Огонь между небом и землей (СИ) - Бриттани Ш. Черри. Страница 32

— Что? — спросила Лорен.

Эрика закашлялась, пытаясь прочистить горло.

— Кто-нибудь хочет еще вина?

— Что вы имеете в виду под свадьбой в следующем месяце?

— Ты не сказала ей? — спросил Келлан, хмуро глядя на свою невесту.

— Сказала мне что? — спросила Лорен.

— Я забыла, — ответила Эрика.

Вау. Я чувствовал себя зрителем плохого ситкома, разворачивающегося у меня на глазах.

— Мы перенесли свадьбу на следующий месяц. Но не беспокойся. Тебе не нужно будет ничего делать — просто прийти.

— Нет. Свадьба в следующем году. Я думала, мы дождемся, когда ты закончишь магистратуру, Эрика. Плюс ко всему, свадьбу оплачиваю я. Разве вам не кажется, что я имею право знать? Мы уже внесли аванс в банкетном зале. А теперь вы заявляете, что нашли новое место.

— Мы вернем вам аванс. Все изменилось в последнюю минуту.

— Изменилось в последнюю минуту? Назовите мне причину. Хотя бы одну вескую причину, почему мы должны ускорить это. Так много всего нужно решить. Цветы, торт, еда. Платья, приглашения, все остальное. На это не хватит времени, — продолжала ныть Лорен.

— Нам не нужно все это, мама. Мы хотим сделать все по-простому.

Время от времени я ловил направленный в мою сторону взгляд Алиссы, и она быстро отводила глаза. Время от времени она ловила мой устремленный в ее сторону взгляд, и я быстро отводил глаза. Я с трудом удерживал внимание на происходившем за столом разговоре. Более интересно было наблюдать, как мы с Алиссой стараемся избегать друг друга.

— Ты начала планировать свадьбу своей мечты с тех пор, как тебе исполнилось пять лет, Эрика Роуз. А теперь тебя просто не заботят все эти детали? Нет. У нас был план. Его мы и будем придерживаться. Плюс, у Келлана сейчас даже нет работы.

— У него концерт сегодня вечером, — с ухмылкой влез я в разговор. Алисса рассмеялась. От этого звука я как будто умер. Почему она должна быть такой красивой? Я действительно надеялся, что, когда вернусь в город, она будет выглядеть и пахнуть, как скунс? Тут мне не повезло.

— Я просто не понимаю этой спешки. Вы должны все отложить до следующего года, как мы и планировали, — предложила ее мать. — Мы должны придерживаться плана.

— Планы могут меняться, мам. Это нормально.

— Объясни мне, почему? Почему сейчас? Это такое радикальное изменение. Разве вам не кажется, что большего внимания требует тот факт, что Келлан безработный? Как вы собираетесь сводить концы с концами в этом доме? А? Задумывались ли вы о чем-то из этого? Налоги на недвижимость в этом районе, учитывая размер дома, должны быть очень высокими. Я говорила вам двоим не покупать здесь такой большой дом, но вы не захотели меня послушать. И каков план? — продолжала допрашивать она снова и снова. Мне стало жаль Эрику. Ее лицо покраснело, нервы были на пределе.

— Я люблю его! Я люблю его, мама! Какое значение имеет, когда мы поженимся: сегодня или через год? Я хочу быть с ним.

— Это нелогично. Ты говоришь сейчас так же, как твоя сестра, Эрика.

С губ Алиссы сорвался небольшой вздох.

— Я сейчас здесь, мама.

— Но это правда. Ты всегда была диким пламенем, которое я не могла потушить. Ты всегда вела себя как попало, да и сейчас так же. Но, Эрика, ты единственная была послушной. У тебя единственной была голова на плечах. Но сейчас в твоем поведении нет никакого смысла.

Я видел, как глаза Алиссы наполнились влагой, но она прикусила язык. Я собрался одернуть Лорен, чтобы не смела говорить о ней в таком тоне, но остановился, когда увидел, как Алисса слегка покачала головой, прося не делать этого.

В конце концов, мне-то что? Это не моя забота — участвовать в их баталиях.

Эрика открыла рот, чтобы ответить, но Келлан опередил ее, его слова заставили замолчать всех в комнате.

— У меня рак.

Постойте.

Что?

Нет.

