По другую сторону молнии - MMax21. Страница 20

уйти от погони. После этого мы серьезно задумались о своей безопасности. Засыпали вход на станцию песком, превратив его в большой холм. Чтобы не вызывать подозрений, построили еще около десятка подобных холмов. Как смогли замаскировали вентиляцию. Ограничили количество выходов на поверхность. Примерно в это время к нам начали приходить из тоннелей новые люди. По их рассказам выходило, что они ехали в вагонах метро на Земле, когда вдруг оказывались в пустом тоннеле здесь. Некоторым из них везет. Они появляются просто стоящими на рельсах. Некоторым везет меньше. Они появляются летящими в тоннеле со скоростью поезда. Представь. Ты едешь в вагоне метро со скоростью, скажем, километров пятьдесят в час. И вдруг вокруг тебя поезд просто исчезает. Естественно практически все разбиваются насмерть. Их трупы мы регулярно находим и хороним. Те, кто выживают, получают очень серьезные травмы. Большинство остаются инвалидами.

К нам подошел один из охранников:

— Седой, последний поезд через двадцать минут. Нужно уходить.

— Да, пора. Макс, ты с нами?

— Надеюсь что да. Если пригласишь.

— Конечно. Пойдем. А что с машиной делать? У нас нет ворот, чтобы загнать ее внутрь. Но могу приказать засыпать ее песком.

— Не надо. Пусть остается здесь. Звери обычно не трогают предметы, в которых никого нет. Я только вещи заберу.

Я забрал сумку с личными вещами и телефон для связи с Базой.

Мы вернулись в вестибюль станции. Главный, Нога и Хохотун уже исчезли. Охранник закрыл дверь, потянул веревку и вход снаружи засыпало песком.

Короткая поездка на эскалаторе и мы на станции. Я ожидал увидеть палатки, какие–нибудь домики, людей. Но платформа была пуста. Справа стоял состав, состоящий всего из трех вагонов. В первом и последнем сидели люди. Средний переоборудован под перевозку грузов — внутри сложены какие–то коробки и ящики. Часы над тоннелем показывали время — 3:10. Но, в отличии от метро на Земле, время уменьшалось.

— Часы показывают время до отправления состава, — сказал Седой, проследив мой взгляд. — Нам так удобней. Поезда ходят только по одной стороне тоннеля. За день совершается пять рейсов. Больше нам сейчас и не нужно.

Я осмотрелся. Часть ламп на станции не горела, в углах были кучки мусора и песка. В дальней части платформы, там где должен быть второй эскалатор, навалены кучи каких–то досок, мешков и камней.

— Тут когда–то жили люди. — начал рассказывать Седой. — Были дома, маленький рынок. Даже мини гостиница для желающих выйти на поверхность. Сейчас все переселились на южные станции.

— Почему переселились?

— Сейчас доедем до моей станции. Там я все в спокойной обстановке расскажу.

Мы заняли места в вагоне. Вагоны, внешне выглядящие как обычные вагоны метро, внутри были переоборудованы. Вместо лавок поставлены кресла, как в самолете.

Поезд тронулся точно по расписанию. В отличие от Земного метро, скорость поезда, по моим ощущениям, не превышала 20 километров в час. В тоннеле было включено освещение. На стенах, через равное расстояние, висели большие плакаты:

«Берегись контактного рельса»

«Не стой на путях»

«Пункт вызова службы спасения».

На плакатах про службу спасения были размещены стрелки, указывающие направление.

— Зачем это все? Неужели люди сами не знают что в тоннеле опасно? — Спросил я Седого.

— Эти плакаты сделаны для вновь прибывающих. Люди появляются в тоннелях и днем и ночью. За сутки у нас от десяти до пятнадцати новичков. Живых. И еще примерно столько же разбиваются при перемещении. Точки вызова спасателей смонтированы на расстоянии пятисот метров друг от друга. Тоннель освещен круглосуточно.

— Электричество откуда берете? У вас где–то камни есть?

— Какие камни? — удивился Седой.

— Электрические. На всей планете люди используют их для электроснабжения.

— Нет. У нас ничего такого нет. У нас есть электричество, работает система вентиляции, есть вода. Откуда все это поступают, мы не знаем. Скорей всего каким–то образом с Земли. Днем на контактном рельсе есть напряжение. Ночью, когда на Земле проводят профилактику и работают обходчики, напряжение пропадает. Вода течет из кранов в подсобных помещениях. Мы, когда нам еще было интересно выяснить, как тут все устроено, разобрали стену, из которой выходит труба с водой. За стеной оказалась скала. Когда мы раздолбили скалу, труба просто выпала из нее и вода в этом месте пропала. То же самое с электричеством. Напряжение на проводе, выходящем из скалы есть до тех пор, пока не выдернешь его из скалы. Но провод внутри самой скалы никуда не подключен.

Мы остановились на следующей станции. Эта станция, в отличие от предыдущей, не была безлюдной. На платформе стояло небольшое строение, возле которого на лавочках сидели люди. Они ели, играли в карты, разговаривали. Двое мужчин встречали наш поезд. Они о чем–то переговорили с машинистом, достали три коробки из грузового вагона и отнесли их к зданию.

— Это один из постов наших спасателей, — сказал Седой. Самый северный. Они каждые три часа обходят оба тоннеля в поисках людей. Здесь есть бойцы, психологи, врачи, консультанты, повара. Каждому прибывшему рассказывают о нашем мире, проводят медицинский осмотр, при необходимости помогают психологи. Информацию о каждом человеке записывают, выясняют чем он занимался в том мире, чем мог бы быть нам полезен. Потом отправляют на южные станции, где дают жилье и все необходимое для жизни. Мы смогли построить практически социалистическое общество. У нас нет бедных и богатых. По нашим данным, за весь последний год деньги нигде ни разу не использовались. У всех местных жителей есть крыша над головой. У нас организованы общественные столовые, где любого бесплатно накормят. У нас можно работать, можно ничего не делать и сидеть дома. Но тот, кто ничего не делает, как правило, долго не живет. С человеком что–то происходит, у него появляется маниакальное желание уйти на поверхность. И уходят. Любыми правдами и неправдами, хитростью или силой они пробираются к выходу и уходят. Сначала мы пытались их убеждать, потом держать взаперти, потом с ними работали психологи. Все бесполезно. Если человек не работает, он заканчивает жизнь в пустыне.

Поезд тронулся и опять не спеша поехал