Дар золотому дракону (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 9

Водой подмойся, если нужно, с лопухами у нас здесь не густо, а соломой подтираться, бррр, девочку аж передёрнуло. Просто нужно следить, чтобы в ведре всегда было достаточно воды.

Как удобно. Этот ручеёк всё уносит, и нет никакого запаха, восхитилась я. Как удачно, что он есть в этой пещере.

Это не удача, наши предки специально так сделали вывели подземную реку в скалу, потом разделили на ручейки, которые текут по специальным узким проходам, выходят в каждой пещере на кухне, протекают через ванную, подсобное помещение, а напоследок через туалет, после чего возвращаются обратно с ту же реку, только ниже по течению. Всё это было построено много тысяч лет назад, но всё еще прекрасно работает, мы только желоба подправляем время от времени, и стул заменяем.

Нивена оставила для меня один светящийся шарик в нужнике, другой «во дворе», а третий на кухне, а остальные потушила, так что в комнате стало светло, словно лунной ночью всё вроде бы видно, а спать свет не мешает. За это время на диване появились подушка и мягкое тонкое покрывало никогда такого красивого не видела.

Сняв платье, я, в одной сорочке, улеглась на мягкий и очень удобный диван. Думала, что буду долго лежать, вспоминая всё, что со мной случилось, и что сегодня узнала. Но очень быстро провалилась в сон без сновидений. И проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо, а низкий мужской голос недовольно вопрошал:

Ты кто такая? И как сюда попала?

ГЛАВА 4. СТАРЕЙШИНА

23 июня. День второй.

Я подскочила и села на диване, пытаясь продрать глаза и посмотреть на того, кто меня разбудил, но яркий свет выбивал слезу, мешая хоть что-то разглядеть. Наконец, мне удалось приоткрыть один глаз настолько, чтобы увидеть нависающий надо мной силуэт, показавшийся мне огромным, освещённый десятком шариков, висящих у него над плечами и, наверное, за спиной.

А можно свет убрать? пробормотала я, заслоняя глаза ладонью.

Свет уменьшился. Я убрала ладонь и повторила попытку открыть глаза. Получалось уже лучше, но слёзы мешали разглядеть того, кто стоял надо мной, так что я стала тереть глаза, пытаясь проморгаться.

Ты мне не ответила. Кто ты?

Аэтель.

Очень информативно, усмехнулся кто-то. Это слово я не поняла, зато следующие были вполне нормальными. Откуда ты здесь взялась?

Керанир принёс. Я жертва.

Чья жертва? мой собеседник был явно ошарашен.

Человеческая. Ну это дар.

Какой еще дар? А, день летнего солнцестояния. Ясно. Вот только зачем он тебя взял?

Корову доить, именно это ведь и сказал мне Керанир. А вы старейшина, да?

Я, наконец, проморгалась, и теперь с удивлением смотрела на мужчину, нависшего надо мной. Он показался мне огромным, может, потому, что я сидела, а он стоял? И выглядел при этом очень недовольным.

Да, мужчина кивнул и недоумённо нахмурился. Какую корову? Нет у нас никакой коровы. Что ещё придумал этот мальчишка?

Теперь есть. А где же ваша борода, если вы старейшина?

Какая ещё борода? Что ты мне голову морочишь? И откуда взялась корова?

Тоже дар.

А, верно Плохо соображаю, третьи сутки не сплю, мужчина потёр лицо ладонью и встряхнул головой со странными волосами.

У нас так не стригутся. Мужчинам просто подрезают волосы снизу по кругу, когда они слишком отрастают, а у старейшины они были и на макушке пострижены, были все одной длинны и смешно топорщились. И были странного цвета более тёмные у корней и совсем светлые на кончиках. Выгорели, что ли? Он что, на солнце без шапки ходит? Так ведь и солнечный удар заработать можно!

И бороды не было. Совсем никакой, ни седой, ни такой, как волосы. Я без бороды только совсем молодых парней видела, даже братец Херевард, годом старше меня, бороду отращивает, совсем жиденькую, клокастую и смешную. Ещё у управляющего бороды не было, но у него усы. А у старейшины и усов не было, хотя он взрослый уже. Странно это. И непривычно. Хотя, наверное, удобно, еда в бороде не застревает.

Так, ладно. Корова это хорошо, это правильно. А вот тебя нужно обратно вернуть, нечего тут людям делать.

