Баронет (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 18

Вот если бы речь шла о инкассационном обозе сборщиков налогов или Рамон, скажем, вёз с десяток мерных мешочков золотого песка – тогда да, к угрозе нападения нужно было относиться предельно серьёзно. Но фрукты? На них, как я уяснил себе со слов купца, можно поднять неплохие деньги – благородные ведь хотят жить не только хорошо, но и красиво. Одно то, что в качестве тяговой силы мой новоявленный приятель может позволить себе химер, наглядно это демонстрирует. Однако… Ценность подобного груза можно конвертировать в живые деньги только в том случае, когда он будет доставлен покупателям.

Бандиты (и те, кто за ними обычно стоят) – они ведь тоже обычно не идиоты. Это только в земных псевдоисторических книжках и местных рыцарских романчиках разбойники нападают на первых попавшихся путников, в реальности же эффективный дорожный грабёж – полноценный теневой бизнес, и без разведки и согласования целей не обходится никогда. Ради возможности попробовать господскую еду рисковать собственной шеей или выделять серьёзные силы для атаки? Очень надо. А продать захваченное – это ещё та морока: мало того, что еду премиум-класса у кого угодно просто не купят, так ещё и товар у Рамона нежный, требующий особого обращения и скоропортящийся. Ну а для вразумления совсем уж опустившихся маргиналов, тупо пытающихся напасть на первых встречных, и решения иных дорожных ситуаций, определённо хватает и штатной тройки наёмников. Собственно, про бандитов сам торгаш мне всё вышесказанное почти что прямым текстом и выложил. Кстати, не удивлюсь, если причина завидной информированности купца в специфике нелёгкого труда работников ножа и топора в том, что его гильдия со своими как бы прямыми врагами весьма плотно сотрудничает. Надо же, например, как-то с конкурентами бороться…

Потому, чем дальше я слушал попутчика-негоцианта, нашедшего во мне столь дефицитные с его профессией “свободные уши”, тем меньше понимал причину найма. Рамон на второй день пути окончательно убедился, что ему попался чуть ли не единственный в мире благородный, способный сходу вникнуть в эмоциональное описание проблем и найденных решений в нелёгком труде купца и не свернуть себе челюсть от непрерывного зевания. Теперь делец просто соловьём разливался, вещая практически в режиме монолога, то и дело перескакивая с темы на тему. И, надо отдать должное, гильдеец имел полное право собой и своим делом гордиться.

Фруктовый бизнес толстяка работал как хорошо смазанный механизм – довольно непростой механизм, надо отметить – и “лишним деталям” в нём места не было. Нажиться на свежих деликатесах можно было очень неплохо, но для этого требовались серьёзные затраты и усилия – одна ночная алхимлампа в эксплуатации сколько стоила. Я, конечно, не сомневался, что на “контрабандной” муке делец с лёгкостью отобьёт все затраты, да ещё и в прибыли останется – но ведь маржу можно было и увеличить, просто немного поторговавашись. Ну не ради же возможности поболтать любитель разноцветного шмотья пошёл на большие, и, самое главное, заранее не предусмотренные расходы? Что ж, ближе к вечеру я получил исчерпывающий ответ. Собственно, купец мне с самого начала всё сказал. Прямым текстом.

* * *

– Оживлённо стало… – прокомментировал я, привстав на стременах и оглядываясь. Караван продолжал идти с прежней скоростью, но теперь это требовало от возниц определённых усилий. Уж слишком плотным стал дорожный трафик. Теперь вместо редких встреч с крестьянскими подводами мы обгоняли их постоянно – и так же часто попадались встречные телеги. Более того, за кормой повозок уже осталось два чужих торговых обоза (Рамон неизменно задирал нос, обходя коллег по ремеслу).

– Ещё немного, и мы увидим стены Вильи, – почему-то поморщился купец.

– Большой город на самой границе между Балотом и Заром? – припомнил я атлас. Это сюда, получается, крестьяне свой торф везли.

