Бочка порядка ложка хаоса. Игра в прятки (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 5

Многие стояли запрокинув лица, восторженно наблюдали, особо впечатлительные барышни охали и ахали, словно впервые что-то подобное видели. Но были и менее увлеченные зрители. Они переговаривались о чем-то. Серая Кошка, обнаружившаяся в двух шагах от Данки, что-то сурово втолковывала незнакомому Максиму мужику. Парень левее тети смущал разговорами порозовевшую то ли от мороза, то ли от этих разговоров девушку. В общем, множество людей занимались своими делами. Которыми вполне могли заняться в доме, где тепло, уютно и ветер не дует.

— Бредятина, — сказал своим ногам Максим и посмотрел на небо.

Там крылатый змей кусал себя за хвост. Наверное, проголодался.

А потом к Максиму кто-то подкрался сзади и вложил в ладонь клочок бумаги.

— Не оборачивайся! — потребовали подозрительно знакомым голосом.

— Хм, — сказал парень.

Кажется это кто-то из сослуживцев Тайрин. И записка наверняка от нее.

Как бы эту записку теперь незаметно прочесть?

Выходило, что никак. Если он стоит, рассматривает людей, то и кто-то другой может этим заниматься и совершенно случайно увидеть как Максим что-то читает. А там мало ли? Вдруг этим любопытным окажется родная тетя?

Парень вздохнул. Кое-как засунул записку в рукав поддоспешной рубашки, чуть не приклеившись к доспеху и решил на этом пока успокоиться. А любопытство можно унять. Найти ему тему для размышлений. Например, что за ерунда происходит с белыми шубами, в одну из которых он сейчас одет? Почему доспешные рукава спокойно проскальзывают в рукава шуб внутри и норовят зацепиться за мех снаружи? Магия какая-то?

— Я ненавижу праздники, особенно официальные, — тихонько сказал парень и, как назло, именно в этот момент заметил девчонок, дружно на него таращивщихся и почему-то хихикавших. — Дуры. Запомню и приглашу танцевать, — пообещал мрачно. — Чтобы рассмотрели получше, а то издалека не видно.

Снежинок стало больше, да и они сами выросли, превратились в пушистые хлопья, медленно вальсирующие при падении. Зато ветер утих и иллюзия стала менее яркой, от чего похорошела, приобрела загадочность и настоящесть, что ли? Словно в небе самый настоящий метаморф пытается принять какую-то форму, но у него не получается. Не может закрепиться в полученном состоянии. А может, пока не определился с формой, в которой хочет быть. Экспериментирует он так. Или веселится.

Да, менять форму было бы весело. Надо будет не забыть спросить у мамы, как она это делает. Как превращается из человека в меч? Может если ее бестолковый сын поймет и потренируется, у него тоже получится?

Ага, превратиться в меч и кому-то самого себя подбросить. Надо только решить, другу или врагу. В первом случае можно помочь, когда будет такая необходимость. Во втором… Во втором можно повеселиться.

— Странные мне мысли в голову приходят, — пожаловался снежинкам Максим.

Не Данке же увлеченной зрелищем жаловаться на хихикающих девчонок и желание сбежать в горы, в скит, куда дорогу знает только один человек, да и тот уже лет десять дойти туда не сможет из-за плохого здоровья. От людей хотелось отдохнуть. Особенно от незнакомых людей, которым надо было улыбаться и кланяться.

А еще хотелось заняться чем-то полезным.

И записка в рукаве жгла как уголек. Ее следовало прочитать, как можно быстрее.

Хотя Максим и так догадывался, что там написано.

Записку Максим смог прочитать только дома.

Доспех украшал собой гостиную парня, был надет на специально принесенный манекен, стоявший в углу. Рубашку, штаны и даже шубу унесла служанка, пообещав, что все почистят-постирают и завтра утром вернут. Данка довольно долго делилась впечатлениями, подпрыгивая на диване и не замолкая ни на секунду. Потом, видимо поняла, что брат думает о чем-то постороннем, поцеловала в щеку и упорхнула спать. Поздно ведь. А утром ей вместе со всеми женщинами живущими во дворце нужно идти в какой-то храм. Потому что день такой, женский. А послезавтра в мужской день в тот же храм отправятся мужчины. Зачем в этот храм вообще ходить Максиму почему-то не сказали.

