Симбиоз (СИ) - Пронин Юрий. Страница 14

А я думаю о Таа. Она ушла и вряд ли появится в моей жизни, но сумела оставить послание, рассказав всем женщинам обо мне. А ведь это очень похоже на признание в любви! Может, и я люблю ее? Вряд ли Дилт допустит безответное чувство.

* * *

Обычно тюки, принесенные путниками, разбирают женщины. Иногда это делаю я. В сортировке груза нет ничего сложного, потому что Дилт подсказывает, что делать. Через наш узел несут зерно, косточки-орешки, нитки, каменные инструменты, костяные иглы, материал, раскроенный на квадраты - для узелков. Бывает, в тюках лежат обувь и одежда, совсем редко - посуда, расчески.

Почти все мы опять увязываем в тюки, отбирая для собственных нужд зерно, нитки, инструмент, иглы.

Отдельная статья - косточки. Их надо ссыпать в окошко, закрываемое откидывающейся заслонкой. Она крепится наверху гибкой живой тканью, поэтому одной рукой приходится держать открытую створку, а другой - горстями высыпать в окошко косточки. Я как-то попытался засунуть в проем весь мешочек и там его освободить. Дилт запретил, хотя так было бы намного быстрее - все равно орешки надо высыпать все. Таким же образом в освободившийся мешочек загружаются другие косточки из соседнего окошка.

Насколько я понял, принесенные косточки должны пройти через человеческие руки, вылежаться в Дилте, а уж затем отправиться дальше по маршруту. И что такого в этих косточках?

Кстати, все вокруг их пробовали, и каждый утверждает, что они невообразимо горькие. Я тоже решил сгрызть один орешек, и не почувствовал возражений со стороны Дилта. Расколол, разжевал и даже проглотил. Горечь на самом деле оказалась несусветной - лучше бы не пробовал.

Глава 6

Сегодня путников двое, а разбирать поклажу выпало нам с Ириной. Из моего тюка Дилт приказал отложить две пары сандалий. Вывод сделать несложно: в узле обувь не нужна, поэтому два человека скоро отправятся в путь. Ирина сказала, что одежду принесли еще позавчера.

Не думал, что это произойдет так скоро. На закате Дилт приказал нам с Ириной одеваться, а Золаа и Ниде собрать нам тюки.

Я надеялся, что мы с Ириной пойдем вместе, но она и провожатый исчезли в одном черном прямоугольнике, а мы с другим путником прошли через другой выход. Темный коридор закончился, сопровождающий шагнул через перепонку, я, преодолев сопротивление, выбрался следом. В свете луны и звезд передо мной тянулась тропинка, но моего спутника на ней не было. По всей вероятности, Дилт предложил ему другую дорогу. А я пошел своей.

Попытки ориентироваться по луне и звездам ни к чему не привели. Тропа петляла, углы поворотов я мог определить лишь приблизительно, поэтому и подсчет шагов оказался бесполезным. Вскоре я понял, что не знаю, в какой стороне находится начальная точка пути, и насколько я от нее отдалился.

От переноски тяжестей я отвык, и тюк ощутимо давит на плечи. Что в нем, я не знаю, но это меня особо не интересует. Наверно, груз - пустые бурдючки и немного косточек. Любопытно, попадется ли мне мертвый узел?

Солнце почти взошло, но круглого каменного резервуара я так и не заметил. То ли его здесь нет, то ли Дилт провел меня мимо него.

Черный прямоугольник, полутемный коридор, еще одно препятствие - все, я внутри. Стою, глазею, на меня никто не обращает внимания. Все похоже на предыдущий узел, только круг с хомяками поменьше, да черных прямоугольников на стене лишь два.

Женщина, встретившая меня, чем-то напоминала Ирину. Впрочем, мне могло и показаться. Я посчитал, что блондинка с Земли, а точнее, откуда-то из Скандинавии, но ошибся: белобрысая оказалась тиртянкой. Оказывается, там тоже разные расы живут.

