Правила неприличия (СИ) - Оболенская Ася. Страница 27

А может быть таким, каким сегодня было у меня. Наверное, это самый лучший вариант.

Ласковое, нежное, когда тело плавится от прикосновений и поцелуев, когда ты отдаешься другому человеку полностью, без остатка. Раз за разом.

Человеку, который, судя по всему, тебе нравится. Или не нравится?

Как я пришла к такому странному выводу? Или не пришла…

Не знаю… Честно не знаю. Просто, едва открыв глаза, поняла, что мне хорошо. Действительно хорошо просто от того, что я могу вот так лежать рядом и смотреть на Ионова, улыбаясь, когда он морщится от падающих на лицо солнечных лучей.

— Я тебе нравлюсь. — не вопрос, а утверждение Андрея заставляет хмыкнуть.

— Ни капельки. — отвечаю уверенно.

— Именно поэтому ты уже минут пятнадцать рассматриваешь меня как ценный экспонат в музее.

— Именно потому, что не нахожу ни одной логичной причины моего здесь нахождения и рассматриваю.

В следующую секунду Ионов открывает глаза, переворачивается сперва на бок, а потом и вовсе наваливается на меня. Его лицо застывает в нескольких сантиметрах от моего, а я не в состоянии даже пискнуть.

— Уверена, что не единой?

А потом целует. Медленно так, снова дразня. Кажется, это входит у него в привычку.

Не могу ничего с собой поделать и отвечаю на поцелуй, сдаюсь через какие-то жалкие несколько мгновений, а ведь могла бы хотя бы ради приличия продержаться чуть дольше.

Снова признаю свое поражение и соглашаюсь с тем, что, по меньшей мере, хотя бы одна причина остаться здесь у меня есть.

Уже гораздо позже после душа, когда я устроилась на кухне, наблюдая за тем, как Андрей варит кофе, действительно задумалась, а действительно ли он мне нравится?

И я сейчас не о физическом влечении.

Есть ли шанс того, что Андрей симпатичен мне, как человек?

— Тебе не идет такой серьезный вид, начинает складываться впечатление, что ты умеешь думать. — видимо, заметив мою сосредоточенность, прокомментировал Ионов.

Не в силах ничего с собой поделать, нащупала рукой полотенце и кинула им в парня, который, конечно же, ловко от него увернулся.

— Над чем размышляешь?

— Над твоими словами.

— Над какими именно? — уточнил Андрей, вскинув бровь.

— О том, что ты мне нравишься. — и вновь чистая правда.

— И к какому выводу пришла?

Перед тем как ответить, пожала плечами, а потом сказала:

— Пока я не нахожу ни единой причины, по которой такие люди как мы с тобой могли бы быть вместе.

— Звучит так, как будто я злобный тролль, а ты прекрасная принцесса. — скептически подметил Ионов, и я не смогла сдержать усмешку.

Сообразив, что еще парочка кривых улыбочек со стороны Андрея, и моя решительность полетит к чертям, решаю перейти в наступление.

— Ты хам. — выдаю, самодовольно улыбнувшись.

Ионов потерял дар речи буквально на пару секунд. Видимо, переварил услышанное и решил включиться в игру.

— Ты взбалмошная и эгоистичная.

Замерев от негодования, поискала взглядом еще одно полотенце, но, заметив единственное в руках Андрея, продолжила.

— Ты невоспитанный.

— А ты избалованная.

— Да в тебе нет ни грамма вежливости!

— И это говорит мне человек, который обещал выцарапать глаза официантке за потерянную папочку? Давай не будем о вежливости, а?

Резонно, не подумала. Мысленно даже согласилась, но бросать наступление и не подумала:

— Ты аморален! Ты позволяешь себе то, что в приличном обществе себе позволять нельзя! Ты, в конце концов, спер мою блузку!

— Ты долго еще будешь вспоминать этот случай? — поинтересовался Андрей, почему-то оказавшийся совсем рядом. — Есть еще какие-то очень весомые причины, почему мы не можем даже попробовать быть вместе?

— А мы собираемся?

Ну почему всегда так? Едва он оказывается на расстоянии нескольких сантиметров, я теряю дар речи и желание сопротивляться?

— А разве нет?

