Вивея (СИ) - Пузыренко Оксана. Страница 16

В общем, как видите, мой юмор остался со мной. И суета родных также была бы смешной, если бы не была настолько печальной. Просто в своём желании спасти меня мама заходила слишком далеко. Меня не надо было спасать, ведь со мной все хорошо. Я жива. Ведь я жива…

И я не социально опасна (уже).

Я не социально нестабильна (теперь).

Я не склонна к депрессии или суициду (и не была… наверное).

Я справилась со всем этим сама.

Скорее я социально безразлична. Мне не интересно жить. Вообще. А зачем мне планы на жизнь, которая меня не интересует? Это то и заставило фотографа напротив меня смотреть ошалелыми глазами.

— Что, вообще никаких вариантов? — Настаивал парень. — А как же твои подростковые амбиции? Стремление кем-то стать. Мечты, желания и прочее…

Как объяснить парню, что все мои мечты исчезли с лица земли вместе с Инфинити? Наверное, никак.

— Мм… Ну мне всего восемнадцать. Думаю, у меня еще есть время на эти «искания». — Я изобразила в воздухе кавычки и попыталась сделать так, чтобы мой голос звучал бодрее, чем я себя ощущала.

— А когда у тебя День рождения?

Я помедлила. Эта дата, которую я мечтала забыть, но вынуждена вспоминать каждый день.

— 22 августа. — Сказала я на выдохе, как будто цифра обжигала мне горло. Как я могу нормально общаться с людьми, если я не в состоянии произносить некоторые слова без боли в сердце и легких, или отвечать на обыденные вопросы?

— Ох, ну это совсем скоро. — Воодушевился англичанин. — То есть тебе исполнится девятнадцать. По-моему, ты обязана решить до этого времени кем хочешь стать. И пойти в университет, конечно.

— То есть восемнадцать лет для определения жизненного пути мне не хватило, а тут я все решу и расставлю по местам за полтора месяца? — Я скептически изогнула бровь.

— Ну, эти восемнадцать лет у тебя не было меня. — Выдал парень с сексуальной улыбкой. И черт возьми, она действительно была сексуальной, с большой буквы «С»!

— Ох, конечно. Это многое меняет. — Пробормотала я, скрывая смущение за скептическим тоном и закатыванием глаз.

— Ну, вдвоем легче, чем одной. Скажи, например, что тебе нравится больше всего?

Я честно задумалась над его вопросом. Повертела в руках полу-пустой стаканчик от кофе. Оно было так себе, если честно. Если в этом месте лучшие бургеры, то кофе — среднее. Нет в мире идеала.

— Не знаю. Я люблю кофе. Может, открыть собственную кофейню? Или отобрать у Бена его работу? — Кисло усмехнулась я и помахала в воздухе стаканчиком с остатками кофе, который подал мне эту гениальную мысль. — О, или стать баскетболисткой?

Выпив еле теплое кофе одним глотком, я закинула стаканчик в урну, стоявшую рядом с лавочкой и… Промахнулась. Мы с Арчи переглянулись и синхронно засмеялись.

— Хм… Нет, пожалуй, баскетбол — не мое. — Вынесла я вердикт своим попыткам «найти себя», глядя на стаканчик, уныло лежащий рядом с мусорным ведром.

Я хотела встать, чтобы доделать начатое и выкинуть коричневый бумажный стаканчик в урну, но Арчи опередил меня. Он вскочил на ноги и подойдя к стаканчику, наклонился, чтобы поднять его. В этот момент я честно пыталась не смотреть на то, как его ягодицы обтягивает джинсовая ткань с большими карманами. Черт, они идеальной формы! И я не про карманы…

Когда парень выбросил мой «баскетбольный мяч», я быстро отвернулась, чтобы не быть пойманной с поличным. Он поднял руки вверх и подтянулся, разминая мышцы. Его футболка чуть задралась, оголяя кусок «треугольника» внизу его живота. Нет, это перебор. Он что, издевается? Заметив, что Хант смотрит на меня, а на его губах играет секси-усмешка, я придала своему лицу нейтральное выражение. Затем проморгалась и стала тереть глаз, как будто туда что-то попало.

— Ну, зато ты попыталась. — Произнес он, снова подходя ко мне. — В жизни надо пробовать многое, иначе как ты поймешь, что действительно твое?

