Цивилизация (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 72

По сравнению с этим исключение Луция Сципиона из сословия всадников — из сената он вылетел ещё раньше, когда был осуждён по делу об антиоховой добыче — легко можно было предусмотреть. Чтоб Катон, да не клюнул при случае побольнее кого-нибудь из Сципионов — такое невозможно в принципе, и в этом смысле Сципион Азиатский и сам виноват. Когда всё его имущество было описано при взыскании с него присуждённого ему штрафа, и многочисленные клиенты сципионовского семейства собрали для него гораздо больше, чем он лишился — взять из их подношений ровно столько, чтобы не бедствовать, и ни ассом больше, было с его стороны, конечно же, красивым жестом, но недальновидным. Уж до всаднического-то ценза хотя бы, равного ста тысячам ассов, мог бы уж и добрать на всякий пожарный. Времени у него было достаточно — и избрание Катона цензором в ходе предвыборной кампании уже чётко просчитывалось, и вступили в свою должность новые цензоры не прямо со дня выборов, и до перетряхивания сословий руки у них дошли тоже далеко не сразу. И клиентов богатых, которым не составило бы труда выручить патрона, у него хватало. Я ведь упоминал уже, кажется, что Велия послала от моего имени полторы тысячи денариев моему римскому патрону Гнею Марцию Септиму? Как раз тогда, когда тот для Луция Сципиона по сусекам скрёб, и нас это не только не разорило, но и не очень напрягло, а что я, прямо таки богаче всей италийской сципионовской клиентелы? Только и требовалось ему, что свистнуть, но это же гордыню свою патрицианскую пересилить надо было! Впрочем, и от исключения из всадников, как и до того из сената, одна только гордыня Сципиона Азиатского и пострадала, потому как один ведь хрен все положенные военные кампании он давно отслужил с избытком, так что призыв на очередную войну рядовым легионером ему уж всяко не грозит…

Борьба Катона с откупщиками налогов — вообще особая песня. Нет, в принципе это дело нужное, но с ума-то при этом сходить зачем? Что блатных он обломал, не дав им совсем уж по дешёвке те налоги откупить, как те уже привыкли — это, опять же, в кои-то веки могу только одобрить, но ведь и в соблюдении казённых интересов тоже надо меру знать. Налоги в Риме не просто так на откуп даются — дешевле это выходит, чем казённых фискалов весь год кормить, да и деньги казна получает хоть и меньшие, зато сразу, а не к концу года, и совсем уж откупщикам навар их урезать — это же значит, что только шушера несерьёзная этим делом и займётся, которой на репутацию свою насрать, а стало быть, не остановится она и перед лихоимством — не с римских граждан, конечно, а с подвластных, и это пострашнее бедами чревато, чем недополученный казной хороший навар солидного дельца. Но Катон ещё со своей сардинской претуры и испанского консульства неровно к откупщикам дышит и различий между ними не делает — все они по его мнению злостные расхитители казённых денег. Такой же долбогребизм он и со сносом частного имущества на общественной земле учинил. Если, допустим, "запамятовал" какой крутой перец, где межа проходит, да достроил своё здание за пределами своей земли уже на казённой или к казённому какому-нибудь зданию своё пристроил, так нет же, чтоб заставить его просто заплатить справедливую цену или уступить взамен занятой столько же своей земли, ну и штрафануть слегка за самоуправство — хренушки, только снос незаконно выстроенного. Такую же хрень он и с отводами воды в частные домусы от общественных водопроводов учинил. Причём, самое интересное, что в принципе это не положено никому, но реально отдельным домовладельцам за особые заслуги и само государство такую превилегию то и дело предоставляет — пожизненно, но не наследственно, и после смерти награждённого его наследник, по идее, демонтировать свой водоотвод обязан. Естественно, никто этого не делал, и накопилось таких превилегированных домусов прилично. В некоторых, как мне патрон писал, уже и пятое поколение владельцев продолжало — как бы втихаря, хотя хрен его скроешь — водоотводом предка пользоваться, благополучно пережив множество цензов — ага, пока до катоновского не дожили.

Самый смех в том, что раз столько цензов на это сквозь пальцы смотрели, и ни у кого претензий не было, значит — хватает воды в общественных акведуках и на все эти частные отводы, и на общественные нужды. Ну так и в чём проблема? Если не положена новому владельцу превилегия предшественника — пусть платит за пользование, и если эту плату брать не выше, чем обошлось бы содержание раба-водоноса, то все и будут платить, потому как и удобнее это, и престижнее. Тут не ломать бы те отводы, если уж по уму, а водосбор того акведука расширить, да и всем желающим, кто платить за это в состоянии, "присосаться" к нему разрешить, и пусть платят за удобство, пополняя ту самую казну, об интересах которой так печётся новый цензор. Но Катону не нужно по уму, Катону нужно, чтоб все были в равном положении, то бишь — поскольку реально на всеобщее изобилие ресурсов всегда не хватает — в одинаково хреновом. Надо, чтоб всем хреново было, гы-гы! В чём тут этот ревнитель всеобщего равенства означенное равенство увидал — его самого спрашивайте. Сам не бедняк ни разу, и уж по себе-то должен бы знать, что уж точно не будут те, кто домусом частным владеет, САМИ в тех очередях за водой у общественного источника мариноваться, а один хрен пошлют рабов или рабынь, и не в одном экземпляре, а сразу нескольких, потому как им и воды той надо не один кувшин, а иногда и не десять. На ванну, например, сколько тех кувшинов нужно? Неужели так трудно сообразить, что чем больше домов обеспечены водой "из-под крана", тем меньше народу стоит в очереди к общественному источнику, и тем быстрее наберут свои кувшины не имеющие ни своего крана в доме, ни собственных слуг бедолаги?

