Умница для авантюриста (СИ) - Ночь Ева. Страница 8

Он вышел на улицу и сощурился, ловя лицом солнечные лучи. Хищный профиль. Тёмная прядь упала на высокий лоб. В уголках жестких губ притаилась улыбка. Постоял, покачиваясь с носка на пятку, и повернул к крыльцу.

— Эй, друг, пора в путь, — обратился странный мистер Тидэй к моему Биту. Кролик дёрнул круглыми ушами, мягким носиком, встал на задние лапки и прижал передние к груди. Умилительная поза. Кажется, кому-то не нравилась мысль об уходе. — Я понимаю, что тебе здесь нравится, но я ухожу. Обещаю: без еды не останешься.

Бит издал ворчливый звук и спрятался за бело-голубым деревцем.

— Предатель, — пожурил его мистер Гесс, правда, больше с грустью, чем с возмущением, и сделал шаг вперёд.

— Вот что, — спешу вмешаться я. — Зачем вам мучить животное? Ему здесь хорошо, сами видите, у него есть еда, я позабочусь о Бите, пока вы устроитесь. А потом, когда у вас всё утрясётся, вы сможете забрать его. Зачем лишние сложности?

Мистер Гесс смотрит на меня не отрываясь, будто размышляя, нужно ли так поступать.

— Не знаю, стоит ли, — наконец вздыхает он и снова серьёзно смотрит мне в глаза. — Вы должны понимать, что рано или поздно я всё равно заберу…Бита, и, наверное, будет неправильным оставить его здесь хоть на время. Вы привяжетесь, не захотите с ним расставаться. Но Бит не то, что я могу подарить или бросить. Я бы сделал это, если б мог, поверьте.

Я беспечно передёргиваю плечами, понимая, что он прав, и сжимаюсь внутри, потому что очень хочу, чтобы кролик остался у меня. Милый и забавный. Отец никогда не позволял завести животных. Ни кошки, ни собаки. Вряд ли он заметит кролика, тем более, что в дом я не собиралась его тащить.

— Пусть так. Я понимаю. И отдам Бита по первому вашему требованию. А пока зачем его тащить в неизвестность?

— Ну, хорошо, — нехотя соглашается мужчина, и Бит радостно пищит из-за куста, словно понимая, что никуда не нужно уходить. Будь я более романтичная или легковерная, подумала бы, что радужный кролик понимает всё, о чём мы говорим.

— Тебе повезло… Бит, — сурово вычитывает мистер Тидэй, сверкая глазами на бело-голубой кустик, где затаился круглоухий милашка. — Но помни: ты здесь не навсегда.

Какой же он странный. С кроликом разговаривает. Я улыбалась от уха до уха, пытаясь не рассмеяться. Хищный мистер Гесс беседует с маленьким животным — это забавный цирк. Может, ему посоветовать устроиться в приезжую труппу клоуном? Хотя какой из него лицедей с такими-то внешними данными. Дрессировщик — не меньше.

А затем я сделала то, что не приснится и в дурном сне, — очередную глупость. Видимо, мозги в присутствии Гесса у меня отключались напрочь.

— Вы любите риск, мистер Тидэй? — брякнула ни с того ни с сего, и сразу прикусила язык, но ноздри у мужчины затрепетали. Он прошил меня острым взглядом.

— Что у вас на уме, Рени? — опасно и вкрадчиво звучал его голос. И это возмутительное нарушение правил приличий: он назвал меня просто по имени, но я не стала его поправлять.

— Вы обещали мне подарок.

Не обещал, а заявил, что он и есть тот самый подарок, но на этом тоже не стоило сейчас зацикливаться. Мистер Гесс вопросительно приподнял бровь и не стал спорить.

— Пойдёмте, — решительно заявила я и уверенным шагом направилась к гаражу, чтобы не передумать, и давая возможность отказаться ему. Но мужчина шёл следом.

Я подошла к своему детищу и нежно погладила блестящий хромированный бок.

— Это ЖМОТ, — пояснила зачем-то, не в силах скрыть гордость в голосе.

Мистер Гесс хмыкнул. Глаза его светились весельем.

— Какое ласковое имя. В вашем неповторимом стиле. Только вам могло прийти в голову груду металла назвать подобным образом. Интересно, чем обделил вас сей агрегат?

Я поджала губы, хотела обидеться или отчитать негодяя за неуважение, но решила потерпеть его снисходительный скепсис.