Кажется, что все это время я тонула. В глубокой и темной воде. Она будто заполняла мои легкие, раздираемые от напряжения. Я глотала ее, в надежде на глоток воздуха. Мои руки загребали холодные водные потоки, беспорядочно, хаотично. Тело делало безнадежные попытки выбрать наверх, туда, где угадывается свет, туда, где жизнь. Но я все больше опускалась на самое дно. Дно из мыслей и кошмаров. И как невероятно глупо и странно, что в данную секунду я ощущаю, будто мне подарили глоток свежего воздуха.

*Николас Спаркс — знаменитый американский писатель. Из под его пера вышло множество романов-бестселлеров. Основные темы, что поднимаются в работах: любовь, трагедия, судьба, религия. Многие романы экранизировали.

*Джоджо Мойес — английская писательница, а также журналистка.

*Планктон и Мистер Юджин Крабс — герои мультфильма «Губка Боб Квадратные Штаны». Крабс владеет закусочной «Красти Крабс» с лучшими бургерами, секрет приготовления которых и пытается выведать его бывший лучший друг, а ныне враг — Планктон.

*Доска Уиджи — доска для спиритических сеансов. Также носит названия «Уиджа», «Доска дьявола», «Говорящая доска». При вызове душ умерших людей позволяет читать их ответы помощью указателя, который ведет руки участников сеанса по буквам алфавита и цифрам.

Глава 6. Первые шаги

18 июня 2018 год

Вивея

— Папа, стой!

Я едва ли не кувырком слетела с главной лестнице из белого мрамора, ведущей в холл. Мой отец застыл у входной двери, с удивлением, изумлением и даже долей опаски взирая на свою дочь.

Я была только что со сна, не успев ни умыть лицо, ни расчесать воронье гнездо на голове.

— У тебя в комнате снова завелся Бугимэн*? — Поинтересовался отец, когда я все-таки добежала до него, держа одну руку за спиной.

— Не-ет, ты тогда здорово напугал его и он больше не суется. — Поддержала я отца и заметила, как в его усталых глазах будто что-то загорается. Теплота. Радость.

Бугимен жил под моей кроватью, когда мне было то ли пять, то ли шесть лет. Я насмотрелась страшилок и была свято уверена, что он сожрет меня, стоит мне закрыть глаза. Тогда я часто бегала спать к родителям. В одну из ночей мою фантазию подкрепил шум за окном: была ненастная погода. Так что я едва не посидела в дошкольном возрасте. Когда я дошла до спальни родителей, с Мишкой-Мишкой (моя любимая плюшевая игрушка) наперевес, меня колотило как в припадке.

Тогда отец, недолго думая, взял дедушкино охотничье ружье, зарядил его и зашел в комнату. Раздался выстрел. Кроме шуток, он реально выстрелил! А затем он вышел, погладил меня по голове и сказал, что больше меня никто не будет доставать. И я поверила.

Сейчас, вспомнив этот момент, когда этот мужчина в синем костюме и с седыми прядями в густых, чуть кудрявых волосах, я снова осознала, какой у меня замечательный отец. Супергерой, не иначе.

— Вивея, Джо, что у вас за семейное собрание с утра пораньше? Оу, это что, цветок? — Мама пришла разведать, что за шум мы затеяли. И конечно она была очень корректна!

— Ма-ам, ну ты умеешь портить сюрпризы! — Я достала из-за спины ярко-алую розу, точнее аккуратно обрезанный едва-едва распустившийся бутон, и вставила его в петлицу пиджака отца.

Старый и красивый символ праздника, которая стал символом любви детей к их отцам. Я всегда прикалывала папе розу сама. Но судя по его лицу, в этот раз он совсем не ожидал, что я вернусь к традиции.

— С Днем отца, папа. — Я крепко обняла папу за шею и звонко чмокнула в гладковыбритую щеку.

Рука отца сначала дотронулась до места, куда я его поцеловал, а затем опустилась вниз, к бутону. Он дотронулся до него и, чуть подняв, наклонился сам, чтобы вдохнуть аромат. Это выглядело, будто он не верил в происходящее и отчаянно нуждался в осязаемых доказательствах.

— Спасибо. — Проговорил он, выглядя при этом совершенно растерянным и сбитым с толку.

Наверное, хорошо, что мы с Арчи загулялись допоздна и я не успела зайти в пекарню. Если один цветок довел моего папу до такого состояния, что бы сделала свежая выпечка?