Дилт завел меня до предела, но я сумел сдержаться: в ванной женщину не лапал и только в спальне добрался до ее тела. После, разумеется, поговорили. Ничего нового я не услышал. Да, Дилт делает здесь нитки: выделяет то ли быстро застывающую смолу, то ли что-то еще. Сматывают нити вручную, без всяких приспособлений - понятно, что дело идет медленно. С одной стороны, выглядит странно, а с другой - может, Дилт просто не умеет выделять нить с большой скоростью.

* * *

Потянулась моя кочевая жизнь. Ночь иду, смотрю на парочки, которые обитают в местах, покинутых Дилтом. Все они ухаживают за деревьями, чтобы вызрели плоды с косточками. Кое-где делают каменный инструмент и костяные иглы. Забираю, что нужно, и шагаю дальше. В живых узлах сплю с разными женщинами, отдыхаю.

Если честно, получаю от такой жизни удовольствие. Может, я просто втянулся, а привычная работа, которая хорошо получается, всегда приносит удовлетворение. Возможно, приятные мысли внушает Дилт.

- Зерно нам не приносят, - улыбается чернокожая женщина, - мы его из хранилища берем.

Похоже, я нахожусь в одном из крайних узлов. Живущие здесь мужчины наполняют бурдючки молоком Дилта и убирают их в стену. Думаю, емкости предназначены для людей, обитающих снаружи. Взамен соседи Дилта снабжают его зерном.

Возможны другие варианты обмена, но это не важно. Главное, здесь кончается Дилт, и начинается свобода. Увы, воля не для меня: толстые стены скрывают независимую жизнь, а черные прямоугольники не пускают наружу, оставаясь твердыми в ответ на мои прикосновения.

* * *

Я иду дальше, и в моем тюке обязательно присутствуют косточки с горькими ядрами. Мне кажется, что их становится все больше и больше. Сразу отследить увеличение доли этого груза сложно, потому что оно происходит постепенно. Однако я прошел уже больше сотни узлов, и горьких орехов в моем тюке почти половина.

* * *

Двести семнадцатый узел. Такая же по счету обнаженная женщина, лежащая рядом.

Возможно, многие земные ловеласы позавидовали бы мне, а я, шагая по ночной тропе, все чаще вспоминаю Таа, вижу жену, иногда перед глазами, как живые, стоят Ирина, Нида и Золаа.

- От нас путники выносят только орешки.

Любопытное сообщение - видимо меня ждут перемены.

После заката выхожу из узла, за спиной у меня мешок с косточками. Кажется, ноша стала легче. Думаю, я вынес отсюда такое же количество горьких орешков, что и внес, а сопутствующий груз остался в узле.

Путь закончился, не успев начаться: судя по указанию Дилта, я должен положить груз в проем, обозначенный небольшим черным квадратом. Снимаю с плеч мешок и проталкиваю его сквозь перепонку, находящуюся прямо в скале. Или это плоть Дилта, замаскированная под камень?

Что дальше? Привычной тяжести за спиной нет, а ни один путник не рассказывал, что ему приходилось идти налегке. Либо я сейчас получу новый груз, либо никогда не вернусь в узлы. Впрочем, тревоги на душе нет, и я чувствую себя как обычно.

Повинуясь указаниям Дилта, прохожу через черный вход в скале. Опять темный коридор, еще одна перепонка, и я выхожу на открытую круглую площадку.

Мертвый узел? Почему тогда вход в него, как в живой?

Темная фигура отделяется от стены.

- Ван? Это ты, Ваня?

Таа! Вмиг пересохло в горле, я не могу вымолвить ни слова. Просто обнимаю ее и слышу, как часто стучит сердце.

- Ваня, давай отойдем к стене, а то сейчас прилетит корабль.

Какой корабль? За все время, что я здесь провел, ни разу не видел ничего летающего.

Действительно, черная тень заслоняет звезды, на середину площадки тихо опускается полусфера и приземляется плоскостью вниз. Часть криволинейной оболочки отходит наружу, а затем откидывается вверх. Почему-то вспоминаю заслонки, которые приходилось приподнимать и держать, чтобы взять что-либо из окошка в узле. И они могли бы откидываться, как в этом корабле, ведь это полушарие, наверно, тоже сделал Дилт.