Магия безупречной (СИ) - "Marien Fox". Страница 23

— К чему ты клонишь, Кэролайн? — Клаус нахмурился, пытаясь во всём разобраться. Он не понимал, к чему она ведёт и для чего всё это рассказывает.

Кэролайн, конечно, могла сказать про предсказание. Она прекрасно помнила своё же предсказание в небытии: «Ты сделаешь наш род сильнее и могущественнее. Ты должна будешь выжить и не потерять того, кто предначертан тебе судьбой. Ты станешь будущей матерью безупречных». Но Клаусу нельзя было этого говорить. Если в этом современном мире было невозможно удержать мужчину, шантажируя детьми, то, когда их вовсе ещё не было, было бы глупостью с её стороны попытаться удержать этими предсказаниями такого, как Клаус. И потом она сама была не уверена в своём предсказании. Похоже, духи всё же нашли успокоение после её возрождения и покинули её, под конец сделав бессмертной. И это означало только одно…

— Став бессмертной с прежней силой, я могу исполнять волю духов и без потомства, — наконец спокойно ответила Кэролайн. — Поэтому не нужно в меня больше этим тыкать. Если я и буду с Декланом или же ещё кем-то, то не из-за продолжения рода безупречных. — В этот момент Кэролайн готова была отхлестать сама себя по щекам за болтливый не в меру язык. Ей нужно было вернуть любимого, а не оттолкнуть от себя ещё дальше. Но её терпение было на исходе, и она не могла с собой ничего поделать. Поэтому лучше всего было встать и уйти, пока она ещё хуже не сделала. Кэролайн встала с места и тихо произнесла, не смотря ему в глаза, что метали сейчас молнии гнева: — Я уезжаю не насовсем, и, если будут серьёзные проблемы, Джонатан мне сообщит и я вернусь. Прощай.

Попрощавшись напоследок с Декланом, Кэролайн вышла на улицу и вдохнула спасительный свежий воздух, что так был ей необходим. Слёзы горечи и печали бежали мокрыми дорожками по бледным щекам вперемешку с мелким дождём, но она не обращала на это внимания, пробираясь к дому через поток туристов. Про себя она твердила всю дорогу, что продолжит быть сильной и всё будет у них хорошо… когда-нибудь. Но где-то глубоко в душе зарождалось ощущение, что этого никогда уже не произойдёт и Кэролайн придётся двигаться дальше без него.

========== Эпилог ==========

Когда Кэролайн дошла до особняка и дворецкий открыл перед ней дверь, она почувствовала, как кто-то с силой впихнул её в гостиную, а затем резко развернул к себе, дёрнув за руку. Кэролайн ошарашенно смотрела в потемневшие от гнева глаза Клауса. Она только поняла, что слёзы продолжают катиться по её щекам, и яростно вытерла их ладонью, про себя надеясь, что он подумает, что дело в дожде.

— Что тебе нужно? — севшим от напряжения голосом спросила она, отдёргивая с силой свою руку из его хватки. Клаус поднял глаза на лестницу, по которой слуги несли чемоданы, а за ними спускался Джонатан. — Это ты ему сказал? — с обидой спросила Кэролайн у друга.

— Эй! Не впутывайте меня в свои разборки, — тут же отчеканил Джонатан, побледнев в лице.

— У меня свои источники, дорогуша. — Клаус опять её схватил, но только уже за локоть, и потащил к освободившейся лестнице чуть ли не волоком, приговаривая при этом: — Мы ещё с тобой не договорили. Решила так просто поставить окончательную точку, не спросив при этом моего мнения? — Он впихнул её в первую попавшуюся комнату на втором этаже, по случайности именно её, и опять развернул к себе лицом.

— Да что происходит, в конце-то концов? — возмутилась Кэролайн, уже ничего не понимая. — И что означает твоё «окончательная точка»?

— Происходит то, что ты никуда не уедешь! — с негодованием ответил он. — Ты ворвалась в мою жизнь, словно цунами, которое смело всё на своём пути. Почти полгода ты сводила меня с ума своими выходками. Ты уничтожила все мои приоритеты в этой жизни и поставила себя на первое место. — Возникшее оцепенение Кэролайн вмиг спало, когда Клаус стал угрожающе надвигаться на неё, и она стала делать шаги назад.

— Что ты имеешь в виду? — с опасением спросила Кэролайн. Она могла сейчас просто вышвырнуть его за дверь, поставить перед собой, как тогда, на колени, да что угодно, но чувствовала, что это будет неправильно показывать ему свою силу, поэтому она посчитала нужным подыграть Клаусу.