Сердце рухнуло в живот, и я почувствовал кислоту, поднимающуюся к моему горлу, пока он продолжал:

— Некоторое время мы держали это известие при себе, не зная, как сообщить всем вам. Мне уже сделали операцию по удалению опухоли, и в ближайшее время начнется первый курс химиотерапии, но…

— Прошу прощения. Помедленнее. Повтори. Что? — прервал я его. Моя кровь закипела, я почувствовал себя на грани срыва. Пальцы вцепились в края стула, когда меня затрясло. Что, черт возьми, он говорит? У Келлана не может быть рака. Келлан здоров. Он всегда был здоров. Он единственный в нашей семье, кто не был ходячим хаосом. Он не мог заболеть. — Ты, блядь, прикалываешься?

Нет.

В глазах Алиссы печалью отразилась эта новость, и она почти протянула руку, чтобы сжать мою, но я покачал головой. Он продолжал говорить, но я встал, не заинтересованный в дальнейших объяснениях. Мне не хотелось, чтобы он сказал еще какую-нибудь гребаную вещь, потому что его слова сейчас были самым настоящим ядом и отравляли мою душу. Мне нужен воздух. Много воздуха. Я направился к двери, ведущей во внутренний двор, и вышел на улицу. Холодный воздух ударил в потное лицо, и из меня вырвался страдальческий вздох. Вцепившись руками в перила, я смотрел в потемневшее небо, глубоко дыша и изо всех сил стараясь не развалиться на части.

Я закрыл глаза и один раз щелкнул браслетом по запястью.

Это неправда…

Я не мог открыть глаза.

Он в порядке. Он здоров.

Я дважды щелкнул браслетом по запястью.

Это неправда. Это неправда.

Раздвижная дверь балкона открылась, и я услышал приближение чьих-то шагов. Келлан облокотился на перила рядом со мной.

— Ты подставил меня, — сказал я.

— Я не хотел говорить тебе так. Не знал, как тебе сообщить.

— Рак чего?

— Толстой кишки.

Черт.

— Я… — начал я, но потом затих. Я чувствовал, что должен что-то сказать, но не знал правильных слов. Существуют ли вообще какие-то правильные слова для такой ситуации? Я крепче вцепился пальцами в перила. — Нам нужно показаться Ти Джею. Я не поверю в это, пока он не подтвердит, глядя мне в глаза.

Ти Джей был врачом, к которому мы с Келланом всегда ходили в детстве. Он был хорошим другом отца Келлана, так что, даже если у меня не было ни денег, ни медицинской страховки, чтобы обратиться к врачу, Ти Джей всегда осматривал меня бесплатно. У него были странности, но он был хорошим человеком. И он был единственным врачом, которому я мог доверить сказать мне правду о диагнозе моего брата.

— Логан, — голос Келлана смягчился. — Я уже говорил с Ти Джеем. К тому же, он не онколог.

— Я доверяю ему, — сказал я сквозь зубы. — Я доверяю ему, Келлан. И только ему.

Он потер затылок.

— Хорошо. Мы завтра сходим и поговорим с Ти Джеем, если от этого ты будешь чувствовать себя лучше.

— Буду, — я откашлялся. — А пока расскажи мне все, что тебе известно. Какая стадия? Это излечимо, правда? Как мы можем от этого избавиться? Что я могу сделать? Как я могу помочь? Как мы можем это исправить?

Как я могу это исправить?

— У меня третья стадия.

Нет. Это совсем плохо.

— Но сейчас мы ждем. Как я уже говорил, мне сделали операцию по удалению опухоли и двух лимфоузлов. Через неделю начнется химиотерапия, потом нужно выждать время, чтобы понять, сработала ли она. Химия может помочь остановить рост потенциально опасных клеток и не дать им проникнуть в другие органы.

— Что произойдет, если они проникнут в другие органы?

Он промолчал.

Нет.

Я прикусил язык.

— Ты должен был сказать мне.

— Знаю.

Мы повернулись лицом к дому. Эрика кричала на мать, та кричала на нее в ответ. Алисса изо всех сил пыталась сбалансировать ситуацию, но успеха в этом не добилась.

— Ты не можешь выйти замуж за человека, у которого рак, Эрика. Это совершенно бессмысленно! Ты думаешь сердцем, а не головой.

Как можно сказать человеку такую чудовищную вещь?

— Боже. Их мамаша психически больная. Я и забыл, насколько она безумна. На ее фоне Эрика действительно становится похожей на… нормальную?