Ты-мои крылья (СИ) - Резник Юлия. Страница 10

Он устал. Перелет из Парижа прошел в штатном режиме, и все бы хорошо, да только их рейс задержали на восемнадцать часов! Сначала ждали окончания снегопада, захватившего в плен Европу, а после — пока выйдет время отдыха экипажа, у которого в разгар непогоды закончился рабочий день. Орли не был базовым аэропортом их авиакомпании, ни о какой подмене даже речи не шло, а потому все так затянулось…

Первым делом, по прилету, Артур позвонил дочери:

— Ну, слава Богу! Нашелся! — раздался возбужденный голос Каркуши.

— Да я и не терялся, собственно. У тебя еще много уроков? А то я и подкинуть могу…

— Счастье-то какое! Ты вообще на часы смотрел? Я как раз собиралась идти к остановке…

— Тогда подожди. Буду минут через десять.

— Угу, — буркнула Карина, а потом, будто бы что-то вспомнив, затараторила. — Только я не домой!

— А куда же?

— В спортзал!

— Хм…

— И что бы означал этот звук? Мы ведь уже все решили!

— Угу. Решили… Жди. Скоро буду.

Артур отложил телефон и прибавил газу. Они действительно обсудили с Кариной ее новое увлечение. Полдэнс. Название-то какое… Как отец, Копестиренский был счастлив, что у его ребенка появилось хобби, но, в то же время, не мог до конца смириться с тем, что оно… настолько специфическое. Нет, он не был дремучим… просто шест у него ассоциировался исключительно со стриптизом. Стриптиз — с женщинами легкого поведения. И хоть убей, он не мог выстроить в голове иной ассоциативный ряд, в который бы хоть как-то вписывалась его семнадцатилетняя дочка.

Карина ждала отца у ворот. Стоило ему подъехать, девушка лихо запрыгнула в машину и небрежно закинула на заднее сидение рюкзак.

— Пристегнись, — скомандовал Артур.

Девушка закатила глаза, но послушно взялась за ремень. Заворочалась на сиденье, достала из кармана помаду. Приблизила лицо к зеркалу заднего вида, повертела из стороны в сторону головой.

— Разве в школу можно так сильно краситься?

— Так я же не в школу… — невнятно проговорила Карина, подкрашивая и без того яркие губы.

— В спортзал — тем более… зачем?

— Ой… Па, не начинай!

Движущаяся впереди машина резко затормозила. Чертыхаясь, Артур утопил педаль тормоза в пол, тюбик помады выскользнул из рук девушки и закатился под кресло.

— Ты че творишь, урод?! — заорала Карина водителю впереди, но тот, конечно, ее не услышал. — Нет, ты это видел?! — перевела возмущенный взгляд на отца.

Копестиренский только лишь флегматично пожал плечами. В последнее время Артура мало что трогало. Его чувства, его эмоции… они будто бы атрофировались. Он даже не злился. Это бы потребовало слишком много душевных сил, а им просто неоткуда было взяться. В последний раз он чувствовал, когда гроб с телом Лары опускали в промерзшую землю. А после… Артур будто бы сам заледенел.

Все еще бурча под нос что-то о козлах-водителях, Каркуша пошарила рукой по полу в поисках помады.

— Упс… А это что?

Артур бросил на дочь косой взгляд, но завидев браслет Стеллы, который та зажала между пальцев, резко обернулся:

— Ты где его взяла?!

— Алё… Есть кто дома? Под сидением, ясен пень. Ты че, па?

— Дай сюда… — протянул руку.

— Да, пожалуйста! — фыркнула девушка, небрежно всучив в ладонь отца украшение. — Это кто тут у нас такими вещичками разбрасывается, пап, а, пап?

— Прекрати ерничать, — поморщился Копестиренский.

— А все же? — не сдавалась Карина.

Артур посмотрел на дочь в отражение зеркала. Придерживая руль левой рукой, правой открыл бардачок и осторожно переложил в него потеряшку.

— Знакомой одной. Подвозил недавно.

— Ну-ну. Ты меня хоть предупреди, если надумаешь мачеху в дом привести! Я сюрпризов с некоторых пор не люблю… А вообще лучше, конечно, подожди, когда я уеду.

— Куда уедешь? — нахмурился Артур.

— Ну, как? В общагу институтскую!

— Кто же тебе даст общагу, когда у тебя столичная регистрация? Да и не отпущу я тебя, так как скажешь…

— Ну, да, ну, да… Так, чей все же, браслет?

