Отрыв - Гейл Эйвон. Страница 5

Направляясь в ванную, он зыркнул на Уинна. Было очевидно: пока Джаред отсутствовал, Уинн занимался сексом — вероятно, дважды. Может, даже не с той же девушкой, что находилась здесь в момент ухода Джареда. Среди дамочек Уинн пользовался популярностью. Как и должен был. Он был молод и привлекателен. Он относился к такому типу игроков, которые знали, что никогда им не придется сыграть за Кубок Стэнли, поэтому они играли ради кисок и денег на бухло.

Уинн нравился Джареду больше, чем большинство соседей, что у него были за эти годы. В прежние времена он даже из комнаты не вышел бы, пока напарник пялил какую-нибудь цыпочку на соседней кровати. Пару раз он даже присоединился бы.

Но ему был тридцать один год, и он понимал, что в запасе оставалось всего пару лет, а потом придется навсегда повесить свои коньки. В лучшем случае года три. А финансово ненадежную команду ХЛВП он критиковал скорее из упрямства. Потерпев фиаско с карьерой в колледже, он провел сезон с «Адирондак Фантомс» (в основном на скамье) и попробовал прорваться в их НХЛовский клуб «Филадельфию Флайерс». Еще он играл за команды со смешными логотипами в никем не посещаемых городах. Команды разорялись, а никто и не замечал.

Но, черт, он до сих пор играл в профессиональный хоккей, а остальное не важно.

Была и еще одна причина, по которой он все еще работал кулаками и телом, одетый в страшные свитера, на полупустых аренах. Играть в хоккей — все, что умел Джаред, и он понятия не имел, чем еще заняться. Ужасно. Пусть он рисковал здоровьем и останется в истории лишь как прославленный громила, Джаред не сдавался. Он был своевольным ублюдком. По той же причине он решил стать поклонником «Колорадо Эвеланш», проживая в Мичигане — городе, располагавшемся в часе езды от Детройта и «Рэд Уингз».

Иногда ему нравилась его жизнь. За ним не водилось долгов, фактически никакого имущества, и он достиг довольно приличного уровня для того, чтоб себя обеспечивать. Он не был женат и не имел детей — во всяком случае, о которых ему было бы известно — и никогда не задумывался о том, чтоб променять эту команду на другую. ХЛВП называли «войти легко, а выйти сложно», и Джаред понимал почему. Он повидал немало товарищей по команде — румяных пареньков, жаждавших присоединиться к высшей лиге — павших жертвой западни младшей лиги. Приличные деньги, очень низкая ответственность и по расписанию игры проходили лишь в выходные, а всю неделю были одни тренировки. И много времени для сна.

Кто — то из парней не поддавался, и их вызывали в более престижную — и более платежеспособную — Американскую хоккейную лигу. Джаред был знаком с парочкой парней, добравшихся до НХЛ и не высланных обратно. Но Джаред становился старше, и такие пареньки попадались все реже, и нормой стали парни вроде него и Уинна. Парни, которые осознавали, что все хорошо именно так, как есть, и не особо возражали. Они получали деньги за игру в хоккей. Выпустившись из колледжа штата Феррис, Джаред понимал, что карьере профи не суждено было сбыться. Никогда. Поэтому тот факт, что карьера профи все — таки имела место быть, был потрясающим.

А парни вроде Кортэлла… он сверкал как новенький пенни. Прошло довольно много времени с тех пор, как Джаред обращал внимание на новичков, но, блин, паренек был хорош. Задрафтован «Молниями». Ему было всего двадцать. У него впереди была вся гребаная жизнь и карьера, в течение которой он вряд ли будет играть на общественных аренах, где проводились вечера пива за два бакса.

Джаред включил душ на полную мощность и, пока ванная заполнялась паром, таращился на себя в зеркало. От прошлонедельной игры в Батон — Руж остался выцветший синяк, а после нелепого удара Лейна — незначительная ссадина на подбородке.

Наметились первые признаки отраставшей бороды, больше рыжей, чем светлой, а на левой щеке белой полосой тянулся шрам. Его порезали коньком, когда ему было двенадцать.

