Расколотый мир (ЛП) - Кауфман Эми. Страница 8

Я падаю на колени, ослепленная, задыхающаяся от металлического привкуса, и вздрагиваю, когда это сказывается болью в ране на боку. Когда я снова поднимаю голову, видение исчезает, но моя рука натыкается на острый предмет, впившийся в мою ладонь. Пальцы оборачиваются вокруг него. В этот момент меня окутывает резко поднимающийся шепот, словно ветер бежит по траве, или как осиновые листья дрожат в буре. Но у Эйвона нет травы, на Эйвоне не растут осины.

Все становится черным, а затем шепот исчезает так же резко, как и начался. Внезапно я слышу, как Ромео кричит на меня, его голос настойчив. Я открываю глаза, чтобы обнаружить его лицо перед собой, а его самого вцепившегося в мое плечо.

— Что происходит? Вставай! — Он вытаскивает пистолет, он считает, что я притворяюсь.

— Не знаю. — Я опускаю трясущейся рукой то, что нашла в свой ботинок. Я не могу сейчас остановиться, чтобы посмотреть что это, и что бы это ни было, это обычное, из пластика, созданное руками человека. Нет никаких причин, чтобы это оказалось здесь само по себе.

— Оставайся здесь, я принесу тебе воды. — Он начинает отпускать меня, но я хватаю его за грудки, цепляясь за рубашку. Фляжка.

— Ты накачал меня наркотиками. — Я вздыхаю, перед глазами все кружится, как туман вокруг нас. Мое тело дрожит, дрожит в его руках, как будто я на грани переохлаждения.

— Я… что? — Ромео подвинулся ближе. — Зачем мне… прекрати, успокойся. — Он снова хватает меня за плечи и чуть встряхивает, моя голова откидывается назад, как будто я слишком устала, чтобы поднять ее.

Что-то у меня в голове кричит, хочет быть услышанным, что-то… что-то о его руках, сжимающих мои плечи, поддерживающих меня. Обеих руках.

Если обе руки на моих плечах, то где тогда пистолет?

Там, на земле у его ног. Я выкручиваюсь вниз за старомодным пистолетом, находящимся всего в нескольких дюймах от моих пальцев. Мои трясущиеся пальцы нащупывают рукоятку, неуклюжие от наркотика, курсирующего в моем теле.

Ромео замечает движение. Как-то, несмотря на то, что он пил из фляжки сам, он не пострадал, он издает невнятный крик и кидается за оружием.

— Святое дерьмо, Джубили… дай ему отдохнуть в течение пяти секунд!

— Ни за что, — вздыхаю я, опускаясь на топкую, мокрую землю, слишком слабая, чтобы стоять без его поддержки. Что бы он со мной не сделал, все становится хуже.

Медленно, звук шепота вторгается в мой слух еще раз. Я ищу Ромео, но я не знаю, пытаюсь ли я вернуть пистолет себе или подержать себя. Он засовывает пистолет за пояс, вне моей досягаемости, и снова мое видение затуманивается.

Не до тех пор, пока я не чувствую руки, держащие меня за талию, и стук сердца в ушах, а также понимание, что я выскользнула из сознания, и что Ромео несет меня обратно к своей лодке.

Она снова в переулке, держит горящую петарду, глаза слезятся от усилия не отпускать ее.

В кольце мальчишек, кричащих и подтрунивавших над ней, сквозь зыбучие облака порохового дыма, она видит слабый, танцующий и приплясывающий огонек. К удивлению, он подмигивает ей, паря вне досягаемости. Девочка замирает и не отводит глаз, пока петарда не взрывается в руках, опаляя ее пальцы. Пучок света исчезает во вспышке, и девочка слишком шокирована и оглушена, чтобы почувствовать боль в руке до тех пор, пока ее отец не несется с ней по улице до больницы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ФЛИНН

ТЕПЛЫЙ СВЕТ ЛАМП в доке приветствует меня дома, когда я причаливаю к берегу гавани, и скала поглощает меня. Спрятанные за каменными стенами пещеры лампы висят на веревочках, лениво стуча, как ряд блуждающих огоньков — хотя эти огни ведут к безопасности, а не к опасности. Вес давит мне на плечи, когда я замедляю куррах. Вес — точно равный trodaire, свернувшейся на дне лодки. Джубили до сих пор без сознания, она лежит на боку со связанными руками. Что бы ни случилось с ней на болоте, кажется, прошло, и я не могу рисковать, оставляя ее без присмотра.