А уж эти его налоги на роскошь — ну прямо все тут же испугались их и к старой римской простоте вернулись. Это ведь уже даже не смешно. Во-первых, если толстосумы УЖЕ привыкли роскошью друг перед другом понтоваться, то не отучат их уже от этого никакие налоги, поскольку понты для обезьян дороже денег, и не на расходах они будут экономить, а доходы увеличивать, в том числе и противозаконными путями, и чем выше налоги на роскошь, тем больше будут лихоимствовать. Во-вторых, в здоровой экономике деньги должны крутиться, а не в сундуках пролёживать, и если жаба давит из-за оттока римских денариев в Грецию, так в Рим надо тех греческих мастеров переманивать, что все эти предметы роскоши производят, чтоб и они сами, и торговцы-посредники в Риме свои заработки тратили, оздоровляя римскую экономику, а вот так, по-катоновски — это опять ни себе, ни людям получается, как и с той общественной водой. А в-третьих — ну самый натуральный идиотизм. Если уж так свет крином сошёлся — не иначе, как ради реванша за тот давний Оппиев закон, которого Катон не сумел отстоять в год своего консульства — на грабительском налоге на те предметы роскоши, то тогда уж он многоступенчатым должен быть, а не таким примитивным. Ведь что Катон учудил? Бабьи тряпки с побрякушками и личный транспорт, то бишь носилки, если они стоят дороже, чем пятнадцать тысяч ассов, а заодно и молодых рабов дороже десяти тысяч ассов он велел оценивать для обложения налогом в десятикратном размере, то бишь не обычные три асса с каждой тысячи брать, а тридцать. Млять, ну как малые дети прямо! От дурных законов народная медицина всегда прописывала надёжнейшее средство — дурное их исполнение.

Вот, допустим, захотелось мне купить дорогущую рабыню-наложницу аж за шестьдесят тысяч ассов. Ну, для начала мы переведём ассы в денарии, потому как столь эксклюзивный товар соответствующей ценности в бронзовых ассах оценивать — это, как сказала бы Юлька, просто верх цинизма. Итак, шесть тысяч денариев, а чтобы от налога катоновского уклониться, который не восемнадцать, а сто восемьдесят денариев составит, и не один раз при покупке, а каждый год, мне нужно, чтобы она не более тысячи стоила. В шесть раз мне её цену, ясный хрен, работорговец при торге не сбавит, потому как и сам он её наверняка дороже у оптовика покупал, но нам и не нужно — мы пойдём другим путём. Шикарный штучный товар, хоть и демонстрируется покупателю лицом, то бишь в случае с наложницей нагишом, но ведь продаётся-то она один хрен хоть в какой-то одёжке и хоть с какой-то бижутерией, в ейную цену входящими. Но кто сказал, что они должны прямо ОБЯЗАТЕЛЬНО входить в цену, а не продаваться отдельно? Тряпкам с побрякушками, как я уже сказал, больше пятнадцати тысяч ассов, то бишь полутора тысяч денариев за предмет стоить нежелательно, а столько — можно. Те, что на рабыне, разумеется, не стоят и десятой доли этой цены, а скорее всего, и тридцатой, но нам-то с работорговцем какая разница, если я один хрен беру всё чохом? Что мы с ним, не договоримся? Итак, пеплос рабыни, который и ста денариев не стоит, мы с ним возьмём, да и в дозволенные Катоном полторы тыщи оценим — ага, что-то тускловата и грубовата его ткань для привезенного аж с противоположного конца Ойкумены китайского шёлка, гы-гы! Но нам ведь несолидно торговаться при покупке того, что как раз ценой своей и престижно, верно? Вот мы и не торгуемся — полторы тыщи, так полторы тыщи. Набедренная повязочка какая-никакая в ейный комплект входит? Вот и прекрасно! На неё, правда, явно меньше ткани пошло, чем на пеплос, но может, она какая-то особая, хоть и не смахивает с виду на драгоценнейший виссон? Короче, ещё полторы тыщи — три из шести, то бишь цену самой красотки мы уже на одних только ейных тряпках уполовинили. Ещё две тыщи — да что мы, уж при таком-то опыте, да на бижутерии ейной не скостим? И в результате цена самой крали укладывается в дозволенную Катоном тыщу денариев, а каждая из купленных — ага, "заодно" — шмоток в дозволенные полторы тыщи, что и фиксируется документально в выписанных должным образом купчих. И что тут поделают катоновские оценщики? Это только без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек. Ну, не со всеми предметами роскоши, конечно, таким манером схитрожопить удастся, поскольку некоторые неделимы физически. Но можно же и иначе. Полторы тыщи денариев платим в качестве указанной в купчей цены, а разницу между ней и справедливой ценой просто и незатейливо проигрываем продавцу в кости. Неужто умные и понимающие друг друга люди меж собой не договорятся?