Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло. Страница 17

Где–то между третьим и четвёртым тостами пришлось ненадолго прерваться, чтобы открыть дверь двум улыбчиво–мрачным личностям невнятной наружности, которые, как оказалось, доставили покупки, о которых все успели забыть, кружась в вихре проблем и веселья. Так что решено было объявить в заседании «Клуба» перерыв для того, чтобы протестировать купленные инструменты. Расчехлили, подключили, и Пол заиграл на бас–гитаре что–то ужасно ритмичное, и в то же время нежное и лиричное, Миха некоторое время присматривался и прислушивался, потом сел за фортепиано и начал подыгрывать, постепенно входя в раж и добавляя к мелодии всё новые краски.

А потом всех удивил Шурочка, взявший Epiphone Casino и легко и непринуждённо поддержавший мелодию. Алик посидел, вздыхая, потом поднялся, подошёл к ударной установке, снял с неё чехол, и музыка наконец–то обрела завершенность и некую женственность, подчиняясь упругому ритму. Морганатическое рабство в горах Кавказа не прошло, видно, даром. Барабаны просто ожили под руками Алика и легко повели мелодию куда–то ввысь, наполняя воздух в комнате возбуждающей вибрацией.

Тамарка, полузакрыв глаза, покачивалась в такт музыке, Миха постепенно усложнял свою партию, добавляя в неё всё новые оттенки, Шура следовал за ним, не отставая ни на шаг, но круче всех был Пол. Он, казалось, сжился со своим басом, инструмент в его руках стал живым и трепетным, он то поражал своей откровенностью, то становился резким и лаконичным, словно стесняясь своей минутной слабости, то вновь начинал клубиться розовым, как бы приглашая куда–то, где никто кроме него ещё не успел побывать... Пол совсем ушёл в музыку, пальцы его исполняли причудливый танец, ласкали гриф, больно щипали струны, гитара стонала в такт его ласкам, губы Пола шептали какие–то слова, иногда он вполголоса напевал что–то вроде "Rams... All you are... Ram on... Give your heart..." [16].

Отдавать своё сердце Шура никому не собирался, бараном себя не считал, хотя и знал, что баран для англичанина – совсем не то, что для русского [17], поэтому ему стало скучно, он отложил гитару и направился в спальню. Проходя мимо Тамарки, прикоснулся к её плечу, приглашая с собой. Тамарка никак не отреагировала. Шура пожал плечами и вошёл в спальню...

Глава 14

... И увидел прямо перед собой Сержанта Пеппера.

– Простите, сэр, я взял на себя смелость пригласить вас прямо сюда. Только для того, чтобы сэкономить время, сэр. Видите ли, события стали развиваться слишком стремительно...

– Не волнуйтесь, Сержант, он всё правильно понял, – Джон Леннон всё так же сидел за роялем и курил.

– Ничего я пока не понял, – сказал Шура и, достав из кармана пиджака кисет с табаком, принялся набивать петерсоновскую [18] трубку.

– Да нет, ты просто не понял, что понял, – улыбнулся Леннон.

– Ну ладно, неважно. А то сейчас начнём тут играть словами, а времени нет. Сержанта–то я правильно понял?

– Времени нет, это ты точно сказал. Но не понял.

– Чего?

– Того, что сказал. Ну, так на чём мы с тобой остановились?

– На перце. И на желудке Ринго Старра.

– Да. Так вот. Придумал он Пепперлэнд, населил его музыкантами и упаковал в альбом...

– Подожди, в какой альбом?.. В альбом?

Шура, конечно, осознавал всю ирреальность происходящего, но понять, как можно упаковать целую страну в конверт с виниловой пластинкой он был не в состоянии.

– Да, да. Sergeant Pepper's Lonely Hearts Club Band. Это нам он тогда расписывал, как это круто – притвориться вымышленными персонажами, такими туповатыми военными музыкантами с дудками в руках. Мы, мол, поиграем в детскую игру вместе с нашими фанатами, руки у нас в плане музыкального стиля будут развязаны, напихаем туда всё, что захотим, всё равно, мол, несерьёзно. Не прокатит – так мы ничего серьёзного не имели в виду, не о чем говорить. Просто пошутить хотели. А прокатит – выиграем и в финансах, и в популярности. Веришь, проходу никому не давал, и со всеми нами вместе говорил, и с каждым в отдельности! Так всё красиво расписывал, на все наши заморочки соглашался – и когда я для смеха афишку спел [19], и когда Джордж толпу индусов в студию позвал и начал на своём ситаре упражняться... Первым Брайан забеспокоился – хороша шутка, если только одно оформление конверта за пятьдесят штук перевалило [20]! Ну, он всё–таки еврей был, деньги считать умел. Но это его не спасло. Умер Брайан. Чуть позже, но умер.

– Так что, это он его?

– Да нет. Во всяком случае, не лично. Но ведь часто людей убивают, так сказать, без рук. Можно ведь человека из себя вывести, а параллельно ему бутылку с пойлом предложить и упаковку таблеток. Ну кто потом будет разбираться, что его до смерти довело, передозировка или то, что кто–то его ежедневно своими придирками и насмешками из себя выводил?

– А он действительно?..

– Да мы все тут виноваты. И я особенно. Боялся я. Брайан ведь геем был, и в какой–то момент на меня запал. А я, хоть и не по этому делу, но экспериментировать всегда любил. Ну и боялся за себя. Поэтому и грубым с ним был. Мимикрия, понимаешь?

– Понимаю...

– Ну, вот. Брайан из–за денег забеспокоился, я – из–за текстов.

– Каких текстов?

– Дурных текстов! Ну, так мне тогда казалось. Сам подумай, «Ничего нельзя сделать, чтобы спасти его жизнь, звоните его жене» – хорошее начало для песни «С добрым утром!»?

– Так он?..

– Да! Он уже тогда начал подготавливать свой уход. Сделал себе Отражение...

– Отражение?!

– А ты думал, все эти Крылья Со Скоростью Света и Банды На Бегу [21] он сам сочинял? Нет, это оно, Отражение. Оно в общем–то достаточно бледное получилось, тупое какое–то. Песни пишет, но не дописывает. Играет хорошо, но как–то недоделанно. Короче, за что ни возьмись, одно и то же...

Дверь отворилась, и в комнату вошёл Сержант.

– Прошу прощения, сэр Джон, вашему гостю уже пора.

– Сколько раз говорить, Сержант, зовите меня просто Джон. Не надо никаких «сэров»! Я ведь вернул регалии!

– Простите, сэр... Джон, – невозмутимо произнёс Сержант и обернулся к Шуре. – Прошу вас.

Шура выбил трубку и встал со стула.

– До встречи? – то ли попрощался, то ли спросил он у Леннона.

– Не знаю. Пока.

Они с Сержантом вышли из комнаты. На этот раз был Коридор. Но с дверьми. Почти все двери были полуоткрыты, в