Сделано в СССР (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 65

– Я думал, что карман невидимый будет, – поделился я с ларсом своими мыслями, осторожно пиная сундук носком ботинка. Хм, по ощущениям – сундук как сундук. Стенка, по крайней мере, твёрдая.

– А его кроме тебя никто и не увидит. Точно так же, как и амулет телепорта. Его тоже только ты можешь видеть. Для остальных его нет в этом мире. Ни заметить не смогут, ни пощупать. Ну так что? Будем меняться? Тебе карман и телепорт, а мне – две книги про твою жизнь в других мирах, – азартно потирая руки, заёрзал дедок на своём кресле.

– Подожди-ка. А какой мне смысл в этом телепорте, если он меня только к тебе переносит? – возмутился я на явную подставу.

– Почему только ко мне? Ставь маяки где хочешь и на них прыгай, – пожал дедок плечами, удивляясь моей беспросветной глупости.

– Ага, ещё бы знать, как это делать…

– Да проще простого. Ты же умеешь простенькие амулеты делать, так что и маячок смастерить сможешь. Образец я тебе дам, – старик вытянул перед собой открытую ладонь и там появился овальный камушек. С виду – обычная светленькая речная галька, опоясанная колечком рунных символов, – Заряжаешь своей Силой и прячешь на том месте, где хочешь появляться. Не забывай их только перезаряжать время от времени и хорошенько запомни, какой маячок к какому камню на амулете привязан, – ткнул он пальцем в разноцветные камушки, расположенные на расходящихся лучах звезды, изображённой на артефакте.

Ага, пять камней – это пять возможных маршрутов переноса, а центральный камень – это перенос в местный музей. Неплохо. Ещё бы Силы столько вкачивать не требовалось, так совсем бы хорошо было.

– И как далеко можно переместиться? – поинтересовался я, желая уточнить ценность предстоящего приобретения.

– Да хоть на Луну, – хохотнул дедок, – Лишь бы тебе запаса Силы хватило.

– А если не хватит, то что? Не долечу?

– Скорее, не взлетишь. Просто не сможешь активировать артефакт.

Так. Уже понятнее. Значит система переноса оборудована «защитой от дураков». Дальше я смогу и сам разобраться, а то дедок уж больно нетерпеливо ёрзает, того и гляди нервничать начнёт.

– Тогда последний вопрос. Как мне карман вызывать?

– Вот же неуч. По энергетическому каналу, конечно же. Он же к твоей энергетике привязан. Хотя, стой. Мне проще самому привязку сделать, чем полчаса объяснять. Придумай слово, которым ты его вызывать будешь и отчётливо мысленно произнеси его.

– Сундук! – постарался я думать, как можно «громче». Опс… Сундучок-то пропал. Так, ещё раз, – Сундук!

Появился, родимый. А если туда рюкзак закинуть, то что будет? Нормально получается. Сундук исправно пропадает и появляется, и рюкзачок там в уголке удачно устроился.

– Ну что, наигрался? – сварливо поинтересовался дед, когда я в очередной раз, по-моему в пятый или шестой, спрятал сундук.

– Да. Забавная вещица получилась, – согласился я, нехотя отрываясь от новой игрушки, – А как мне воспоминания тебе передать?

– Очисти голову от посторонних мыслей и начни вспоминать тот мир с первых мгновений твоего появления там, – выдал мне старик необходимые рекомендации, и пододвинув ко мне своё кресло, взял меня за руку.

Я кивнул ему в ответ, и прикрыв глаза, ударился в воспоминания.

– Вытаскивайте его на свет и сами уходите. Крепь на честном слове держится. Больше никого не спасём, – услышал я знакомый рычащий голос, и меня поволокли к свету на куске брезента.

– Сильный удар сегодня был. Половину переходов завалило. Старики говорят, что последний раз такой силы удар лет сто назад был. Но тогда в основном нижние выработки обрушились. Десятки гномов задавило.

– Ты бы поменьше болтал, Ури. Лучше глянь, не очнулся ли парень.

– Очнулся. Глазами крутит.

– Слава Хашуту! Хоть кого-то спасли, – нависло надо мной бородатое лицо нашего соседа – гнома.

Да. Нелегко дались мне воспоминания. Прилично душу себе разбередил. А глаза, ну что глаза, это соринка просто в них попала. Сейчас всё пройдёт. Пара глубоких вдохов – выдохов, и уже стало легче, а то грудь словно стальным обручем сдавило и комок стоит в горле. Ну всё. Уже отдышался. Мужчины не плачут.