Сделав вид, что не услышал вопроса, мужчина включил поворотник и перестроился в крайний ряд.

— Слушай, Каркуш… А ты не знаешь, хозяйка этой богадельни сейчас там? — Артур кивнул головой в сторону появившегося из-за поворота спорткомплекса.

Дочь удивленно уставилась на отца:

— Стелла? Ты спрашиваешь о Стелле?

— Ага…

Глаза Каркуши наполнились любопытством. Артур пожалел, что спросил…

— Ну… Сегодня — пятница. По пятницам Стелла проводит занятие для подруг. Как раз в это время.

— Откуда ты столько о ней знаешь? — удивился мужчина, сворачивая на стоянку.

Карина пожала плечами:

— Стелла прикольная. Мне нравится с ней общаться…

— И как часто вы с ней общаетесь?

— Бывает. А что?

— Да ничего…

— Постой-постой… Это Стеллы браслет? Ну и ну… И что? Вы… встречаетесь? Да быть такого не может! Стелла — она ведь… Ну, классная… А ты… — Карина не договорила, стушевалась под иронично вздернутой бровью отца. А потом, видимо, решив, что лучшая защита — это нападение, добавила. — Че смотришь? Давай браслет — отдам.

Не сводя взгляда с дочки, Артур медленно покачал головой:

— Я сам… Заодно и к Степану зайду… Массажисту.

Предлог так себе… Он понимал, но… После их последней встречи со Стеллой Артур столько всего передумал! И пришел к выводу, что просто обязан перед ней извиниться. А тут и повод такой!

— Так чего сидишь?

— Ты иди, я через несколько минут подтянусь.

Проводив дочь взглядом, Артур вышел из машины и, скользя по подтаявшей корке льда, двинулся в сторону цветочного киоска, который, по счастью, находился неподалеку.

По пятницам Стелла действительно тренировала подруг. Самолично. Со всей ответственностью и отдачей.

— Не могу больше! — взвыла Люся — самая большая лентяйка в их компании.

— Ну и ну… Бабуля… Тамара Георгиевна… Вы уверены, что наша Люсенька ваших кровей?

Бабушка Люси, которая, в отличие от нее самой, прилежно выполняла свои упражнения на растяжку, заметила:

— Наших-наших, но стоит заметить, что в рождении Люси на свет был задействован еще и папенька. Вот чьи гены нам подпортили всю малину…

— Эй! — возмутилась Люсьен, выпятив вперед внушительную грудь, — мне просто… просто…

— И без того есть, на ком сбросить калории? А что… Думаю, в этом плане тренажер Гаккеншмидта ну очень уступает программе, предлагаемой Ваней Черным, — смеясь, поддела подругу Стелла. Ее веселье поддержали все присутствующие женщины. И сама Люся, и ее мать, и бабушка, и даже годовалая Зоя Черная — результат тех самых Люсенькиных упражнений с молодым темнокожим богом, который, кстати, приходился ей мужем.

Стелла перевела взгляд на хохочущую малышку, и ее сердце замерло, в который раз. Она обожала Зоеньку. Обожала! Баловала ее страшно. Так, что родителям девочки даже пришлось попросить ее несколько поумерить свой пыл. Именно после рождения Зои Стелла решилась все же прибегнуть к услугам суррогатной матери. Именно она стала тем самым толчком…

Не выдержав, Стелла подхватила ребенка с мата, на котором та спокойно играла, и, звонко чмокнув ее в смуглую щечку, подкинула вверх. Зоя захохотала еще громче.

— Ну… я же не виновата, что мне так повезло с мужем, — оправдывалась Люся.

— Конечно… Но я все равно тебе завидую черной завистью. Так и знай, — пошутила Стелла, снимая с руки часы, которые очень заинтересовали Зою. — Такого мужика под каблук загнала…

— Но-но! — вмешалась в разговор Тамара Георгиевна — Люсина мать. — Я бы не стала об этом говорить с такой уверенностью. Тут еще разобраться надо, кто кого загнал. Лично у меня, после некоторых событий, большие сомнения на этот счет…

— Это не после того ли, как Люська Ванечке брюки на свадьбу через собственную фату погладила?

— И это, кстати, тоже! — вскинула палец вверх Тамара Георгиевна.

— Нет, ну, а что мне нужно было делать? На роспись опаздываем… Хороший утюг поломался… А старый… прилипал! И, главное, марли нет, — оправдывалась Люся под всеобщий смех.