Пощады не будет никому - Воронин Андрей Николаевич. Страница 13
Он набросил стеганую куртку на плечи и вышел во двор. Тамара успела увидеть в окно только то, как Дорогин захлопывал калитку.
«Куда его понесло? Зачем я привязалась с расспросами?» — она злилась за себя за то, что совершила за завтраком, сама не зная зачем.
В Дорогине для нее всегда оставалась какая-то тайна, недосказанность. Она чувствовала, как с каждым днем возрастает влияние глухонемого Муму на доктора Рычагова, и не могла подыскать этому объяснение.
Широкие горные лыжи скользили, почти не проваливаясь в снег. Дорогин не мог припомнить, когда в последний раз стоял на лыжах, и лишь доехав до-леса, вспомнил. Да, это было в последний год перед тем, как погибли его жена и дети.
«Нет, не погибли, их убили Бирюковский, Мерзлов, Чекан, Винт и Митяй, а потом меня добил продажный Прошкин, — зло прищурил глаза Сергей, всматриваясь в приближавшийся к нему полусумрак, затаившийся под низкими ветвями елей. — Троих из вас уже нет, а Бог мне оставил жизнь, хоть я тоже должен был умереть. Значит, он сделал это не зря, значит, он хочет, чтобы я отомстил до конца. Всем вам. Иначе зачем тогда жить?»
Пригнувшись, Дорогин нырнул под низкие ветви.
С потревоженных деревьев крупными хлопьями посыпался снег. Сергей остановился, запрокинул лицо, подставляя его снежинкам. Те мягко ложились и тут же таяли. Он ловил их, кристально чистые, губами, словно те могли утолить жажду.
"Странное ощущение, — думал Дорогин, — мне кажется, будто никакая напасть не может взять меня, пока я не отомстил. Я словно бы стал бессмертным на время.
Я знаю, когда-нибудь пробьет час, и заклятье, довлеющее надо мной, вновь станет бессильным. Кем буду я тогда? Простым человеком, простым смертным, никому не нужным", — подумал Сергей.
Свежий морозный воздух, казалось, разрывал легкие, с каждым вздохом его хотелось набрать все больше и больше. Чувство свободы переполняло его, горло сдавил спазм. Ему уже надоело разговаривать шепотом, притворяться глухонемым, делать вид, что он ничего не помнит из своего прошлого.
И даже не успев еще подумать, не успев еще пожелать, Дорогин крикнул так громко, что его хриплый голос, давно не слышанный им самим, эхом раскатился по всему лесу:
— Я жив, слышите? Я жив!
— Жив.., жив.., жив… — возвращалось эхо.
После этого ему стало немного легче. Казалось, сил, которых у него было в избытке, немного поубавилось, и Сергей побежал на лыжах, ловко уворачиваясь от несущихся ему навстречу деревьев. Лес уходил вниз по склону холма.
Спуск легко подхватил лыжника и понес его ко дну ложбины, густо усыпанной рыхлым снегом.
Впервые за последние несколько лет Дорогин чувствовал себя таким легким и свободным. Казалось, еще немного — и он взмоет, полетит среди деревьев. Но это чувство оказалось недолгим.
Сергей заложил резкий вираж на дне долины и остановился, вслушался в звуки зимнего леса. Высоко над ним посвистывал в голых ветвях деревьев несильный ветер, потрескивали стволы. Он оставался один на один с природой, и ничего сделанное руками человека не окружало его. Деревья, кусты, земля, усыпанная снегом, и небо с тускло-желтоватым диском солнца, взбиравшимся на вершину холма.
«Как трудно сейчас поверить в то, что в этом мире существуют подлость, зло, обман, предательство, измена, воровство!» — Дорогину казалось, что он может бесконечно перечислять проявления человеческой слабости и мерзости.
— Сейчас, сейчас я вновь напомню о себе, если вы подзабыли то, что случилось с мерзавцем Мерзловым, — шептал он, втыкая лыжные палки в твердый наст и срывая рукавицы.
Он достал из кармана стеганой куртки телефонную трубку, найденную им в портфеле Мерзлова. Как часто по ней говорили, говорили о том, что кого-то нужно убить, кого-то разорить, подставить. Скорее всего, в этот же микрофон Мерзлов говорил о том, что его, Дорогина, дни сочтены. И, сказав это, ошибся. Сам Мерзлов мертв, а смерть уже крадется к его друзьям-помощникам, к тем, кто виновен в смерти его жены, детей, к тем, кто хотел уничтожить его самого.