– Ладно. Хотел я и про остальные книги с тобой договориться, да сам вижу, что сегодня толку от тебя немного будет. Ты там у себя давай аккуратнее живи. С врагами я тебе ненадолго помог, а дальше уж сам выкручивайся, – наклонился надо мной дедок, вглядываясь в глаза, – И не смей меня беспокоить раньше, чем через неделю, – уже жестче добавил он, отпуская мою руку.

– Неужели обе жизни успеешь за неделю просмотреть? – просипел я, не сразу справившись с пересохшим горлом. Долгонько видимо я с воспоминаниями мучился.

– Время не для всех одинаково, – расплывчато ответил старик, щелчком пальца активируя висящий у меня на груди артефакт.

Короткий высверк перехода, и я оказался у себя на даче. Первым, на что обратил внимание, был кофе.

Парящий кофе… Та самая чашка, которую я так и не выпил перед путешествием. Я уставился на неё, как на чудо. По моим ощущениям я чуть ли не полдня провёл непонятно где, а тут даже кофе не остыл.

Растерянно озираясь, уловил ещё несколько странностей. Отсутствующий рюкзак и абсолютно сухие ботинки, на которых у меня было много снега.

Машинально потянувшись к чашке, я наклонился к столу. Глухой звук от удара тяжелым предметом по краю стола заставил меня перевести взгляд ниже. Слегка оттопыренная пола куртки ещё раз ударилась об стол, и я, холодея от неожиданной догадки, сунул руку во внутренний карман. Тёплая рукоять Беретты, про которую я забыл, сунув её в карман и увлёкшись затем осмотром револьверов, уже привычно устроилась в ладони.

– А пистолетик-то я, выходит, у ларса спёр, – вполголоса сказал я сам себе, разглядывая ещё раз опасную игрушку и проверяя её на наличие патронов, – Ай, как некрасиво вышло…

Так. Стоп. Я, от растерянности, никак не могу ухватить что-то очень важное. Какую-то очень нужную мысль…

Вскочив из-за стола, я подошёл к зеркалу, висящему на стене. Вытащил из-под куртки амулет, и убедился, что в зеркале его не видно. Значит ларе правду сказал, что его не заметят.

Ларе!

Добросовестно изобразив свободной рукой фейспалм, я посмотрел в зеркало ещё раз. И что я там вижу? А вижу я самовлюблённого идиота, который подогнав первую же придуманную им версию под подходящие ответы, ещё не так давно восторгался собственным умом и проницательностью. Ага, с ларсом он встретился. Как же…

– О-о-о, – я плюхнулся обратно на стул, и застонал в голос, обхватив лицо уже обеими руками, – Тупица… Кусок идиота… Долбодятел… Ну что бы мне просто не спросить у Джехути, кто он такой. Так нет. Я же самый умный… С духами бестелесными на «ты» говорю… И в материальные воплощения не верю… А потом они, эти воплощения, мне карманы оттягивают. Сундук! – рявкнул я в голос, уже зная, что сейчас увижу.

– Бум-м-м, – привычно отозвался сундук, появляясь из небытия… Гадский «утиный тест». Именно им я руководствовался, когда в восторге от собственной гениальности рассуждал, что то, что выглядит как ларе, и. менталит образы, как ларе – это ларе.

Фигарс!

Джим Хейли в этот вечер домой вернулся поздно. В уютной холостяцкой квартире его никто не ждал, и поэтому он чуть дольше обычного задержался в любимом баре.

Американский футбол – это спорт настоящих мужчин. За вечер и он сам, и с дюжину таких же, как и он болельщиков, произнесли эти слова не по разу. Посмотрев на экране большого телевизора игру своей любимой команды, и отметив её победу, Джим возвращался домой счастливый и с отличным настроением.

Прочитав на сон грядущий пару статеек из журнала для мужчин GQ, Джим, уже в полусонном состоянии, выключил свет над кроватью.

– Проклятье, – Джим выкинул в ведро пустую пачку из-под сигарет, и пошёл в прихожую, чтобы посмотреть, не найдётся ли забытой пачки у него в карманах одной из курток, висящих на вешалке. Никогда ещё он не курил так много. Почти полная пачка сигарет за полночи. Хотя, чему тут удивляться. Все три попытки заснуть, оказались неудачными. Какой страшный, кошмарный сон!