Точка кипения - Воронин Андрей Николаевич. Страница 10

– Вы сердитесь из-за этой гордячки, которая вас отшила? Вам поможет только сексотерапия. Честное слово, в постели вы о ней быстро забудете и уже не вспомните никогда, – настойчиво охмуряла Рублева девица.

Но Комбат был не из тех, на ком можно отрабатывать мертвую хватку.

– Найди себе другой объект для утешения, – обронил он, намереваясь уйти.

Однако двое ребят, то ли сутенеров, то ли дружков проституток, следивших за развитием событий, решили принять в них живое участие. Они бесцеремонно преградили дорогу Комбату.

– Что, Мэри, борзеет старый козел? – равнодушно спросил один из них.

– Не то слово – борзеет. Я к нему и так и сяк, а он гад, все равно смыться решил, – наябедничала девица.

– Так, может, он импотент? Слышь, мужик, ты в натуре импотент или прикидываешься? – наседали парни.

Уже много раз бывало, что несостоявшийся клиент проституток становился их клиентом.

Агрессию парней усиливала внешность Комбата, своеобразно действующая на уличных хулиганов. Двуногие шакалы, для храбрости сбивающиеся в стаи, неизменно обходили его стороной, мигом присмирев и стараясь казаться паиньками. Им Комбат внушал страх. Типы самоуверенные или чувствующие за спиной поддержку мощной команды, напротив, реагировали на Рублева как бык на красную тряпку. У них появлялось желание самоутвердиться, возвыситься в своих глазах и глазах окружающих, избив такого сильного мужчину. Справедливости ради надо заметить, что вместо самоутверждения забиякам доставались синяки и шишки, а особо настойчивые оказывались с переломанными ребрами и выбитыми зубами.

– А может, у мужика бабок нет? Так пусть часиками расплатится. Знатные у него часики, – заметил второй тип.

Трофейные механические швейцарские часы в золотом корпусе, с массивным золотым браслетом стоили безумно дорого. Еще в Афгане майор-особист предлагал за них Комбату тысячу долларов, и золото с тех пор отнюдь не подешевело. То есть пацан оценил услуги Мэри буквально на вес золота.

– Нет, свои “котлы” он отдаст за то, что мы с ним базары разводим, – сказал он и ощерил в злобной улыбке плохие зубы.

И тут Комбату очень кстати вспомнилась одна из реклам, вечно мешающих ему смотреть телевизор.

– Ну что, кариозные монстры, закончили? Дайте пройти, а то я начинаю сердиться.

Пацаны были изначально настроены на драку. Избежать ее можно было только ценой часов и глубокого морального унижения. Ядовитая реплика Комбата лишь ускорила ее начало. Тип с гнилыми зубами нанес жестокий удар в лицо. Однако его кулак распорол лишь загазованный московский воздух, утянув за собой бьющего, словно тот решил продемонстрировать несколько “па” из какого-то зажигательного танца. Впрочем, Комбату было еще рано расслабляться. Напарник гнилозубого тоже ударил, и вновь кулак разошелся с целью. Качков ввела в заблуждение тактика Комбата, лишь умело уклонявшегося от боя. С азартом охотничьей своры они вновь ринулись в атаку.

Москвичи, привыкшие не только к банальному мордобою, но и к выстрелам на улицах, повели себя деликатно. Никто не орал дурным голосом, не звонил в милицию. Люди, мысленно очертив для себя границу, заходить за которую опасно для здоровья, шли вдоль нее, словно огибая невидимую преграду, оставляя для противников свободный участок, на котором можно было разгуляться.

Комбат не уклонялся от схватки, он прощупывал соперников, выяснял, на что они способны. Чугунные кулаки и отменная реакция до поры до времени позволяли им безнаказанно избивать случайных жертв, но теперь они сами оказались в незавидной роли мальчиков для битья. Комбат молниеносно перешел в атаку и сильным ударом в нос выключил из игры приятеля гнилозубого. Тот обхватил руками лицо, потом пальцами зажал нос, из которого ручьем хлынула кровь. Теперь он был так же опасен для Комбата, как и старательно разглядывающие другую сторону улицы прохожие.

