Гильдия - Голотвина Ольга. Страница 82
Заслушавшись, Айрунги оступился. Под сапогом хлюпнула вода. Родник! Значит, темная стена впереди – это поросший вереском склон. «Садик ведьмы»! Не удивляясь, словно во сне, Айрунги начал карабкаться наверх по узкой тропе. А песня все звучала. Не для него – для моря. Для луны. Для шепчущихся трав.
«Дори-а-дау...» – прошумел вереск под ночным ветром.
«Дори-а-дау...» – отозвалось из-за скал невидимое море.
Возле серого валуна был разложен костерок. Огонь бросал красные отсветы на лицо сидящей девушки, на руку, пересыпавшую сквозь пальцы горсть мелких камешков.
Она без удивления взглянула на пришельца, сделала приглашающий жест. Мужчина опустился в траву рядом с ней, недоумевая, как удалось ему отыскать «садик». Огонь снизу не виден, песня послышалась только что... как же он брел в этом лабиринте из скал и кустов? Ведь не искал дорогу, просто брел наугад. И мысли были только об этой девушке.
Но сейчас она совсем не такая, как на берегу. Волосы лежат неподвижной бронзовой волной, лицо серьезное и какое-то окаменевшее. Да что с ней? Взгляд устремлен мимо нежданного гостя... с губ сорвался короткий смешок...
Айрунги хотел начать бойкую болтовню о празднике, который потерял прелесть, когда с него удалилась первая красавица Эрниди. (Вести такие беседы он умел без запинки: главное – говорить о самой женщине и соблюдать правильные пропорции между лестью и шутками.) Но тут ветер переменился, бросил в лицо Айрунги дым костерка. Тягучий запах, который ни с чем не спутаешь, заставил веселые словечки застрять в горле.
Встревоженно потянулся он к девушке, отнюдь не любезно взял ее за плечо, властно развернул лицом к себе. Вгляделся в расширенные зрачки и вздрогнул от отвращения.
– Зачем? – с болью спросил он. – Зачем этой дряни в огонь напихала, безмозглое ты существо? Знаешь, что с тобой станет, если будешь часто таким дымком дышать?
– Знаю, – отозвалась Шаунара странным голосом – низким, хрипловатым, почти мужским. – Но это нужно...
– Многоликая тебя учит таким пакостям? Кому нужны эти сволочные наррабанские выдумки? Это же яд, понимаешь, яд! Ради короткого удовольствия...
– Не ради удовольствия, – монотонно проговорила Шаунара. Тонкие ноздри чутко дрогнули. – Мир не такой, как всегда... накренился, перекосился. Я должна узнать, увидеть...
– Ты эту отраву глубже вдохни – еще не так мир перекосится... – начал Айрунги и замолчал. На память пришли легенды о пророчицах, которые, надышавшись ядовитыми испарениями, прозревали прошлое и грядущее. Может быть, в преданиях есть хоть маковое зернышко истины?
Интерес ученого взял верх над желанием мужчины.
– И что ты увидела?
– Беду.
– Так... коротко и неясно. Ты про убийства детей?
– Нет. Это тоже беда, но здешняя. Это зло само себя истребит, как змея, что кусает свой хвост. К Эрниди приближается враг пострашнее. Он уже ступил одной ногой на берег.
Мороз пробежал по коже Айрунги. Не лицо было перед ним, а лик. Казалось, эти застывшие громадные глаза с расширившимися зрачками принадлежат демону безлунной ночи.
– Может погибнуть все живое на острове. Может уйти в пучину сам остров. Может разлететься в клочья весь мир. Во многом это зависит от того, чью сторону примешь ты, Айрунги Журавлиный Крик.
– Лестно... – хотел съехидничать мужчина, но с первого слова почувствовал, как предательски подрагивают губы, и замолчал.
Незнакомая страшная женщина не обратила внимания на его попытку заговорить.