Данка ушла спать. Максим достал из кармана торопливо туда спрятанную записку, расправил ее на колене и стал читать.

Записка на проверку оказалась целым письмом, еще и с планом.

— Ага, — сказал парень расшифровав написанное меленькими буковками и сообразив, что там за план. — За город, значит. Пока женщины будут в храме. Побежим, значит, через поток на срезках. Успеем вернуться. Блин.

С женитьбой Тайрин, похоже, сумела разобраться быстро и кардинально. Выбрала подходящий день, сумела найти того кто поженит где-то довольно далеко от города. Свидетелей тоже нашла. В общем, никаких тебе проблем. Максиму бы радоваться, а он почувствовал себя ни на что не годным болваном, которого как того ослика на веревочке водят.

Дурацкое такое ощущение, совершенно неуместное.

Тайрин ведь в этом мире всю жизнь прожила в отличие от него, она попросту больше знает, у нее связи, знакомства и вообще.

Парень подошел к окну, немного понаблюдал, как снег налипает на стекло, а потом тает и течет вниз, собираясь в ручеек ближе к левому краю. Магия какая-то, наверное. Которая нужна для того, чтобы можно было любоваться пейзажем в любое время года и при любой температуре.

Снегопад нагонял сон и успокаивал. И Максим решил не спорить. У него завтра тоже много дел. Нужно как-то незаметно из дворца исчезнуть, через потайной ход, наверное. И успеть вернуться прежде, чем кто-то хватится.

Тайрин пока радовать родственников замужеством не хотелось.

Максим ее в этом поддерживал. Тем более, он был уверен, что родственники не обрадуются. Они бы предпочли женить его традиционно, с битьем палками и связыванием. Так ведь веселее. Всем, кроме него.

Разбудила Максима пылающая возмущением Данка, уверенная, что ей совсем не идет розовый цвет, но вынужденная в него нарядиться для похода в храм. Она немного побегала по комнате, вскидывая вверх руки и изрекая: «За что?!». Убедилась, что сочувствия от брата не дождется и ушла изображая вселенскую обиду.

Спать парень больше не хотел, поэтому для большей бодрости сделал утреннюю зарядку, облился холодной водой и начал потихоньку собираться, периодически выглядывая в окно. Понаблюдал как дворцовые женщины, включительно со служанками, помощницами и прочими секретарями рассаживаются по саням и торжественно отправляются к храму. Немного подождал, схватил висевшую в шкафу дубленку и пошел к потайному ходу, показанному Матилем.

В общем, уйти получилось без проблем. В подземельях Максим все-таки заплутал, то ли вопреки наличию плана, то ли из-за него. Поэтому воспользовался радаром и пошел к Тайрин по ближайшему пути.

Девушка ждала у самого выхода. Бледно улыбнулась Максиму. Поправила шарф, потом капюшон пуховика, опушенный рыжим мехом. Еще раз улыбнулась, натянула на руки варежки и поманила парня за собой. Даже здороваться не стала. А он тоже почему-то промолчал. Просто пошел куда звали.

Как шли через поток, отдельная история. Мир вокруг был ослепительно белым, иногда резко становился черным или полосатым, как зебра. Снег почему-то не мешал. Вполне возможно, они над этим снегом летели, или шли с такой скоростью, что он не успевал проваливаться. Зато в конце пути и Максим и Тайрин дружно влетели в сугроб, где и барахтались, пока им не помогли вылезти оттуда.

— Привет, — сказала Эста, помахав рукой.

Дила и незнакомая Максиму темноволосая девушка помогали Тайрин стряхнуть с одежды снег. Максиму было помогать некому. Эста делала вид, что любуется пейзажем. А претендентов кроме нее не было. Поэтому парень кое-как выгреб снег из капюшона, похлопал по бокам и решил, что промокнуть не должен в любом случае, так что сойдет.

Кивнув сам себе он подошел к Эсте и тоже стал любоваться пейзажем. Красивым пейзажем, надо сказать. Дорога, на которой они все оказались как раз забралась на холм и дальше ныряла вниз, к маленькому селению в низине. Это селение делила напополам речка, а соединял мост. Дальше опять были холмы и заснеженный лес.