Пришла очередь “кариозного монстра”. Тут Рублев позволил себе немного порезвиться, отомстить за нанесенное оскорбление. Он сымитировал удар рукой в лицо, а когда гнилозубый прикрылся, точно двинул ему ногой в пах. Тот скрючился в три погибели, хватая ртом воздух, словно ныряльщик, выскочивший на поверхность после рекордного погружения. Одной рукой Комбат ухватил его за ворот рубашки, второй за брюки и сунул головой прямо в заплеванную урну, которая оказалась слишком мала для него. Парень вывалился из нее, шлепнулся на землю и остался лежать без движения, опасаясь новых действий со стороны мужика.

Проститутки, заметив, что Комбат шагнул к ним, с визгом бросились врассыпную.

– Вот дурехи! Мне же просто надо в ту сторону. А женщин я не трогаю, даже таких, – пробормотал Рублев.

Теперь он спешил. Незапланированная стычка задержала его, и до встречи с Бахрушиным оставалось совсем мало времени. Все-таки Комбат успел минута в минуту, но полковник уже ждал его, сидя на скамейке в тенистой аллее парка.

– Мы прямо как два шпиона, только паролями не обмениваемся, – усмехнулся Рублев, намекая на место встречи.

– Здесь дышится легко и никто не пихает тебя в спину. Но, если хочешь, можем продолжить нашу встречу в ресторане. Тем более такой повод – один из высших российских орденов. Поздравляю тебя, Борис Иванович, с заслуженной наградой, – Бахрушин крепко пожал Комбату руку.

– Спасибо, Леонид Васильевич, хотя подозреваю, что и я должен вас благодарить за некоторое.., гм.., содействие. А что касается ресторана, то хватит мне на сегодня злачных мест, – сказал Рублев, имея в виду недавнюю стычку. – Лучше в уютной домашней обстановке открыть бутылочку.

– Заманчивое предложение, его стоит обдумать, – ответил полковник, но Комбат, хорошо знавший Бахрушина, сразу догадался: никуда они сегодня не пойдут и о ресторане полковник упомянул, предвидя отрицательный ответ. Но зачем же тогда Бахрушин вытащил его сюда? Ведь не только ради поздравлений.

Полковник взглянул на Комбата, потер подбородок, на котором уже выступила жесткая щетина, и начал:

– Тут у нас в Москве организовалась новая фирма “Адмирал”, сотрудничать с которой рекомендуют довольно известные в деловых кругах люди. Правда, наши банкиры эти рекомендации игнорируют, зато некоему питерскому банку “Золотой дукат” они внушили доверие. Банк готов выделить “Адмиралу” кругленькую сумму для закупки в Сибири и поставки на Запад деловой древесины. Они прислали в Москву человека, который помимо прочих дел обязан на месте принять окончательное решение о кредите. Только древесина это, образно выражаясь, липовая, а сама фирма – однодневка. Есть в ФСБ департамент экономической безопасности – еще один легион борцов с коррупцией и организованной преступностью, – тут в голосе Бахрушина послышались нотки иронии. – Ко мне случайно попала информация, что ребята из департамента, разрабатывающие Измайловскую группировку, сумели выяснить причину такого стремительного взлета “Адмирала”. За ним стоят несколько Измайловских авторитетов. Как только фирма хапнет кусок пожирнее, она исчезнет, растворится, как ежик в тумане. Может, эфэсбэшникам удастся схватить мошенников с поличным и довести дело до суда, но это сомнительно. А вот доверчивый кредитор наверняка лишится всех денежек.

– Ладно, Борис, – сказал в заключение Бахрушин, – ты извини, что я заставил тебя потратить столько времени, но иногда хочется выговориться, облегчить душу. Честное слово, обидно – вместо того чтобы предостеречь хороших людей, мы их подставляем ради сомнительных шансов упечь в тюрьму на пару лет нескольких уголовников.

Комбат с благодарностью смотрел вслед уходящему полковнику. Насколько права народная мудрость, утверждая, что долг платежом красен. Надо срочно предупредить Андрея. Ведь именно его имел в виду Бахрушин, говоря о человеке, который должен был принять окончательное решение о выделении “Адмиралу” кредита. Но каков полковник, везде у него свои люди. Вот что значит военная разведка!

Пока офицер ГРУ выдавал секретную информацию, избитые Комбатом парни, злобно матерясь, смывали кровь в туалете ресторана.