– Это будет странное, смутное время для тебя. Перед тобой появится зеркало, ты увидишь себя увеличенным, огромным и ужаснешься. Тебя посетят видения былых встреч, зазвучат отзвуки былых речей, но иные голоса будут повторять давно произнесенные слова. Ты отыщешь то, что когда-то потерял не жалея. Находка эта наполнит душу смятением и тоской. Ты...
Голос ее прервался, затем послышалось бессвязное бормотание. Женщина откинулась на траву и затихла.
Айрунги встал на ноги с чувством неловкости, даже стыда за собственную глупость. Позволить себя встревожить бреду этой бедняжки, наглотавшейся ядовитого дыма!
А ведь он и сам, похоже, надышался этой мерзости: голова кружится, в глазах все плывет – медленно, легко... Не свернуть бы шею на крутой тропке!
Айрунги бросил взгляд себе под ноги, на спящую женщину, и усмехнулся: вспомнил, какое желание мучило его по пути в «садик ведьмы». А теперь – вот она: подложила руку под щеку, сладко дышит во сне. Беспомощная, беззащитная, но к ней и руку протянуть нельзя! Все равно что обидеть ребенка... Уж кем-кем, а насильником он никогда не был.
Вот ведь дурочка – уснула на холодных камнях! Простудится...
Айрунги скинул плащ, осторожно укрыл красавицу и, растроганно улыбаясь, стал спускаться по тропе.
Если бы он знал, как на следующий день ему придется пожалеть о своем добром поступке! Потому что эта подлая насмешница, эта дура-ведьма без всяких кавычек, эта вредная змея явилась во дворец и устроила представление перед флигелем для прислуги. На потеху всей челяди вопила: «Где этот... ну, как его... учитель? Он у меня прошлой ночью плащ забыл, так я вернуть принесла!» И размахивала злополучным плащом.
Айрунги из-за шторы глядел в окно на этот балаган и тихо, но от души ругался. По-наррабански – на случай, если услышат Литагарш и Асмита.
Какие добрые воспоминания связаны у Ралиджа с этой поляной и этим берегом! Три года назад здесь причалила на ночлег «Шустрая красотка», на борту которой путешествовали Ралидж и Айфер. Как славно провели они вечер! У костра танцевала хорошенькая циркачка, читал стихи странствующий поэт, восхитительно пахли лепешки и жареная рыба.
А сейчас на поляне суетятся пираты, ставя шатер для главаря. И рубят сухостой для костра, но Ралидж и его друзья ужинать не станут. Танцы и стихи тоже вроде бы не предвидятся.
Опасная стоянка! До рассвета решится, останутся ли пленники в живых. Почему Сарх не убил их на борту? Показывает команде, что слову капитана можно доверять? Или не потерял надежды скрутить врагов без драки – для изощренных пыток?
Вокруг пленников, сидящих на груде только что нарубленного лапника, крутятся несколько разбойничьих морд. Зря крутятся. Ралидж не собирается убегать, пока на корабле остается Душа Пламени. И меч, конечно.
И пусть Сарх сам начинает свою подлую игру. Ралидж ему помогать не намерен. Ни словом, ни взглядом не станет обострять ситуацию. Так и будет сидеть с благосклонным видом вельможи, вокруг которого трудятся исполнительные слуги.
И спутники не сплоховали. У Шенги умиротворенная физиономия странника, который добрел до желанного привала. Слегка переигрывает, но вряд ли в этой ободранной компании собрались ценители сценического искусства.
Но Айфер-то какой молодец! Ралидж боялся, что наемник затеет с пиратами свару. Ничего подобного! Сидит тихий, скромный, словно осадная башня, которая пытается притвориться мирным межевым столбом.
Неплохо держатся и ученики Охотника. Особенно Дайру, который помогает пиратам складывать костер. И принцесса – умница, такая равнодушная мордашка! А вот маленький воин... Нургидан, да?.. Этот еле сдерживается.