Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 16

- Пошли вон! - рявкнул нелюдь, распахнув магическим пинком двери и вышвырнув ударной волной всех, кроме Магрида, в коридор. – Тебя это тоже касается, - вернув себе нормальный облик, бросил царю герцог.

- Я, собственно, зачем пришёл... – собравшийся было выйти Магрид замер в дверях, полуобернувшись к Кассу. – А где мой юный друг, Лэйн?

- Магрид, не лезь к моему сыну, - в голосе Касса отчетливо зазвенели металлические нотки.

- Боишься, что я ему понравлюсь?- хитро сузил глаза венценосец.

- Нет, боюсь, что заразится от тебя какой-нибудь пакостью, - ехидно ухмыльнулся Касс. – Блудная хворь – это тебе не насморк.

Магрид перестал улыбаться, подозрительно разглядывая комнату.

- Где мальчик? – снова спросил он.

- Антэль повела его посмотреть на малый тронный зал, - недовольно ответил Касс, а затем нетерпеливо рыкнул: – Ты уберешься, наконец, отсюда, чтобы моя жена могла одеться?

- Зачем же одеваться? – изобразил искреннее изумление на лице царь. – Вы продолжайте, продолжайте... И на замок не забудьте закрыться, - со смешком добавил он у выхода. – А то мало ли...

Касс демонстративно хлопнул за ним дверью, шумно задвинув засов. И только когда за стеной стихли голоса и шаги, закрыл глаза и, ссутулившись, уперся лбом в косяк.

- Одевайся, - собрав с пола одежду, герцог протянул её охотнице, после чего отвернулся, давая ей возможность привести себя в порядок. – Дэр с Лэйном уже на корабле, - сообщил он.

- Откуда ты знаешь? – быстро натянула на себя брюки Ли.

Касс вынул руку из кармана и, разжав ладонь, показал охотнице мерцающий синий кристалл.

- Дэррэк передал, что всё в порядке. Фарлеон отчалил от берега.

- И что теперь? – девушка встревожено обратилась к уставившемуся в одну точку на полу Ястребу.

Касс поднял голову, долгим задумчивым взглядом изучая лицо охотницы.

- Что конкретно тебя интересует? - устало спросил он. – Как быстро Магрид разгадает обман или что теперь будем делать мы?

Ли неопределенно повела плечом, и сама точно не зная, что имела в виду. Хотя, скорее всего ее интересовало и то и другое.

- Арум-Рисир огромен, - отвлеченно заметил Касс. – Малый тронный зал находится на противоположном от нас конце дворца. Когда Магрид дойдет туда и не найдет Антэль, он активирует икту. Пока конвой будет искать мою мать, Дэррэк и Лэйн уже доберутся до особняка.

- Она ведь скажет, что никакого Лэйна с ней не было, и они снова придут сюда.

Губы Ястреба после её слов тронула кривая ухмылка, и он спокойно произнес:

- Не скажет. Антэль нет во дворце. Её вообще нет в Азаандаре – она приедет только завтра.

Ли тяжело сглотнула, понимая, что когда раскроется обман, гнев царя посыплется на их головы, как камнепад.

- И чем нам это грозит?

- Нам? – заломив бровь, Ястреб наклонил на бок голову, заинтересованно посмотрев на охотницу. – Тебе так точно ничем, а я давно привык к нападкам Магрида

- Почему он так обращается с тобой? – Оливия всегда считала, что тот, кто принес мир в серединные земли и кого в народе прозвали Великим, наверное, должен быть наредкость честным, рассудительным и благородным человеком. Царь, которого довелось увидеть воочию, ей не просто не понравился, он напомнил ей триадонов висящих под потолком северного входа в Арум–Рисир: за редкостной на первый взгляд красотой, скрывалось ядовитое, опасное, мерзкое нутро. И чего откровенно не понимала охотница, так это того, почему Ястреб хранил верность и беззаветную преданность тому, кто так жестоко и своевольно распоряжался его жизнью.

- Он по-другому не умеет, - улыбнулся в пустоту комнаты Касс. – В этом весь Магрид. Он должен контролировать всех и вся, каждый вздох и шаг своих подчиненных, а к тем, кто удостаивается его любви и расположения у него особо трепетное отношение.

- То есть лишить тебя возможности бывать на могилах близких и отнять приемного сына - это такая особая трепетная царская любовь? – не выдержала Оливия. – Огради Всевидящий от такой дружбы и заботы!

- Не говори о том, чего не понимаешь, - подняв рубаху, Касс, быстро оделся и, дойдя до камина, одним щелчком пальцев зажег в нем огонь. – Мы слишком много пережили вместе и слишком многим обязаны друг другу. У меня нет причин не доверять тому, кто спас мне жизнь, как и у него нет причин сомневаться в моей верности. Другое дело, что покорности он от меня не дождется никогда, но его это больше забавляет, чем раздражает. Это такая игра, - загадочно сверкнул глазами герцог. – В строгого отца и непослушного сына.

Ли посмотрела на герцога, как на умалишенного. Ей было непонятно, о чем он говорит, как и откровенно странными казались их с Магридом подковерные игры.

- То, что тебе кажется ущемлением прав и самодурством, на самом деле хороший жизненный урок, - догадался по выражению лица Оливии, о чём она размышляет Касс. – Своими действиями Магрид заставляет меня всегда быть настороже: он учит обходить выставленные им ловушки, просчитывать игру на несколько шагов вперед… Поверь, это из добрых побуждений, царь не желает мне зла.

Оливия потрясенно покачала головой. Не желает зла? И это о Магриде говорил мужчина, у которого тот отнял возможность прикоснуться к могиле жены и произнести над ней слова элликии?* Да он сумасшедший!

- Тебя так просто прочитать, - голос Касса внезапно стал тихим и хрипловатым. – Ты не умеешь скрывать свои эмоции. На твоем лице отражаются все твои чувства… - мягко двинулся навстречу Оливии герцог, произнося слово на каждый шаг. - Злость, недоумение, досада…- он остановился в полуэрте от девушки, блуждая по ее лицу взглядом, мерцающим в свете камина темным малахитом.

Она не успела привести свою одежду в порядок и в распахнутом вороте рубахи, на молочной белизне её гибкой шеи отчетливо ясно виднелись пунцовые следы его страстных поцелуев. Губы внезапно обожгло памятью о прикосновении к ее коже - теплой, шелковой, пахнущей так сладко, что Касс с трудом заставлял себя не рычать от удовольствия, когда пробовал ее на вкус. Смешно и странно, но он был готов благодарить Магрида за эту короткую возможность - откровенно и смело целовать собственную жену, прижимаясь к ней так интимно близко, как она сама бы никогда не позволила.

В висках гулко застучала кровь и в груди стало неуютно-жарко. Разыгравшееся воображение нарисовало перед глазами образ извивающейся в его объятьях практически обнаженной Оливии и Касс, сжав кулаки, резко отвернулся, чтобы не видеть ее лица и не поддаться искушению, схватить ее и, задрав рубаху