Тернистый палисад: Академия Флос Петал (СИ) - Бер Вероника "Veronika Ber". Страница 3

Рассматривать пейзажи им было некогда, поэтому скоро они уже были на другом дворе. По нему, в отличие от прошлого двора, было видно, что тут есть жильцы. Тут был небольшой огород и клумба с петуниями, куча садовых гномов. Красные, желтые, зеленые, голубые и розовые колпаки — все это придавало эффект радуги даже ночью. Так же, висела куча полотенец, что не совсем высохли. Под утро было бы самое то, но ждать было некогда, поэтому пришлось взять их мокрыми и накинуть себе на голову. Вода с них стекала на волосы, а с волос на лицо и спину. Поскольку оно было не слишком мокрым, то стекало редкими каплями, что текли вниз очень медленно.

Так они добрались до третьего двора, затем до четвертого, пятого, шестого. И вот, спустя ещё дворов пять они выбрались из уже сухих полотенец:

— Знаешь, с полотенцами мы могли бы привлечь ещё больше внимания, — сказал Кристиан сестре.

— Я тоже об этом думала, — сказала Селеста, складывая свое нежно-голубое в четыре раза, — я просто хотела их украсть. Ну ты видел те полотенца, что дает нам Марлоуи? Им лет столько же, сколько и ей.

Кристиан явно такого не ожидал от своей сестры, из-за чего у него вырвался смешок. Свое красное полотенце он просто закинул на плечо, и они вошли в лес.

Им хотелось погулять тут, побыть подольше, но им надо было идти. В самой чаще им побыть бы не удалось, как и найти белок, поэтому в основном они встречали на своем пути различные кусты и одинокие деревья.

Ночной лес отличался от дневного лишь тем, что тот был более темный. А так все было то же самое: та же тишина и умиротворенность, тот же прохладный ветерок, тот же запах и та же трава, что местами была длиннее и короче. Тут было немало светлячков, кузнечиков, бабочек и прочих ночных животных, что издавали типичные звуки ночи. Иногда в глуши раздавались уханья сов и филинов, у которых сейчас наступило время охоты. Из-за этого увидеть мышей и маленьких ящериц не получалось.

Вот лес миновал и уже виднелась автобусная остановка. На ней никого не было, то есть подобное письмо в их районе пришло только им. Есть ли ещё дети, что стоят на других остановках с розово-лиловыми цветами, никто не знал. До пяти утра оставалось ещё полчаса, поэтому, чтобы скоротать время, брат с сестрой решили обсудить новую школу:

— Я жду не дождусь встречи с хербориальным народом! — заявил Кристиан.

— Ага, и что же это тебе даст? — без внимания ответила Селеста, — Или ты задумал схватить одного из них и ставить на нем опыты?

— Очень смешно. А ты, как я понимаю, опять засядешь за учебу?

— Да. Ты говоришь это так, будто это что-то плохое. Да и вообще согласилась я на этот бред не ради неё.

— А из-за чего же? — озадачился Кристиан

— Из-за родителей…

Кристиан промолчал. Такого ответа от сестры он не ожидал.

— Я не верю ни Марлоуи, что говорит, что они живут в Италии и кинули нас из-за того, что мы родились уродами, ни тебе с твоим «они умерли». Я верю, что они живы и что они хотят нас забрать, но не могут. Поэтому я решила, что это предложение — какой-то знак от них. Ну не приходит же подобное каждому ребенку, согласись.

Кристиан снова промолчал, но на этот раз из-за того, что не знал, что ответить. Он был убежден на все сто процентов, что их родители погибли, ибо только это объясняет то, что они оставили их в этом проклятом доме. Если уж они и были живы, то значит они это сделали специально и особой нужды теперь в них нет.

Вдалеке стали видны два огня от фар какой-то машины. Когда она стала приближаться, то это оказался автобус темно-зеленой окраски, похожий на все обычные автобусы. Скоро на нем можно было разглядеть его номер: 313тый. Да, это был тот самый автобус, что вел в академию Флос Петал. Как только он остановился, двери автоматически открылись, и брат с сестрой зашли в него.

Внутри он походил на местные современные автобусы, которых в Конкордии было не слишком много. Заполнен автобус был, считай, наполовину. Селеста и Кристиан прошли на самые задние места, где было мало людей. Хотя один человек там все-таки сидел.