«Этот телефон — часть паутины, которой они оплели меня. И вот теперь зло, пущенное ими, вернется. Никто из них не сможет спать спокойно!»
Не торопясь Дорогин набрал номер банкира Бирюковского, который отыскал в записной книжке покойного Мерзлова.
«Небось таскаешь с собой телефон повсюду — в баню, в сортир, кладешь его рядом с кроватью, когда залезаешь на проститутку, потому что думаешь, он принесет тебе известие или о новых деньгах, или о чьей-то смерти».
Длинный зуммер прервался, и на том конце линии послышалось дыхание его смертельного врага.
— Бирюковский, ты? — спокойно спросил Дорогин.
Он проговаривал эти слова тысячу раз в мыслях и теперь даже не думал о разговоре, который вел, смотрел на засыпанные снегом деревья, на следы зверей, птиц. Он, естественно, не называл себя.
— Кто? Кто это говорит? — истерично кричал в трубку Бирюковский.
«Все, пока с него хватит, — решил Дорогин, отключая телефон. — Теперь он понял, что ему не уйти, месть настигнет его. Еще один звонок, но попозже, я сделаю Чекану. Они первыми в моем списке».
Сергей легко въехал на вершину холма, где из-под снега виднелись большие гранитные валуны, словно специально расставленные правильным кругом.
В лесу прозвучал выстрел, жалобный лай, затем все стихло, утонув в зимней тишине.
«Охотник? — подумалось Дорогину. — Значит, я не один в этом лесу. Жизнь идет повсюду», — он съехал с холма, пересек расчищенную трактором дорогу, на которой уже виднелись следы машин.
Ярко-красный «пежо» появился внезапно, словно из-под земли. Машина ехала неровно, ее заносило на частых поворотах, и тогда из-под колес летели комья снега.
Взревев двигателем, автомобиль понесся по скользкой дороге дальше. За задним стеклом мелькнуло зачехленное охотничье ружье. Машина нырнула с горки и исчезла из поля зрения, лишь гул двигателя еще наполнял лес постепенно замирая.
«Куда он несется? Какого черта так рано в лесу появилась машина с московским номером?» — думал Дорогин, скользя вдоль дороги.
Он представлял себе Бирюковского, он мог предположить, что сейчас испытывает этот человек. Вчера было сорок дней по Мерзлову, значит, Бирюковский пил, и пил сильно. Утром, с похмелья, прозвучал странный звонок, когда его предупредили о смерти. А он даже не знает толком, что именно случилось с Мерзловым, какого черта тот ночью оказался на мосту и сиганул вниз головой в холодную ночную воду. И вот смутная догадка о том, что смерть подбирается и к нему самому, материализовалась в звонке.
Страшная вещь — телефон. Ты слышишь голос, но не видишь лица говорящего, словно душа с того света разговаривает с тобой.
Недобрая улыбка появилась на лице Дорогина, которую он бы никогда себе не позволил, смотрясь в зеркало.
Но сейчас он мог позволить себе все что угодно, он был в лесу один. Ему хотелось ехать быстрее. Сергей лихорадочно работал палками. Широкие горные лыжи легко скользили по рыхлому снегу.
Дорога делала поворот, и Сергей выехал на полянку.
Тут он увидел, что машина — скорее всего тот самый красный «пежо» — разворачиваясь, заезжала в снег.
И тут же, на середине поляны, он увидел темное пятно, к которому тянулись две вереницы следов. Затем, присмотревшись, увидел, что к высокому пню привязан поводок. И тут темное пятно сдвинулось, изменило форму, и он услышал жалобное тявканье. Сергей тут же сообразил, что произошло.
«Мерзавцы! Сволочи!» — и он быстро побежал к пню, к которому тянулись следы собачьих лап и сапог с рифлеными подошвами.
К центру поляны шли следы человека и собаки, а оттуда — только человека.
7 — Ну и падла! — прошептал Сергей, быстрее двигаясь по рыхлому снегу.
Над сугробом поднялась голова с настороженно поднятыми ушами, рыжими с белым. Голова пса была похожа на лисью шапку. Дорогин остановился в двух шагах от собаки. Та уже даже не могла ни тявкать, ни рычать, она лежала, положив голову на передние лапы, из-под лопатки текла алая кровь, клочья шерсти валялись на снегу.