Молочник (СИ) - "noslnosl". Страница 145

====== Глава 45 ======

Вестибюль был ярко освещён факелами, и шаги учеников по мощёному каменными плитами полу отдавались в нём эхом. Все двигались направо, к двустворчатой двери, которая вела в Большой зал. Предстоял пир по случаю начала учебного года.

В Большом зале школьники рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Вверху простирался беззвёздный чёрный потолок, неотличимый от неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживлённо переговаривались, обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и фасоны стрижки. На этот раз Пивз не подстерегал учеников, так что я убрал палочку, приготовленную для отражения атак полтергейста.

Луна отделилась и отправилась за стол Райвенкло. Ко мне присоединились студенты Пуффендуя, в числе которых был Дэн. Едва мы дошли до стола Пуффендуя, как Дэна позвали друзья-третьекурсники, и он сел с ними. Я занял место у середины стола рядом с Ребеккой и Лизой. Они смотрели на преподавательский стол, который шёл вдоль главной стены зала, я перевёл на него внимание.

Первым увиденным оказался директор Дамблдор, сидевший в центре длинного стола в своём золочёном кресле с высокой спинкой. На нём были тёмно-фиолетовая мантия с серебристыми звёздами и такая же шляпа. Дамблдор склонил голову к сидевшей рядом женщине, которая что-то говорила ему на ухо. Она выглядела, как чья-нибудь вечно незамужняя тётушка. Пухлая и приземистая, с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, она повязала голову ужасающей ярко-розовой лентой под цвет пушистой вязаной кофточки, которую надела поверх мантии. Вот она чуть повернула голову, чтобы отпить, из кубка, выставив на обозрение бледное жабье лицо и выпуклые, с кожистыми мешками глаза.

— М-м-м… — протянула Лиза. — Колин, а ты пробовал свиное молоко?

— У тебя эта дамочка тоже родила ассоциации со свинкой? — улыбнулся я.

— Есть в ней что-то такое, — покрутила в воздухе правой ладошкой Лиза. — Слишком много розового и обтягивающего, если она ещё захрюкает, сходство станет стопроцентным.

— Это Долорес Амбридж, я слышала о ней от мамы, — произнесла Ребекка. — Она помощница Фаджа. Говорят, у неё жутко скандальный характер. Только непонятно, что тут может делать человек, занимающий столь высокий пост?

— Похоже, Фадж прислал нам нового преподавателя ЗОТИ. В этом году, вероятно, у нас опять не будет нормального учителя по этому предмету, как это было с Локхартом.

— И всё же, Колин, все знают о твоей любви к молоку, — произнесла Ребекка Тёрнер. — Мне тоже интересно узнать о свином молоке. Ты его пробовал? Какое оно на вкус?

— Человеку нельзя пить свиное молоко. Оно по своему действию похоже на наркотик, вызывает невероятное чувство наслаждения и привыкания. Я и так молоко-зависимый, не хотелось бы подсесть ещё и на определённый сорт, который нелегко добыть.

— А какое ещё молоко ты пробовал? — поинтересовалась Лиза Купер.

— Единорожье, драконье, дромарогов и молоко почти всех млекопитающих, используемых в животноводстве: коровье, козье, овечье, кобылье…

— А собачье или кошачье? — продолжила Купер.

— Собак я ненавижу, поэтому ни за что не стал бы к ним приближаться. А кошачье молоко… Хм… Скажем так, кошки не любят, когда их доят — царапаются и кусаются. А на вкус ничего, но не бомба.

— Ого! — восхитилась Ребекка. — А человечье молоко? Ты его пробовал? — Её щёчки заалели.

— Конечно, пробовал… — на моё лицо выползла насмешливая ухмылка. Тёрнер хотела что-то высказать о моей извращённой натуре, но я не дал ей этого. — Как и любой из вас, но это было в грудном возрасте.

Ребекка проглотила слова, не успевшие сорваться с языка. Наблюдая за скисшей физиономией подруги, Лиза рассмеялась.

Место Хагрида заняла профессор Граббли-Дёрг. Несколько секунд спустя дверь, которая вела в Большой зал из вестибюля, отворилась. В зал потянулась длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором Макгонагалл, которая несла табурет с древней Волшебной шляпой, во многих местах заплатанной и заштопанной. На тулье Шляпы около сильно потрёпанных полей виднелся широкий разрез.

Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. Профессор Макгонагалл бережно поставила перед ними табурет и отступила. Началось распределение первокурсников. За нашим столом прибавилось порядочное количество студентов, не меньше, чем на Гриффиндоре.

Ежегодная речь Дамблдора, не особо отличающаяся от спичей прошлых годов, была нагло прервана Долорес Амбридж. Женщина начала нести полный бред. Единственный за нашим столом, кто внимательно вслушивался в этот поток слов — был Эрни Макмиллан, но взгляд его был остекленевшим. Луна за своим столом и вовсе достала «Придиру» и со скучающим выражением лица стала читать. Лишь преподаватели и редкие индивидуумы вроде Гермионы Грейнджер внимательно слушали Амбридж, не впадая в отрешённый транс.

— Колин, ты что-нибудь понял? — спросила Ребекка по завершении длинной речи Амбридж.

— Обычная политическая пропаганда. Фадж и Министерство хорошие, бла-бла-бла, Дамблдор плохой, бла-бла-бла, мы идиоты, которым можно придавать любое вращательное движение на детородном органе. Если вкратце, будут искоренять недовольных, то есть сторонников Дамблдора, и не будут обращать внимания на всех остальных, поскольку считают нас за стадо баранов. Естественно, учить она нас ничему не будет, поскольку должность преподавателя ЗОТИ лишь предлог, чтобы человек Фаджа мог попасть в школу и гадить нынешнему директору.

— Очень познавательно и не на десять минут, — хмыкнула Тёрнер.

— А как же мы тогда будем учить ЗОТИ? — возмутилась Лиза.

— Так же как на первом курсе, то есть никак. Отменят экзамены или сделают их чисто теоретическими. Нам нет смысла переживать, а вот пятый и седьмой курс, похоже, попали по полной программе. У них СОВ и ЖАБА, которые никто не отменит. Но при Локхарте же как-то старшекурсники подготовились к экзамену по его предмету, значит, и нынешние выкрутятся.

Сквозь сон я услышал звуки, от которых за лето отвык.

— Кю-рю-ру!

Приоткрыв правый глаз, я скосил его направо. Напротив кровати сидел наглый жирный феникс.

— Курва! — разражено воскликнул Деннис сонным голосом. — Опять этот наркоман!

— Погоди, Фоу-у-у-кс, — широко зевнул я. — Дай поспать…

— Кю-рю-рю!

— Колин, сделай что-нибудь с этой птицей, — протянул Деннис. — Заавадь её или расчлени!

— Нельзя так обращаться с фениксами, тем более с Фоуксом, он очень умный и полезный, к тому же фамильяр директора!

Пришлось вставать, искать палочку и пустой флакон. Увидев волшебную палочку, Фоукс оживился, у него тут же из глаза потекла скупая слеза. Пришлось поспешить, чтобы собрать ценный ингредиент, после чего одарил птицу заклинанием удовольствия.

— Волуплатио!

Получив дозу кайфа, феникс исчез в огненной вспышке.

— Колин, это невозможно! — потирая глаза, Деннис стал подниматься с кровати. — Придумай что-нибудь. Я не хочу каждое утро просыпаться на час раньше.

— Есть один вариант.

— Какой? — с интересом посмотрел на меня брат.

— Переезжай в соседнюю спальню к своим одногруппникам. Сюда можешь приходить делать уроки, спать будешь там.

— Пуф… — тяжело выдохнул Деннис. — Наверное, так и придётся поступить. Странно, что феникс не прилетал к нам домой летом.

— Ничего странного. Я же говорю, Фоукс очень умный. Помнишь, я его попросил летом нас не беспокоить?

— Было дело, — кивнул Деннис. — Ты ему рассказывал про Надзор.

— Вот именно! Надзор, свидетели… Как видишь, феникс прислушался и несколько месяцев не беспокоил.

Ещё до завтрака Деннис договорился с третьекурсниками Пуффендуя о переезде в их комнату. Хоть они и привыкли жить своей компанией, но брат по идее числится как раз в их спальне, к тому же у них дружеские отношения.