Отрадно было думать, что сексапильный Лейн Кортэлл считал его привлекательным. Конечно. Но он был слишком стар. Джаред не особо привередничал в выборе партнеров. Парни или девчонки — неважно. Пока они хотели находиться в его постели и не высказывались насчет его отъезда из города на следующий день. Но он усвоил одно: не трахать товарищей по команде. Может, минетом он правило пару раз и нарушил, но был достаточно умен, чтоб не пойти дальше.

В последнее время он оставил развлечения твоим младшим товарищам.

Например, сегодня вечером: он вернулся в номер и увидел, что Уинн присосался к сиськам какой — то девицы, вежливо отказался от предложенного «тройничка» и решил отправиться в бар, где почти пренебрег всеми придуманными им правилами, чтоб поиметь Кортэлла. Конечно, Кортэлл был симпатичным, но было что — то еще. Кортэлла явно к нему тянуло, и он понятия не имел, что делать. И почему — то считал, что Джаред не подметил, как он предложил ему курицу и поделился последней, как спорил с опытным ветераном насчет хоккея и не отступал, хотя Джаред, если было желание, мог вести себя как жуткий сукин сын.

Как, отправляясь оплатить напитки, он таращился на руки Джареда. Как, стоя возле шоссе, он на него смотрел. И «сообщи, когда». Как он пожевывал нижнюю губу…

Да что за черт.

Джаред встал под душ и вздрогнул от горячей воды, попавшей по нескольким ссадинам, о которых он уже позабыл. Но член болел еще сильнее. Поэтому когда в распахнувшуюся дверь вошла ногастая брюнетка Уинна, он не проронил ни слова, чтоб ее остановить. Она присоединилась к нему в душевой, руками коснулась его груди, а мягкими и теплыми губами прижалась к его губам. Девушка, должно быть, была другой.

Эта была длинноногой, но грудь была меньше. Не то чтоб Джаред жаловался.

Она опустилась на колени, а он провел пальцами по ее длинным шелковистым волосам и прислонился к плитке, двигался осторожно, чтоб она не задохнулась. Зажмурил глаза и думал о Кортэлле, представляя, что внизу сидел именно он и глазел на Джареда так же, как в лифте — отчаянно желая того, о чем понятия не имел, как попросить.

Он помнил, что предупредил девушку об оргазме. Она изящно поднялась на ноги и рукой довела его до финиша. Потом он прижал ее к стене душевой и уткнулся лицом ей в шею, а рука опустилась к ней между ног. Если она и симулировала, он был слишком измотан, чтоб выводить ее на чистую воду. Но, уходя, вроде была довольна. Джаред равнодушно помахал на прощание и измученно рухнул в постель, одетый лишь в боксеры и футболку какой — то команды, в которой выступал несколько лет назад. Потом она загнулась и открылась заново в каком — то другом городе и под другим названием.

На следующий день игра проходила утром. Лейн сожалел о своем вчерашнем решении. Хотя было здорово, что команда к нему подобрела, да и тренер расслабился не меньше, обратив внимание, что все наладилось.

— Слушайте сюда. Не позволяйте беспредельщику Шору сшибать центровых, — гаркнул он. А Лейн опустил взгляд на коньки и попытался не гневаться на тренера Спэнсера за то, как он назвал Джареда.

— А, с Шором все отлично, — пожав плечами, сказал Адам Ландерс. — Как — то я играл с ним в Эвансвилле.

— Он со всеми играл, — проговорил Спэнсер, отвесив Ландерсу затрещину, и улыбнулся. — Он, наверно, старше меня. Но сегодня мы его ненавидим, понятно?

Лейн все разглядывал коньки, лицо полыхало. Адам пихнул его в бок.

— Эй, Кортс, не парься. Не сомневаюсь, Брайди и Беккер не позволят Шору снова тебя снести.

— Не позволим, — произнес Брайди. — Прости, Кортс. Но эй — ты подрался. И ты был ужасен, но да ничего. Сегодня я за тебя отомщу. — Брайди стукнул краги друг о друга, глаза сверкали. Вероятно, у Шейна Макбрайда было не все в порядке с головой. Казалось, он пребывал в восторге. — Просто забивай голы, лихач.

Лейн улыбнулся и кивнул. Не хотелось, чтоб команда считала, будто он боялся Шора. Он боялся, но не по той причине, о которой они думали. Он не опасался избиения.

Больше он опасался ощущений от губ Шора, как тот прижимался к нему в лифте, теплый и возбужденный, и…