Африканский Анабазис - Чекмарев Владимир Альбертович "Сварог". Страница 75

А еще тут были самые настоящие пионеры. Революционную пионерскую организацию создал младший Команданте Матумба, он учился в институте Патриса Лумумбы, хорошо говорил по русски и считал своей целью, сделать Африку копией Советского Союза и начал с отдельно взятого городка. Его пионеры лихо маршировали в красных галстуках и пели советские пионерские песни на русском языке!Потом правда выяснилось, что он просто писал латиницей русские слова, а ребятишки им же обученный португальскому языку, зубрили с листа и с очаровательным акцентом распивали: Взвейтесь кострами, Картошку, Орленка и.т.д. Самую свежую песню Пахмутовой, "И вновь продолжается бой", Матумба списал на слух с радио и исполнял её со своим хором наиболее часто.

Барон, побывавший в свое время в Артеке пожалел что у местных пионеров есть только красные галстуки, а красных пилоток как в Артеке нет и Тарасюк получил задание... В городке был старый кинотеатр, времен похоже еще братьев Люмьер и в кинотеатре сохранился занавес из настоящего старого китайского шелка и что характерно красный. Сначала Тарасюк изыскал равное площади занавеса количество брезента который вытравил и покрасил настоящим индиго, но параллельно к данной сделке по обмену, Тарасюк присовокупил пять метров кинопленки от фильма Эммануэль. Конечно это было не совсем политически правильно, но как говорили классово чуждые иезуиты - цель оправдывает средства. За одно, Андрей в качестве бонуса подарил пионерской дружине пол сотни синих комбинезонов непонятного образца, но очень маленьких размеров. Пионерам очень понравились пролетарские нашивки в виде скрещенных молотков.

Короче, через несколько дней пионеры щеголяли в красных пилотках и в дружине появился запас красной материи. Камарадо Матумба на радостях устроил целый праздничный концерт, где все мы были почетными гостями. А тут и подоспела долгожданная радиограмма, к нам едет паровоз и ждать его не больше двух суток, но на другой день подоспели и менее радостные новости...

Разбитые недавно в соседней области части сепаратистов, выбрали маршрут для отхода на сопредельную территорию именно через наш городок. Их в первую очередь интересовали склады с продовольствием, медикаментами и патронами, и было тех сепаратистов тысячи две с лишним, по местным меркам целая армия. А у нашей стороны мелкие подразделения местных (не считая таинственной Народной милиции), ну и мы орлы, стоящие минимум батальона, но одних нас было маловато. Ближайший гарнизон компаньерос был километров за триста и хотя им дали радиограмму, но надежда на помощь была исчезающе мала.

Железнодорожная станция, где стояли наши вагоны, была в аккурат между зеленкой и складами, мы обозначили себя как последнюю линию обороны, в наших порядках находился сапер из комендантской роты, который должен был в последний момент (ежели такой наступит), поднять склады на воздух.

Мы так же ждали своего момента, ибо согласно приказу могли взорвать технику только в случае прямой угрозы захвата оной. У на было четыре ДШК и четыре МГ-42 (увы без сменных стволов), хорошо хоть с морем патронов. Артиллерии у сепаратистов не было, и я приказал разместить пулеметы попарно, на водокачке, чердаке вокзала и на флангах. Рядом с ДШК на водокачке, разместили свои КП камарадо комендант и Барон. Мы всё таки надеялись дождаться своего локомотива, а что бы сепаратисты не захотели взорвать железку, местные железнодорожники, по нашей просьбе раскочегарили два стоящих на вечном приколе паровоза и из далека, они выглядели вполне под парами и даже готовыми к отъезду.

Когда появился авангард противника, комендант дал красную ракету, по сигналу которой пара патрулей немного постреляла и сделала ноги и в это же время с противоположного въезда в город было снято оцепление и толпа беженцев с радостью и весьма быстро, приступила к эвакуации. Противник радостно попер на объятый паникой город и получил кинжальный огонь по фронту и с флангов. Мы согласно приказу своего командования, подчинялись местному коменданту, а он строго на строго приказал не открывать огня, пока противник не покажется в прямой видимости наших позиций, да и то только по приказу. А противник пер и пер, пользуясь численным превосходством, обходя хилые узелки обороны и все ближе подходя к вокзалу. Мы уже считали последние метры до условной линии открытия огня, как вдруг комендант улыбнувшись не человеческим оскалом, прохрипел, что теперь пойдет в атаку Народная милиция и горе тем кто будет на её пути, он поднял вверх трубку сигнальной ракеты СХТ, той самой которую в войсках называли "три красных свистка", и не успели отсвистаться три красных ракеты, как на пути атакующих сепаратистов, как из под земли материализовалась цепь из полусотни бойцов в странной синей униформе, вооруженных судя по всему ручными пулеметами. Растянувшись по фронту, они открыли ураганный огонь, противник дрогнул и заколебался и тогда по всей линии милисианос прошла волна каких то манипуляций и на головах у них появились красные пилотки. Барон приник к биноклю и длинно и заковыристо выругался, в руках у милисианос были не пулеметы, а обычные Калаши, просто в руках у мальчишек они выглядели не пропорционально большими. А подростки в красных пилотках пошли в атаку, он шли ведя огонь с ходу и с их стороны неслась до слез знакомая песня:

"Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца, И степи с высот огляди. Навеки умолкли весёлые хлопцы, В живых я остался один".

Противник опомнился перестал пятится и открыл ответный огонь, и теперь то там, то там падали на землю хрупкие фигурки в синем и на красной африканской почве, расцветали траурными гвоздиками алые пилотки, но мальчишки шли вперед.

Барон плюнув на установки коменданта, приказал приготовиться к взрыву и открыть огонь из всех пулеметов. Мы стреляли на расплав стволов, лишь бы отвлечь вражеские стволы от милисианос и тут с неба раздался знакомый до боли рубящий звук турбин ТВ3-117, над полем боя мелькнули силуэты трех "Крокодилов", заныли НУРы, забубнили турельные пушки, ситуация изменилась в момент, выживший противник попытался сделать ноги, но до зеленки добрались не многие, да и её "Крокодилы" хорошо прочесали огнем.

А милисианос прыгали, орали, палили в воздух. Что с них возьмешь, дети и на войне дети. Только вот воюют и гибнут они как взрослые. Ребят осталось меньше половины. Сколько их по всему миру воевало и воюет, гибло и гибнет. Не знаю как сейчас, а тогда в семидесятые, для этих мальчишек в Африке и Латинской Америке, слово Революция не было пустым звуком и авторитетами у них были только - Че и командир!

Наполеон сказал как то, что лучшие солдаты