Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра. Страница 47

Касс пытался успокоиться и утихомирить бушевавший внутри него гнев, но получалось из рук вон плохо. Мысли темнее грозовых туч проносились в голове мужчины, он проклинал Магрида, из-за прихоти которого так крепко влип, и себя за то, что позволил ему собой манипулировать.

Как такое могло произойти? Два года он тщетно пытался найти свою винн эль корро, и в итоге ею оказалась та, которая не должна была ею быть ни при каких обстоятельствах. Что это - зловещая насмешка Эреба или какая-то ошибка? Может, ему все привиделось? Не мог огонь дракона выбрать ее! Или мог?

Слова кархийской ведуньи всплыли в его памяти, и Касс вдруг ясно понял, что она имела в виду, когда спрашивала, помнит ли он о проклятии рода. Он помнил... Именно поэтому племенные эрлы Оттон, потомки великого Мерлина, никогда не приводили в Храм Огня незнакомок, а только тех женщин, в чьих чувствах или симпатии не сомневались.

Год назад, подстегиваемый бешеной злобой и желанием вернуть себе Туманные Дубы, дель Орэн отправился к Гаррхалле. Слепая ведунья, читающая судьбы, жила в Гнилой Пустоши, и чтобы добраться до нее, герцог, не задумываясь, прошел через мертвые болота, в которых люди чаще пропадали, чем выбирались оттуда живыми. Касс пожалел, что послушал бабьи россказни о даре и силе могущественной колдуньи, когда, войдя в холодную покосившуюся лачугу, увидел сидящую на полу у огня костлявую, одетую в ветхие лохмотья, седую, как лунь, старуху со стеклянно-белыми, без радужки и зрачков, глазами. Плюясь и скрежеща зубами, мужчина хотел было уйти, но хриплый и скрипучий, как несмазанное колесо, голос, полетевший ему в спину, заставил замереть и не поверить тому, что услышал.

- Хочешь найти свою винн эль корро, хозяин семи теней? - сипло прокряхтела ведунья. Иссушенная рука с черными узловатыми пальцами ловко зачерпнула с пола горсть белоснежных рыбьих костей, безошибочно бросив их в ярко пылающий костер. Пламя с сухим треском взвилось под потолок, рассыпав в воздухе сноп красно-золотых искр.

- Хочу, - Касс затворил дверь, медленно пересек полутемную комнату и сел на пол напротив неотрывно глядящей на жаркое пламя старухи.

Гаррхалла протянула Кассу свою крючковатую ладонь, и герцогу показалось, что в мутных белесых глазах ведьмы стали закручиваться черные вихри. Крепко сжав своей рукой её холодную руку, дель Орэн смежил веки, позволяя магии колдуньи дотронуться до его сущности. Тени внутри Касса дернулись и тревожно зашипели, чувствуя прикосновение чужеродной силы, глаза резко распахнулись, зрачок вытянулся в вертикальную линию, и птичье зрение поймало в фокус спускающегося по тонкой паутинке из-под потолка паука-крестоносца.

- Ты помнишь о проклятии рода? - внезапно расцепив пальцы, спросила старуха.

- Помню, - не понимая, как она могла узнать тайну, которая передавалась только по мужской линии Оттон, ответил Касс.

- И все равно желаешь ее найти? - загадочно поинтересовалась ведунья.

Касс молча кивнул головой, отчего-то не сомневаясь, что слепая старуха видит каждое его движение.

- Она существует?

- А с чего ты взял, что Эория была единственной женщиной, способной принять огонь твоего сердца? - ведьма резко вскинула голову, уставившись на мужчину жуткими, ставшими почти прозрачными глазами.

Касс вздрогнул и хищно прищурился, услышав имя своей мертвой жены. Откуда эта ведьма, живущая в забытой Всевидящим дыре, могла его знать?

- Так я найду её? - осторожно подался вперед герцог.

Старуха криво усмехнулась, снова повернув испещренное глубокими морщинами лицо к ярко полыхающему огню.

- Найдешь. Если будешь искать, обязательно найдешь.

- Спасибо, - Касс достал кошель с золотом и вложил его в протянутую руку все так же неотрывно глядящей в пламя женщины.

Старуха вдруг яростно зашипела, стряхнув на пол монеты, словно прилипшую грязь.

- З-з-зачем ты принес-с-с мне свои бесполезные блестяшки? Где рыба?

Касс медленно поднялся и, дойдя до двери, взял в руки оставленный там мешок со свежими окунями.

- Вот твоя рыба, - он поставил перед Гаррхаллой зловонную торбу, и ведунья, споро запустив в нее руку, вытащила оттуда дохлую тушку. Старуха уродливо осклабилась, обнажив желтые зубы, а затем жадно впилась ими в сырую рыбину.

Судорожно сглотнув подступившую к горлу желчь, Касс развернулся, намереваясь покинуть мрачное жилище и его отвратительную хозяйку.

- В твоем распоряжении один оборот, - громко чавкая, протянула ему в спину колдунья.

- Что? - Касс развернулся, напряженно всматриваясь в тощую фигуру женщины, больше похожую на неупокоенное умертвие.

- У тебя всего один земной оборот на то, чтобы превратить огонь ненависти в пламя страсти, - Гаррхалла оторвалась от рыбы, повернув к Кассу свое измазанное кровью и шелухой лицо. - Иначе ты станешь первым из рода, прочувствовавшим на своей шкуре силу проклятья.

Всклоченные волосы ведуньи внезапно зашевелились, словно змеи. Она зловеще рассмеялась, и пламя яростно полыхнуло, превратившись в повисшего над громко потрескивающими поленьями кострища огненного орла.

- Один оборот, - понеслось зловещее предупреждение в спину удаляющегося герцога.

Тогда он не понял, о чем предупреждала его колдунья, но теперь Кассель дель Орэн знал точно, что жить ему осталось ровно один земной оборот, потому что шансов на то, что Оливия Торвуд когда-нибудь его полюбит, не было никаких. Но найти ее было необходимо хотя бы для того, чтобы Магрид исполнил свое обещание и вернул ему земли, на которых покоилось тело его убитой жены и нерожденного сына.

Тело мужчины трансформировалось, глаза вспыхнули слепящим зеленым светом, превратившись в два бездонных омута, и руки-ножи с силой резанули по покрытым алебастровой штукатуркой стенам, оставляя на них глубокие кривые борозды. Тени метались по коридору, с глухим рычанием полосуя и круша все, что попадалось им под руку. Касс, закрыв глаза, наотмашь ударил по металлической обшивке одной из дверей, высекая сноп ярких искр, наслаждаясь резким скрежещущим звуком, как музыкой. Добравшись до статуи Алхоры, стоявшей в глубокой нише, он упоенно снес ей голову, а потом кромсал то, что осталось, в мелкую крошку, не замечая, как осколки мрамора остро впиваются в его грудь, руки, шею. Он захлебывался в экстазе накатившего на него безумия и не хотел останавливаться. Ему было так хорошо в этом вихре злобы, ярости и гнева, захлестывавшего его с головой. Он был свободен... Свободен от боли, от мук совести, от терзавших душу сомнений, от проклятых условностей, заставлявших его держать лицо, когда ни сил, ни желания делать это больше не оставалось.

Когда герцог вывернул за угол квартала, на перекрестке навстречу ему выбежало человек десять Гончих и, судя по выражению их безрадостных лиц,