Не хочу я обратно! Мне и здесь хорошо. Дома-то, у родных маменьки да папеньки, за прислугу жила, а здесь, вроде как жертва, а ко мне по человечески, хоть и нелюди. И еды досыта, и диван отдельный, мягкий, и нужник тёплый и не воняет, и воду из колодца таскать не нужно. И дети не капризные и не сопливые, и вообще не дети. И платье обещали дать, а еще обувь! Летом обувь! А картошка какая вкусная, оказывается! Нет, не хочу назад.

А корову сами доить будете? Или щи варить? Нет уж, жертва значит, жертва, назад хода нет! Да и потом нельзя мне назад. Меня ж про вас расспрашивать будут, а вдруг проболтаюсь, а я гореть не хочу.

Гореть? Ничего не понимаю, мужчина плюхнулся на диван, рядом со мной, едва ногу не придавил, успела отдёрнуть, и, откинувшись на спинку, с силой потёр глаза и зевнул. Давай так сейчас спать, а утром всё решим, ладно?

Ладно, что-то мне его вдруг жалко стало. Устал же. И голодный, наверное. Есть хотите?

Очень, не открывая глаз, вздохнул мужчина. Но сил никаких нет. Утром кашу поем.

Вы хотите кашу? я стала прикидывать, что смогу сготовить из того, что принёс Керанир. Кажется, в одном из мешков была пшено.

Уж лучше кашу, чем постные щи.

Почему постные? С окороком.

Старейшина резко выпрямился и недоверчиво, но с надеждой, уставился на меня.

С окороком?

Дар, улыбнулась я, глядя, как загорелись его глаза.

Где они? старейшина посмотрел в сторону кухни жадным взглядом.

В холодном шкафу. Если вы дунете в плиту, то я погрею.

Не надо! мужчина сорвался с места, кинулся на кухню и загремел дверцами. Через минуту оттуда раздалось: И рагу? Тоже с окороком? О! И молоко! И яйца есть?

А в шкафчике на стене хлеб и сыр. Под полотенцем, ответила я, вставая и натягивая платье в полумраке шарики улетели вслед за старейшиной. Поспать больше всё равно не получится, да и скоро всё равно на утреннюю дойку вставать. Остальное Керанир куда-то убрал, не знаю, куда.

Остальное? старейшина появился из кухни с большой тарелкой, на которой высокой горкой лежало холодное рагу, потом снова исчез за углом.

То, что в мешках было, я заглянула в кухню старейшина наливал в большую кружку молоко. Мешок с хлебом, мешок с головками сыра, мешок с окороками, начала перечислять я.

Мешок с окороками? Целый мешок? мужчина поднял на меня ошарашенный взгляд.

Да, я удивилась его удивлению. Всегда всё по целому мешку. Мешок пшеницы, мешок моркови, мешок пшена, мешок гороха, мешок фасоли, мешок капусты

А капусту он что, тоже принёс? оторвавшись от нарезания хлеба, удивился старейшина.

Да. Он все мешки принёс. Мешок свёклы, мешок репы и мешок лука. Вроде всё А, да, и мешок овса.

А овес-то зачем? У нас же лошадей нет. Или теперь есть? в голосе старейшины послышалась опаска.

Нет, лошадь Керанир не взял. Не дотащил бы. А овсом можно корову кормить. Или козу. Или варить овсянку.

Козу? Он и козу принёс?

Козу, овцу, барана, десять кур с петухом, пять гусей.

Господи, как он всё донёс-то? Он же теперь мальчишка совсем!

С трудом. А по острову в два захода. А может, и в три, не знаю. Сказал, что овец на пастбище оставил, может, отдельно нёс.

Да-а И вот как его после этого ругать?

За что?

За тебя.

Не нужно за меня ругать, я полезная. Очень!

Полезная, усмехнулся старейшина. Наверное. Да ты не стой, садись, тоже поешь, а то у меня кусок в горле застрянет, на тебя глядя.

Хорошо, кивнула я. Есть пока не хотелось, так что я налила молока, взяла кусок хлеба и уселась за стол, рассматривая мужчину, сидящего напротив.

Красивый. Очень. Хотя и странно было видеть взрослого мужчину без бороды. Я даже не могла понять, сколько ему лет, не юноша, но довольно молодой. Седых волос не видно, морщин тоже, зубы вроде все целые, ну, все, какие видно. Хотя ему же больше тысячи лет! Да, но он же на тысячу и помолодел. Наверное, намного старше остальных был, раз они его старейшиной зовут, хотя и сами старые. И он не в ребёнка превратился, а во взрослого, значит, сильно старше. Ладно, всё же хорошо, что хоть один взрослый и сильный в этом доме есть, мужские руки в хозяйстве всегда нужны.