Баронет (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 79

Приближающийся чавкающий перестук копыт я всё-таки расслышал, всего пять минут спустя. До тракта добраться мы не успели – кто-то ехал навстречу. Лошадей где-то около десятка… на торговый обоз не похоже. В принципе, я даже догадываюсь, кого это там несёт: разумеется, о нападении порождения Шрама (и успешном уничтожении чудовища) де Берг немедленно отписал “наверх”. Если бы опасную тварь не убили, в герцогство уже часов через шесть стали подтягиваться войска из ближайших гарнизонов, прискакала бы королевская гвардия на химерах и вообще пошла движуха.

А так, получается, полковник запаса своими силами угробил почти гарантированные повышения и награды массе страждущих, готовых рубиться с противником и совершать подвиг до последнего своего солдата. Ну не зараза ли старина Эдмонд? Впрочем, уже случившуюся победу тоже можно было использовать в подковёрных придворных играх… если, конечно, она была. Вассалу, разумеется, нужно верить на слово, вот только королю, беда-беда-огорчение, по должности не положено быть доверчивым. Так что, пока собрали комиссию для подтверждения факта подвига, пока поделили теоретические гешефты, пока пропихнули своих людей для освещения ситуации в нужном свете, пока доехали... Так что метатель тоже в кобуру на пояс и морду повежливее: пусть столичные штучки спокойно проедут мимо. Ага, вот и поворот грунтовки: сейчас мы их уви...

Я не угадал: вместо предполагаемой группы аристо в мундирах и броне навстречу двигался отряд церковников. Перепутать снежно-белые, словно светящиеся на фоне по-зимнему чёрных стволов деревьев сутаны-мантии с чем-то ещё очень сложно. Впереди группы, поравнявшись с первым из всадников, двигался Светлый Рыцарь Валериан. Разумеется, нас он тоже узнал. И по тому, как изменилось выражение его лица, я понял: спокойно не разъедемся. Проклятье!

– Сам Свет свёл нас, нечестивец! – первоклассно обученный светло-серый жеребец, повинуясь едва заметным движениям колен всадника вынес будущего паладина перед вынужденной затормозить группой белых и преградил и нам, и им дорогу. – Бесчестное республиканское отродье! Ты смог одурачить де Берга и его дворян, но не меня!

– Это вызов? – на всякий случай деловито уточнил я, быстро прокачивая ситуацию. Чёрт, вот ведь неудачно нарвались: что-то мне подсказывает, что эта святая консерва в герцогстве вела бы себя куда скромнее. Собственно, и вела: после нашего с дочкой кузнеца триумфа, моей манифестации и минимальной информации о происхождении Лилианы Бертран, сложить два и два было уже совсем просто. Но кроме незаметного плевка в сердцах вчера днём, я по отношению к себе никаких действий не увидел.

– Много чест!..

– Ты продолжай, продолжай, – покачал я стволом опять выхваченного метателя в сторону выпучившего глаза идиота. Идиота, настолько уверенного в своей безнаказанности, что даже оружия не обнажившего. Кстати говоря, оружия я в принципе ни у кого из белых, кроме рыцаря, не видел, однако под их балахонами можно было много чего спрятать. Одни капюшоны чего стоят: лиц не разглядеть. Зато Вал без шлема, потому, даже если огненный сгусток детонирует на его доспехе, а не под ним – голову придурку всё равно оторвёт. – Уважаемые коллеги, не могли бы вы пока спешиться и отвести коней в лес шагов на двадцать? Уверяю, временные разногласия с сэром Валерианом мы сейчас решим.

– Коллеги?! – едва не захлебнулся от захлестнувших его эмоций Белый. – Да ты!..

– Я слушал магистра Марата. Внимательно слушал, – перебил я. – Неофит Жизни – такой же светлый одарённый, как и ты, и любой другой клирик. Я просто не могу быть нечистым.

– Чушь! Ересь!

– А ещё я баронет по праву рождения, которому, оскорбив его родителей, ты отказал в праве на поединок чести при свидетелях, – с нажимом добавил я.