Вздохнув, Андрей отстраняется, потом берет стул и садится напротив меня, не отводя взгляда от глаз.

— Я согласен, у нас началось все не слишком правильно. — говорит серьезно, настолько, что я даже удивляюсь. — Некоторые пары руганью заканчивают, мы же так познакомились. Да и секс, наверное, должен идти после пары свиданий, поцелуев и каких-нибудь там признаний.

От «каких-нибудь там признаний» и упоминания секса едва не покраснела, но, незаметно ущипнув себя за запястье, смогла вернуть самоконтроль.

— Регина, послушай, несмотря на все косяки, я могу уверенно сказать, что ты мне симпатична. Теперь слово за тобой.

Ионов по-прежнему смотрел в глаза, а я терялась. Не знала, что ответить, потому что выстроенные мной несколько минут назад логические цепочки сейчас казались какими-то глупыми, да и не логичными вовсе, поэтому привела последний аргумент.

— Мой папа будет в бешенстве.

Андрей сделал крайне серьезное лицо, а потом рассмеялся, искренне, громко и крайне заразительно.

— Весомо. — все еще улыбаясь, заключил он, а я не выдержала и потянулась навстречу.

Поцеловала сама. Ласково, нежно, не торопясь.

— Останешься на завтрак? Или на ужин… — Ионов взъерошил волосы, бросил быстрый взгляд на часы, потом посмотрел на меня, ожидая ответ.

А я просто кивнула, не желая спорить с тем, что сейчас казалось правильным.

— И на завтрак, и на ужин.

— Расскажи мне о себе.

Я лежала на боку, смотрела в окно и лениво гладила Андрея по груди. Кажется, это был максимум того, на что я сейчас была способна физически.

На улице уже стемнело, но, если честно, я даже не понимала только ли наступил вечер, или близился рассвет.

— Что именно? — уточнил Ионов, не переставая вырисовывать пальцами узоры на моей спине.

— Что угодно. Про семью, про детство. — пояснила, пожав плечами. Какая-то нелепая потребность в сентиментальных подробностях совершенно не давала уснуть.

— Родился, подрос, пошел в детский сад, потом в школу, потом работать и в универ на заочку… — скучающим тоном отрапортовал Андрей, заставив усмехнуться.

— Исчерпывающе.

— Поверь, все было очень занимательно.

— Ты говорил, что в кроватное королевство тебя определила мама.

— Именно. Договорилась с какой-то подругой подруги жены брата дяди или кого-то в таком роде, чтобы мне дали шанс «устроиться на нормальную работу». — последние слова он протянул с несвойственной интонацией, я практически не сомневалась, что сейчас он пародировал маму.

— А отец?

— Отец? С отцом как-то не сложилось. На разных этапах он был то космонавтом, то полярником, то подводником, хотя, предполагаю, что эти версии далековаты от истины. В любом случае, кем бы он ни был, это уже неважно.

— Прости. — я немного растерялась от такого исчерпывающего ответа.

— Все в порядке. То время, когда это волновало, давно прошло. — я заглянула Андрею в глаза, и парень улыбнулся. — А твой отец, значит, морозильный император?

— Типа того. — улыбнулась в ответ. — Хотя иногда я бы не отказалась от того, чтобы он стал космонавтом… Или полярником… Или подводником.

— Все так плохо? — Ионов перевернулся на бок и подвинулся ближе, настолько близко, что наши лица практически соприкасались.

Интимность момента вновь не давала соображать разумно, но я старалась из последних сил.

— Нет, не плохо, просто иногда его слишком много. С самого детства все было спланировано. Учеба, факультативы… — на секунду я запнулась, а потом усмехнулась. — Останови меня, когда монолог превратится в нытье избалованной дурочки. — Андрей промолчал, и я продолжила. — Он не оставляет нам с братом свободы выбора. «Волшебная снежинка», и никаких возражений.

— А чем бы ты хотела заниматься сама?

Перед тем как ответить, невесело улыбнулась.

— В том-то и проблема, что я даже не знаю, кем бы хотела стать, чем бы хотела заниматься. Не задумывалась за ненадобностью.

Ионов хитро прищурился, даже моментально не по себе стало, но, пока я собиралась поинтересоваться, в чем дело, парень сократил разделявшие нас несколько сантиметров и поцеловал.