Проклятие дракона - Снежная Александра. Страница 15

Когда герцог вывернул за угол квартала, на перекрестке навстречу ему выбежало человек десять Гончих и, судя по выражению их безрадостных лиц, утешительных новостей у них не было.

— Пока поиски не увенчались успехом, но мы оцепили город, — доложил капрал Айк. — Выбраться за стены Хелликии невозможно. Отряды прочесывают жилые дома. Где бы она ни спряталась, мы найдем ее.

Касс отрешенно смотрел на суетящихся Гончих, и что-то внутри ему подсказывало, что девушки уже нет в городе, но говорить городской страже он об этом не стал. Пусть ищут и не путаются у него под ногами.

— Доложите о результатах поиска мне лично, — небрежно бросил Айку дель Орэн. — А если найдете ее или узнаете хоть что-то, что могло бы натолкнуть на ее след, снова активируйте икту и ждите меня у ратуши, — Касс развернул коня и быстро поехал в сторону базарной площади. Если его догадки верны, то у него есть шанс найти беглянку еще до захода солнца.

Миновав опустевшие торговые ряды, герцог выехал на широкую улицу, на которой находились дома ремесленников, и, сбавив шаг, внимательно стал разглядывать прилежащую к ним территорию. Мясные лавки располагались следом за бакалейными, а то, что конкретно в них пытался найти Касс, обнаружилось буквально в третьем по счету доме. Посреди двора на деревянной перекладине висели недавно освежеванные зайцы, а рядом на длинной веревке сохли их шкуры.

— Ну-ка стой, Мрак, — Касс натянул поводья и вытащил из-за пояса брошенный Оливией залтак. Задумчиво повертев в руках охотничий нож, мужчина вдруг подумал, что, возможно, он ошибся, и та, что так ловко его бросила, не была на самом деле Оливией Торвуд, а лишь кем-то очень отдаленно на нее похожим.

Девушка, накинувшаяся на него как смерч, так разительно отличалась от той, что он помнил. Та, что выбежала ему навстречу в Храме Ветров, с ее длинными, до самых щиколоток, пшеничными волосами и широко распахнутыми наивно-голубыми глазами отчего-то так болезненно напомнила ему его Эорию — ласковую, будто теплый ветер, нежную, словно весенний цветок, хрупкую, как упавшая на ладонь снежинка. Эта же, с ледяным спокойствием пытавшаяся вонзить в его сердце сай, была другой — жесткой, холодной и невероятно сильной, несмотря на ее видимую тщедушность. Эта незнакомка была расчетливой убийцей, хладнокровной фурией — богиней мщения.

Всевидящий, неужели она и вправду «огонь его сердца»? Касс тяжело вздохнул, с силой сжав в ладони деревянную рукоятку ножа: след ауры его хозяйки был очень слабым, но он был. И это пока была единственная зацепка.

— Есть кто дома? — Касс въехал во двор и спрыгнул с лошади.

На крыльцо вышел высокий тучный мужчина, суетливо на ходу снимая с себя заляпанный кровью фартук.

— Чем могу быть полезен? — низко поклонился он.

— Зовут как?

— Фальк, ясный оллинг.

— Зайчатину продаешь, Фальк? — дель Орэн неторопливо подошел к стойке с тушками, разглядывая их с нарочитым интересом.

— Простите, оллинг, но мясо уже продано. Покупатель должен скоро вернуться за разделанными зайцами.

— Жаль, — Касс резко развернулся и схватился рукой за сохнущую рядом на веревке шкуру. — А мех? — на заячьей шкуре было слишком много отпечатков разных аур, но все же ту, что искал, едва уловимую, мужчина смог ощутить.

Мясник виновато вжал голову в плечи, словно пытался попросить прощения.

— Мех не продается, — пробасил он.

Касс состроил скорбное лицо и расстроено потянул:

— Обидно, хороший мех. Очень хороший мех, — щупая теперь уже все подряд шкуры и считывая задержавшиеся на них ауры, повторял он. — А где взяли?

— Мастрим один молодой привез, — расплылся в широкой улыбке Фальк. — Ловкий мастрим, оленя одной стрелой в глаз бьет.

— А где найти, не подскажешь? — Касс, склонив голову на бок, приветливо улыбнулся мяснику. — Мне нужна хорошая пушнина, может, у него есть?

— Может, и есть, — уклончиво ответил Фальк. — Только не знаю я, откуда он. Пришлый. Давно в наших краях таких сноровистых охотников не водилось.

— А он не говорил, когда в следующий раз дичь привезет?

Фальк многозначительно развел руками.

— Да он, насколько я понял, дальше, вглубь империи направляется — на север.

— А где у вас здесь обычно заезжие охотники останавливаются?

— Так много постоялых дворов в округе, — незадачливо почесал голову мясник. — Если поближе, то у коротышки Найфа, большого Рамси, или на ферме у Глайка могут остановиться, а ежели подальше, так и вовсе человек пять насчитается.

— А так, чтобы в самом лесу, в сторону севера? — немного призадумавшись, поинтересовался дель Орэн.

— В лесу? — нахмурился Фальк. — В лесу, на дальней заставе, только сторожка Ольмиха — бывшего Гончего, да подворье Вильги — жены дровосека. Мужик у ней два оборота как помер, вот она и открыла харчевню для пришлых.

— Сколько миль до жены дровосека? — интуиция подсказывала Кассу, что между бывшим Гончим и одинокой женщиной охотница бы выбрала вторую.

— Миль десять. Это если напрямую по просеке, — Фальк испуганно замолк, заметив, каким ястребино-хищным в этот момент стало лицо оллинга и как ярко сверкнули его изумрудно-зеленые глаза.

— Спасибо, — Касс молниеносно бросил Фальку монету, и тот растерянно уставился на очутившийся в его ладони золотой.

— За что? — удивленно проронил он в спину быстро удаляющегося оллинга, но вскочивший на коня мужчина так и не пожелал удостоить его ответом.

* * *

Грязно-серые, выцветшие от ветра и дождя крыши срубов, затерявшихся среди густого леса, замелькали сквозь прорехи в зеленой дымке листвы, и Оливия, заставив Кору перейти на шаг, светло улыбнулась съежившемуся и притихшему Лэйну.

— Ну что, спаситель, не передумал ко мне в помощники идти?

Мальчишка всю дорогу до белизны в костяшках пальцев цеплялся за седло, очевидно, опасаясь вывалиться и потеряться. Лэйн упрямо мотнул головой и вжал ее в плечи еще сильнее.

— Ты что, на лошади никогда не ездил? — поинтересовалась Ли, выезжая на опушку и направляя лошадь в сторону харчевни.

— Нет, — покаянно выдохнул мальчишка. — Но я научусь. Я ловкий, — вдруг встрепенулся он.

— Да уж куда ты денешься, — потрепав его вихры, согласилась охотница. — Ты на Джедда, что бы он ни говорил, не обращай внимания. Он добрый