Сомневаюсь я, что эти “свидетели” станут на мою сторону… с другой стороны, зарядов в оружии у меня больше, чем людей и коней у противника вместе взятых. Скорее всего всех положу – рука не дрогнет. Но вот чего мне меньше всего сейчас хотелось бы – доводить дело до конфликта. Пропажа целой группы Белых – это очень плохо, даже если убитых не найдут. Учитывая, что мой отъезд по той же дороге, по которой они должны были прибыть, секретом долго не пробудет – мне лучше не стрелять. Но и не доставать пистолет я не мог: чего бы не хотел сделать недопаладин, вряд ли мне бы это понравилось. А так получился долбанный пат, и, держу пари, старший группы – не Вал, а тот, кто возглавляет отряд на самом деле, прекрасно это понимает. Надо было сразу в лес самим уйти, стоило только химерам шум услышать. Можно и сейчас попробовать, но среди деревьев преимущество метателя быстро сойдёт на нет…

Держащаяся впереди остальной группы молчаливая фигура в белом, рядом с которой ехал Валериан, подняла руки и аккуратно откинула капюшон с головы. И тут же рядом ахнула Маша, едва не заставив меня выжать спусковой крючок.

– Отче Митчелл?!

– Мой подопечный Валериан скор на язык и суждения, но в одном он прав: сам Свет свёл нас на этой дороге.

* * *

– Я… прошу… прощения… за свои слова, – такое впечатление, что рыцарю пришлось выдавливать самому себе внутренности, чтобы выговорить эту простую фразу. Поклон, которым должно было завершаться извинение, и вовсе вышел марионеточно-деревянным.

– Очень хорошо, – прокомментировал Митчелл. Клирик с абсолютно седой шевелюрой, белыми бровями и белой, аккуратной бородкой клинышком, смотрелся кем угодно, но только не грозным магом своей Стихии. Однако, был им – я ведь хорошо запомнил рассказы своего оруженосца. – Я также прошу прощения за этот инцидент, баронет. Мне, как куратору будущего паладина, нужно было удостовериться, как проходит этап самостоятельной практики у Вала… вижу, некоторые проблемы при принятии самостоятельных решений есть.

– Извинения приняты, – как можно более любезно ответил я. И куртуазно склонить голову не забыл. Когда разговор пошёл по конструктивному руслу, пришлось вслед за оппонентами спешиться и убрать оружие. Да, то, что я юридически успел побыть бароном и передал свои права на манор согласно завещанию, я решил пока опустить. Тем более, на плаще остался старый, не правленный герб: дополнять эльфийскую вышивку человеческими руками означало полностью испортить рисунок. – Так мы можем ехать?

Белый очень натурально изобразил сожалеющий вздох.

– Боюсь, пока нет.

Б...ть. И почему я не сомневался?

– Лично к Вам, Арн Бертран Миракийский, у меня никаких претензий, – тон и манера ведения разговора у клирика чем-то мне напоминала таковую у Марата, вот только я чувствовал под каждой фразой, образно говоря, тонкий лёд. – Судя по письму моей… воспитанницы вы очень достойно проявили себя в деле уничтожения Тёмных и собираетесь продолжать в том же духе. Похвально, и не может не радовать. Ваше желание поставить силу Жизни на борьбу против изменённых тоже находит у меня только одобрение. Опять же, я очень признателен, что вы смогли не только спасти Маришу, но и дать ей возможность выполнять принесённую клятву, несмотря на все печальные обстоятельства…

Если бы я только знал, что чудаковатый клирик-отшельник, решивший пожить в отдалённой деревне, внезапно может оказаться во главе спецотряда Церкви, направляющегося расследовать нападение твари – язык бы себе откусил, но не стал уговаривать Машу написать письмо в родную деревню! Отец волнуется, как же… тьфу! Идиот! Впрочем, не исключено, что мы бы встретились тут всё равно, только у меня не было бы этого своеобразного “алиби” в глазах одарённого чиновника Белых.

– Порядки республики Лид не вызывают у меня восторга, но и переделать их не в моих силах, – степенно продолжал Митчелл. – Но наша вера учит нас: даже если не можешь сделать великое, делай малое, то, что тебе по силам. Если каждый будет трудиться так, то благодать Света снизойдёт на человечество сама собой… Не считаете ли вы, Арн Бертран, что держать в рабстве человека, низведённого до статуса вещи – неправильно, противоестественно?