Ее именные жетоны вылезли из-под рубашки, мне виден их металлический блеск в свете фонаря, пока она лежит неподвижно. Без них можно почти забыть, что она одна из trodairí. Без них она выглядела бы наполовину человеком, тем, кто мог бы выслушать полсекунды, прежде чем наставить на тебя пистолет. Пока она не проснется и не попытается убить меня. Но когда неоткуда взяться надежде, стоит ухватиться даже за самый маленький шанс.

Я не могу позволить Макбрайду и его приспешникам обнаружить ее, иначе они посадят ее голову на кол, прежде чем я успею моргнуть. Но я не могу ее отпустить. Она слишком ценна. Может быть, военные будут торговаться за нее и отвалят нам необходимые ресурсы, типа продовольственного пайка или медикаментов.

И возможно, только возможно, я смогу убедить ее, что не все из нас беззаконные злодеи, как считает она и ей подобные.

Если Джубили Чейз можно убедить прекратить стрельбу, можно и еще кого-нибудь.

Лодка ловит течение, медленно кружась в нашей скрытой гавани, дрейфуя к доку. Я укладываю шест и позволяю воде нести нас весь оставшийся путь, рискуя отвести взгляд от моего узника и посмотреть вверх, на сводчатый каменный потолок со свисающими сталактитами, протянувшийся высоко над нами. Он сводит пытающихся разобраться солдат с ума, как мы прячем столько людей прямо под их носом здесь, в болотах.

С воздуха это место выглядит как пара скал, размером не больше любого здания на базе. С воды только обученный глаз может увидеть, что мы замаскировали это место тканым камуфляжем, сделав его менее заметным; перенаправили каналы, ведущие к лагерю так, чтобы не было легкого способа подойти на лодке, не зная пути. Если бы вы были бы достаточно решительны, вы могли бы добраться сюда с базы пешком, но это означало бы часы упорного пробирания через грязь и доходящую до пояса воду. Скала скрывает нас от их детекторов тепла, а атмосфера Эйвона вызывает хаос у визуализации беспилотников и поискового снаряжения. Ведущая теория среди ученых «ТерраДин» заключается в том, что уровень ионизации мешает их оборудованию, но все, что мы знаем, что все это заставляет их искать нас старомодным способом: с лодками и прожекторами. Хотя базы сопротивления есть по всей планете, именно эти пещерные гавани содержат значительную долю наиболее желаемого списка «ТерраДин».

Мы называем себя фианной. Солдаты думают, что под этим словом подразумевается что-то простое — воины — так они обычно переводят его. Но это больше. Происхождение незыблемо, и, хотя Земля была давно оставлена столько поколений назад, что уже не поддается исчислению, мы помним нашу колыбель. Мы помним Ирландию, ее рассказы про отряды воинов, что защищали свой дом. И мы продолжаем их традиции, и чтим их. Эйвон заботится о нас, пряча нас, а взамен мы сражаемся за него.

Куррах слегка ударяется о док, и я возвращаю свое вниманием к настоящему, когда осознаю, что не слышал никаких окликов. Часовые исчезли. Берег пуст там, где должны были быть охранники, и мое сердце снова начинает резко биться, когда паника проносится через меня. Военные обнаружили, что Джубили пропала. Мне не стоило делать этот крюк — они нашли нашу базу и обыграли меня, чтобы спасти ее.

Я оставляю trodaire со связанными руками в куррахе, и спешно натягиваю брезент над ее обмякшим телом, чтобы скрыть ее от взглядов. Потом я взбираюсь на причал и направляюсь к проходу. Раненая нога болит, мозг тянет меня сразу в дюжину направлений: прослеживая путь, который предпримут trodairí, предполагая, в какие пещеры они заявились, и какие заняли мы, сопоставляя все это с путем к хранилищу оружия, когда я вытаскиваю пистолет из-за пояса.

Но медленно приходит осознание одной вещи: если бы trodairí нашли нас, это место снаружи кишело бы вертолетами и скоростными катерами, не говоря уже о криках и стрельбе. А здесь тихо, пока я не пошел дальше и услышал приглушенные голоса, доносившиеся из пещеры заседаний.