— А ты не понимаешь? — взвился Клаус. — Ты сделала всё для того, чтобы я потерял покой. Мне надоело смотреть, как ты этому человечишке посылаешь слащавые улыбочки и воркуешь с ним по углам при любом удобном случае. Хороший ход надавить на меня, дорогуша. Ты специально выводила меня из себя эти два месяца, прибегая к своим женским уловкам. И когда я сдался на твою милость и настроился, решив основательно, что хочу с тобой создать семью, которой мы с тобой лишились в прошлой жизни, а точнее, в двух, ты мне заявляешь, что дети для тебя не важны, и вообще, что ты собираешься начать отношения с любым другим, но только не со мной. Где, мать твою, логика? Что в твоей голове вообще творится? Это духи влияют так на тебя? — уже повысив голос, спрашивал с возмущением Клаус. Ей некуда было отходить, так как была почти прижата к стене. Ещё один его шаг, и она почувствует тепло его тела. — Да ты даже имени моего не можешь произнести! — добавил он с обидой в голосе. Кэролайн протянула вперёд руки, останавливая его последний шаг, и отвела глаза в сторону.

— Ты сам хотел, чтобы я перестала называть тебя по имени. Ты сам желал, чтобы мы жили своими жизнями, и не хотел со мной создавать семью, страшась за будущее Хоуп. Твои отговорки по поводу того, что ты боишься повторения прошлого, до умопомрачения смешны. Мы бессмертные и самые могущественные в этой жизни с тобой. А что ты ожидал от меня? — нервно хмыкнула Кэролайн и с досадой посмотрела на него. — Что я стану бегать за твоим величеством словно собачонка? Ты эти месяцы делал вид, что мы обычные знакомые. Тебя было не пробить ничем. Хочешь донести до меня, что ты ревновал? Но я не разу что-то не заметила этого. Я уже с тобой стала себя считать никому не нужной как женщина и впала в отчаяние. Потревожила, видите ли, я его покой, — съязвила Кэролайн и, оттолкнув его от себя, направилась к двери.

— Если сейчас ты выйдешь за эту чёртову дверь, то…

— То что? — резко развернувшись, прокричала ему Кэролайн, теряя терпение. — Будешь продолжать и дальше меня игнорировать? Страдая сам и заставляя меня при этом? Но твоя проклятая гордость будет не уязвлена? Да? Это ты желал мне сказать? Может, хватит морочить мне, а главное себе голову? Я люблю тебя, Клаус! Люблю даже больше, чем прежде! Я никогда не забуду в тебе прошлого Ника, но знаешь что, я полюбила во второй раз тебя как Клауса-злодея, которого не должна была по сути своей полюбить. Мне не нужно, чтобы ты менялся, как ты думаешь, меня устраиваешь ты полностью сейчас, какой ты есть! И только не нужно делать такие сейчас ошеломлённые глаза. Ты понял это уже давно. Понял, что мне не нужен никто, кроме тебя, но продолжал находить отговорки. — Кэролайн с психом всё же направилась к двери, но не успела схватиться за ручку, как была прижата к стене, и теперь Клаус крепко держал её за талию, стоя сзади неё.

— Ты не дала мне договорить, дорогуша, — вкрадчиво произнёс Клаус ей на ухо, — я хотел тебе сказать, что если ты выйдешь за дверь, то я верну тебя и наконец отшлёпаю за твоё упрямство. Ты будто не слышишь меня. Я пытаюсь до тебя донести, что понял, я не могу больше без тебя. И я не желаю больше, чтобы мы жили с тобой прошлым. У нас с тобой только настоящее и будущее. — Клаус развернул её к себе лицом и с ожиданием всмотрелся в её лицо, но она, закусив нервно губу, отвела глаза и смотрела в сторону, и Клаус решил продолжить своё признание, чувствуя, что именно это сейчас ей нужно: — Мы больше не будем потакать духам и заведём столько детей, сколько захотим с тобой. У нас начнётся совсем другая жизнь. Ты согласна со мной, Кэролайн?

— Ты… не сказал мне самого главного, Клаус, — выдавила из себя Кэролайн, смущённо подняв глаза.

— Чего же? — спросил Клаус, опустив взгляд на её губы. Кэролайн с предвкушением смотрела, как его губы приближаются, но всё же заставила себя отвернуть голову в сторону. Клаус тут же взял её в ладони и, повернув обратно, прошептал ей в губы: — Я люблю тебя. Так люблю, что страшусь этого высокого чувства. Такого я не испытывал ни к кому, кроме тебя, любовь моя. Я буду вечность тебя любить, даже не сомневайся в этом.