Рядом с ними оказалась человеческая золотоволосая девушка, что была низкого роста и слегка полновата. По её улыбке и ногам, что поднимались взад-вперед было видно, что она счастлива. Правда, пока они старались не обращать на неё внимания:

— Ну, а я тебе что говорил? — с ухмылкой сказал Кристиан.

— Да, ты был прав, но вот от Марлоуи нам влетит, — проворчала Селеста.

— Зато можно будет отметить день рождение без подгорелого хлеба и ночи в подвале.

— Это да. Надеюсь, наше тринадцатилетие в этой «академии» пройдет лучше.

— Я уверенна, это прекрасная академия, — произнесла золотоволосая соседка.

Её голос был более мелодичен и походил на голос девочки, которой лет десять.

— Ты что-то знаешь об этой Альтатонии и хербориальном народе? — спросил Кристиан у неё.

— Я слышала об этом мире когда-то давно от своей подруги по соседству. И мне кажется, что это место прекрасно. — задумчиво сказала она.

— Расскажи все, что знаешь, пожалуйста. — попросила Селеста.

— Хербориальный народ — это, по сути, народ существ, что на половину люди и на половину цветы, — начала она, — Ну, они по строению как люди, просто у них другой цвет кожи, волос, другие болезни, другие обычаи. Эти подробности я не знаю. Альтатония — их планета, что потерпела много бед. Из-за этого многие хербу находят пристанище с другими расами, предлагая мир.

— Ты была знакома с одним из этих хербу? — спросил Кристиан.

— Нет.

На этом разговор прекратился, ведь брат с сестрой выведали у неё всё, что только могли. Услышав они её рассказ, не зная об академии, то подумали бы, что она сумасшедшая. После автобуса, что действительно приехал в назначенное время, они мало чему удивляются.

— Меня зовут Паула, Паула Файнберт. — представилась соседка. Походу, она хотела завести с ними знакомство.

— Я Кристиан Картэр, а это моя сестра Селеста Картэр, — представил себя и сестру Кристиан, — она хоть и выше, но мы с ней двойняшки.

Паула усмехнулась, хотя ничего забавного тут не было, а потом сказала:

— Да если я встану, то и я повыше тебя буду!

Теперь Кристиану стало даже обидно, ведь в прошлых школах его не раз доставали из-за невысокого роста. В детстве он был такого же роста, как и все, но за год перед поступлением в среднюю школу он как будто очень сильно замедлился. Из-за этого его не брали играть в баскетбол и сажали его всегда на передние парты с низкорослыми девочками, что часто оказывались не самыми лучшими собеседниками. Паула сразу же заметила его улыбку, сменившеюся на гневную гримасу, и перестала махать рукой у его макушки.

— Ты из какого города? — сменив тему решила спросить Селеста.

— Векланг, — ответила Паула, — городок небольшой, но тихим его вряд ли назвать можно. Он похож на Лондон или Нью-Йорк, только меньше. Знаменит он тем, что у нас вырастили самую большую свеклу, поэтому на главной площади у нас есть памятник свекле!

Город, в котором проживала эта соседка, был не менее странный, чем она сама.

— А что вы потом сделали с этой самой большой свеклой? — с интересом спросил Кристиан.

— Мы сначала отправляли её куда только можно, потом её и мэра засняли для книги рекордов Гиннеса, а затем мы её обратно закопали под тем самым памятником.

— То есть, ваш город стоит на огромной свекле? — удивился Кристиан

— Выходит, что это так. А вы сами откуда?

— Конкордия, вполне обычный город, без рекордов и прочего. Не шумный, но и спокойным его не назовешь.

— Он и впрямь маленький, раз я не слышала о нем

И так они проговорили долго, пока обоих не потянуло в сон. Селесте спать особо не хотелось, поэтому она решила полистать книгу, что недавно взяла в библиотеке. Правда, врятли ей удастся вернуть её в срок, поэтому она и «100 И 1 Великих Идей Людей» будут вместе на протяжении девяти месяцев.

Вскоре, и её начало клонить сон, но только она закрыла глаза и отчистила свою голову от лишних мыслей, как вдруг раздался громкий звук, похожий на гром молнии. В окнах автобуса все резко залилось светом, многие дети испугались и проснулись. Все закрыли глаза, потому что в них, особенно после сна, светило невыносимо больно. Спустя секунды три свет стих, остались только голубые электрические молнии на окнах, похожие на узоры, что возникают от мороза. Как только стихли и они, в окнах открылся необычной красоты вид.