

Всё казалось Алексееву логичным, и он пока предпочитал не спешить. Что бы ни оказаться смешным, в случае неудачи. Так что он просто повернулся спиной к окну и направился к своему столу.

Глава 8.

Капитан 5-го Восточно-Сибирского пехотного стрелкового полка Москвин Иван Александрович, попав в порт Дальний, с интересом осматривался. Раньше ему казалось, что это на позициях его полка бурлит жизнь. Где готовили Киньджоускую позицию к обороне. Солдаты полка, китайцы и даже матросы, что-то копали, таскали и строили. Казалось, там жизнь кипит. Но увиденное в Дальнем его поразило.

Выпала его очередь, руководить теми почти двумя сотнями мастеровых из солдат полка и артиллеристов, что по договорённости с адмиралом Вирениусом, они предоставляли для работ в Дальнем. Взамен полк много что получал. В том числе и рис, для оплаты труда нанятых китайцев. Да и в полковой котёл много что попадало. Особенно из-за того, что солдаты работали, получая деньги. И часть этих сумм отдавали в полковую казну.

Да и организация работ капитану сразу понравилась. В понедельник, на рассвете, сводная команда выступила в город Талиенвань. Где их уже ждал 'Хан', как сказали капитану, призовой пароход. Захваченный, в своё время, 'Новиком' и 'Аскольдом' и превращённый в канонерскую лодку. На пароход установили две длинноствольные трёхдюймовых пушки и несколько пушек калибром поменьше, вдоль бортов. И как оказалось, завтрак для солдат был приготовлен. И пока 'Хан' перебирался, из Талиенваня в Дальний, то солдаты, вместе с матросами, расселись между ендовами. И ловко орудуя, по очереди, ложками, стали подкрепляться. А капитана пригласили в кают-компанию позавтракать с офицерами канонерки. Благо как ему сказали, что по плану именно эта канонерка должна будет поддерживать правый фланг полка. А пока корабль проходил подготовку и обеспечивал порт в Талиенвани. При этом флотские офицеры порекомендовали столоваться в клубе 'Нагасаки'. Находившемся на Инженерном проспекте города. Где кормили достаточно дёшево и вкусно. А обслуживающий персонал состоял из настоящих японок. Офицеры флота могли рассчитывать остановиться на пароходе 'Саратов'. А вот остальным приходиться довольствоваться гостиницей в городе. А действовал только ресторан при этом клубе.

Так что на рабочий пирс Дальнего капитан Москвин вступил в благодушном настроении. Благо, бывший с командой фельдфебель сказал, что всё знает и всё сделает сам. И действительно появившиеся офицеры и инженера поименно разобрали его солдат. А потом фельдфебель показал, где находятся палатки для команды, где солдаты будут ночевать. И что кормить их будут по месту работы. Так что капитан понял, что ему выпало шесть дней практически отпуска. А солдат надо будет контролировать перед отбоем и при разводе на работы. И капитан, сопровождаемый денщиком, нёсшим чемодан капитана, направился посмотреть, что за столпотворение происходит в порту и городе.