– Королевский город, – выделил голосом Рамон. Судя по интонации, озвученный факт ему как минимум не нравился.

– Много людей – много налогов. Логично класть их сразу себе в карман, а не пропускать через руки герцога, – или я чего-то не понимал, или факт наличия прямого подчинения монарху должен был благоприятно сказаться на бизнесе и ремеслах в Вилье. И, судя по количеству народа на тракте, вполне сказывался.

– Зато герцог бы поддерживал королевский порядок, а вот королевский бургомистр заботится исключительно об интересах купившего его с потрохами городского магистрата, – почти прошипел негоциант. – Но да, налоги Вилья платит вовремя, а остальное его величество не особо интересует.

– Это разве плохо? – магистрат, если я ничего не путаю, является ничем иным, как выборным органом самоуправления города. То есть советом самых богатых купцов, выбравших Вилью в качестве своей базы. Так что вот уж чего-чего, а учесть интересы для особого благоприятствования торговле (то есть, читай, свои интересы) эти средневековые олигархи должны были в первую голову.

– Кому как, – опять скривился купец. – Местные, конечно, довольны…

Рамон замолчал, уйдя в свои мысли, а я тему развивать не стал. Тем более именно в этот момент стены леса отпрянули от дороги, освобождая место для полей и лугов, а впереди показались городские стены.

Странное чувство. Чем ближе мы подъезжали к городу, чем больше подробностей мне удавалось разглядеть с седла, тем больше Вилья казалась мне… м-да, карикатурой на типичный республиканский полис. Умом я понимал, что именно с вот таких вот городов Повелители Жизни и срисовали поселения Лида, попутно доработав так, как им показалось правильным, но отделаться от ощущения, что вижу “китайскую копию” практически ставшего родным за полгода Эрста не мог.

Луга, сейчас скорее бурые, чем зелёные, всё равно не пустовали – даже на такие пастбища пастухи выгнали коз и, кое-где, коров. Обычных таких коров, с чёрно-белой шкурой и даже с расстояния заметно более мелких, чем их чешуйчатые тёзки. Перед стеной был вырыт широкий ров – вот только вода в нём была мутной и откровенно грязной, а уж запах от неё шибал… На месте потенциальных захватчиков я бы десять раз подумал, прежде чем туда бы полез. Если за стенами и была хоть какая-то канализация, то выводилась она прямиком сюда. Оставалось надеяться, что у местных жителей есть какие-то иные источники питьевой воды. И мне их обязательно продемонстрируют, потому что иначе я внутри стен к еде и питью просто не притронусь!

Кстати, о стенах. Не знаю, как местным, а мне преграда в два, местами в три человеческих роста непреодолимой не казалась. Неровная каменная кладка местами была подновлена – причём где тоже камнем, а где и кирпичом. Пожалуй, будь у меня такая задача – я бы рискнул перелезть через гребень: рукой уцепиться и ногу поставить на стене было много где. Причём главный риск сорваться – не возможный перелом, а что не удержишься на узкой полоске земли под стеной и скатишься в ров!

– Не будем въезжать внутрь? – королевский тракт поворачивал у самого рва и там же начинался мост к городским воротам. Поворот мы миновали не снижая скорости.

– Пошлина, – в это одно слово купец умудрился вложить целую гамму чувств. Такую, какой не всякий враг удостоится.

– Неужели в таком месте нет покупателей на фрукты? – удивился я. Снегопадов больше не было, а та облачность, что низко висела над головой весь прошлый день и половину этого, нехотя начала рассеиваться, отчего было отчётливо видно, насколько низко солнце опустилось к горизонту.

– Есть. Только сбор за право торговать самостоятельно такой, что как ни задирай цену – прибыль не получить при всём желании. А магистратские перекупщики не дадут и половины розничной цены, – коротко расписал мне торговец тонкости внутренних правил этого островка дикого капитализма в море феодализма. – Кроме того, у них и собственные поставщики есть, из своих. Здесь же до границы с Лидом недалеко, для себя успевают и на обычных лошадях довезти.