Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло. Страница 22
– Чего это он? - спросил Шура.
– А он здесь не совсем, - туманно ответил Джон.
– Это как?
– Пол же здесь вроде как Творец, - Леннон многозначительно затянулся, наблюдая, как Маккартни, всматриваясь, как будто стараясь что-то разглядеть, оглядывается по сторонам. Причём было заметно, что и Шуру, и Джона он не видит, а только догадывается, что они здесь.
– Не тяни, объясняй!
– Объясняю. Он создал Пепперлэнд, но сам он - вне Пепперлэнда. Он выше него. Но он ему не принадлежит. Поэтому мы все для него - мелочь. Муравьи. Насекомые.
– Ты серьёзно?
– Ну, не совсем, конечно. Сам подумай, какой я для него муравей, если мы с ним столько вместе сделали. А кое-чему я его просто научил. А теперь что, муравей? Букашка? Это я так острю.
– Так и я об этом.
– Но, с другой стороны, здесь он сильнее. Поэтому он меня здесь и держит.
– Да! Вот об этом я и хотел тебя спросить. Ты, вообще, как здесь оказался? Если я правильно тебя понял, ты ведь ко всей этой затее никакого отношения не имеешь.
– Именно! К этой затее я отношения не имею. Зато к Полу имею. И он ко мне. Как говорили в древнем Китае, мы с ним связаны одной нитью судьбы. Поэтому, ни он без меня, ни я без него обойтись не можем.
– Подожди. А как же?.. Он же ещё в шестьдесят шестом... Ну, свалил...
– Ну свалил. И что? Он же всегда рядом был.
– Рядом?
Маккартни оглянулся по сторонам, силуэт его потемнел, стал более рельефным и ярким, на лице, до этого почти прозрачном, заиграли краски.
– Не в физическом смысле. - тихо и глухо прозвучал голос Пола. - Но связь у нас была постоянная.
– Наконец-то разглядел! Трудно вам, Творцам, с нами. - усмехнулся Джон.
– Ничего страшного, справляемся.
– Да вижу я, как ты справляешься! - посерьёзнел Джон. - Зачем парням наркоту впаривал? Уже не можешь своими силами обходиться, к инферналам за помощью обращаешься?
– Да ладно! - отмахнулся Пол. - Подумаешь, великое дело - одна марка и один косячок! Отойдут и забудут!
– Раньше тебе и один косячок не нужен был.
– Так время-то идёт. Реалии меняются, модные тенденции и всё такое.
– Времени нет. Ты сам меня этому учил.
– Не цепляйся к словам.
– Эй вы там, наверху! - не выдержал Шура. - Вы про меня не забыли? А то вытащили сюда, и треплются между собой! Мне, между прочим, и с Тамаркой неплохо было! Тепло и сладко!
– Дай женщине поспать спокойно. Ей ещё столько всего предстоит... - сказал Джон.
– Ты же не на «скорой», расслабься, - поддержал его Пол. - Кури спокойно свою трубку и слушай, о чём старшие говорят.
– Не могу я спокойно! У меня вопросы!
– Ну, задавай свои вопросы. Только по порядку, а то запутаешься.
– Что значит, «всегда рядом был, но не в физическом смысле»?
– Ты что, дурак совсем? Не понимаешь? Тамарка твоя сейчас где?
– Не знаю...
– Ну, где ты её оставил?
– В спальне...
– А ты где?
– В Пепперлэнде. - До Шуры вдруг дошло, что он понятия не имеет о том, где находится Пепперлэнд, как он выглядит, как до него добраться и вообще, что это такое.
– Начинаешь соображать! - улыбнулся Джон.
– А ты её сейчас чувствуешь? Ну, там, запах её, дыхание, кожу её под пальцами? - продолжал Пол.
– Да... Помню.
– Чувствуешь, чувствуешь. Вот так и мы друг друга всегда чувствовали. Если люди по-настоящему близки, они всегда рядом.
– А где же ты был все эти годы? В физическом смысле?
– Здесь. В смысле, в СССР. В качестве Павла Макарова. Просто, когда пришло время сваливать, я долго даже не раздумывал. Нужно было найти такое место, в котором меня уж точно никто бы искать не стал. А у нас всех такой идефикс был - в Союзе выступить, так сказать, «империю зла» завоевать. Мы же пытались сюда с гастролями приехать, но не срослось там что-то у властей. Обиделись, песню убойную написали в память о том, чего не было. – Маккартни вздохнул и взлохматил голову, сразу став похожим на того парнишку, что давным-давно пел «Eight days a week».
– Back in the USSR? – уточнил Шура.
– Да... Так вот, я и решил, что хоть и не с гастролями, но в Союз всё же приеду.
– Сдался он тебе! Сидел бы сейчас где-нибудь на Канарах - и в ус не дул. – усмехнулся Шура.
– В ус я и здесь не дую. А на Канарах скучно, – парировал Пол. – Море, пальмы и чёрный песок. И пойло дешевое. А с колёсами туго, и дорогие они там. Алкоголь мне ещё в Гамбурге надоел... А здесь весело, необычно. Коммунизм все строили. Комсомольские путёвки, девки не на звёзд, на простых парней вешаются. Меня прямо сразу в агитбригаду определили, по стройкам ездить, строителей коммунизма веселить. «Ты, говорят, на битла чем-то смахиваешь, на гитаре только подучись - и будешь империалистическую музыку высмеивать». Представляешь, это они мне - на гитаре подучись! Ты, мол, её задом наперёд держишь!
Пол засмеялся.
– Как это задом наперёд? - не понял Шура.
– Ну, я же левша. – пояснил Маккартни. – Гриф у меня в правой руке, а не в левой, как у всех. Хорошо, в это время статья о нас, в смысле, о Битлз, в «Комсомолке» вышла, с фотографией. Она хоть и плохого качества была, но видно, что я левша. После этого отвязались.
– Нормально ты устроился! – восхитился доктор.
– Да брось! – Пол отмахнулся. – Поначалу чуть не вляпался со своим английским. Русский-то я с помощью закрепителя узнал, но английский никуда не делся. Он же родной, материнский.
– Нативный, - блеснул эрудицией Шура.
– Нативный, - согласился Пол. - Так вот, очень уж хорошо я по-английски пел, смотрю, начал вокруг меня человек какой-то крутиться, всё прислушивается, присматривается, в книжечку что-то пишет. А глазками своими гнусными прямо жжёт. Пришлось срочно отправляться в английскую спецшколу и подкладывать им в архив копию своего аттестата и кучу разных бумажек ещё. Зато потом всё отлично было. Помотался я по Сибири со своей агитбригадой, закончил заочно институт культуры, в партию вступил - и уже через пять