— ЖМОТ — это железный механический открытый транспорт, а не то, что вы подумали. Я создала его сама. Собрала вот этими руками, — помахала ладошками прямо перед заносчивым носом. — Он — моя гордость, и я хочу испытать его. Именно сегодня. Я сделаю это всё равно. С вами или без вас.

Мистер Тидэй сверкнул глазами из-под опущенных век. Что-то в его лице изменилось. Черты стали чётче, красивые губы приоткрылись.

— Интересно, — выдохнул он, — очень интересно. И кто я такой, чтобы отказываться от острых ощущений, особенно, если их предлагает такая красивая девушка, как вы? Я согласен.

Я чуть в ладоши не захлопала. Не знаю почему, но не хотелось в этот день быть одной. Всегда мечтала разделить триумф хоть с кем-нибудь. Возможно, этим «кем-нибудь» стал бы Эдди Монтифер, но он бездарно упустил шанс получить дозу риска.

— Тогда подождите! Мне надо переодеться. Я быстро!

И опрометью выскочила из гаража.

Глава 5. Размолвка с другом и ветер в лицо

Гесс

Я смотрел ей вслед и не мог оторвать взгляд. Какое-то колдовство. Не мог отказать ей. Хотелось бесконечно пить её запах и, кажется, это становилось зависимостью. А прошло не так уж и много времени. Всего несколько часов, если судить по здешним меркам.

Я назвал её красивой и не покривил душой: кровочмаки никогда не лгут. У неё горели глаза, пылали щёки, а лицо… вдохновенное, живое, яркое. Словно наконец-то вырвалась она из душных оков навязанных правил непонятных приличий, что сдавливали её изнутри и мешали раскрыться.

Пальцы зудели — хотелось притронуться к золотистым локонам, убрать упавшую прядь с глаз и ощутить шелковистую тяжесть — я помнил очень чётко утреннее прикосновение. Оно жило во мне, цвело ярко, как незнакомый цветок.

Мозг упрямо приказывал убраться, отстраниться, успокоиться и заняться более важными делами: устройством в этом мире и поиском портала. А тело не слушалось. Инстинкты не подчинялись. Чувства обострялись до звона, до дрожи, хотя на это никак не мог пожаловаться ни один кровочмак на Зеоссе.

Наверное, я менялся, подстраивался под этот мир, вбирал из него нечто новое и неизвестное, а мисс Пайн вплелась, вписалась в незнакомые ощущения. Я воздействовал на неё. Совсем немного, чтобы приглушить её тревожные мысли о заживших мгновенно царапинах, о выросших внезапно кустиках мимеи. Сглаживал всё, что вызывало у неё сомнения и растерянность, во что она не могла поверить.

Ей незачем знать о другом мире. Лишняя информация ни к чему. Пусть лучше будет непонятная легковерность необъяснимым явлениям. Возможно, когда я уйду, она забудет обо всём с той же лёгкостью, с какой поддавалась моему незримому внушению. На мгновение стало грустно.

Я очнулся, уловив её торопливые шаги. Наверное, если бы постарался, то мог ловить её дыхание даже там, в доме. Мог слышать её голос и шорох одежды. Ощущать её нетерпение и радостное возбуждение. Кажется, я пожалел, что задумался и не попытался напрячься. А так мне достались лишь лёгкая, почти летящая поступь и отличный здоровый румянец.

Рени запыхалась, дышала шумно. Я замер, разглядывая её рот. Приоткрытые розовые губы — чувственные, полные, красивой формы. Не идеальные — вон, маленький шрамик на нижней губе, почти в левом уголке, но в этом — особая привлекательность.

Строгая блузка застёгнута от горла до талии рядом мелких круглых пуговок-горошинок. Ладные брючки мягко облегают бёдра и прячут за свободными штанинами стройные ноги. Маленькие ступни надёжно спрятаны в тяжёлых ботинках с широкими устойчивыми каблуками. Шнуровка доходит до середины икры и завязана аккуратными бантиками.

У Рени красивые руки. Я уже любовался тонкими запястьями, когда лечил царапины, а сейчас с удовольствием оглядываю ровные пальцы с овальными ногтями, срезанными под корень. Женщины в этом мире предпочитают отращивать коготки — это я выудил из воспоминаний пьяницы, но Рени никак не вписывается в образы местных дам. Слишком другая, будто не отсюда.

У неё и руки в шрамах — белёсых чёрточках, и я хмурюсь, пытаясь понять, почему. Кто-то заставляет такую нежную девушку тяжело работать?