Гильдия - Голотвина Ольга. Страница 98
– А почему ты без арбалета?
– Так уж получилось, – невразумительно объяснил подросток.
– Нет, так нельзя. Подожди, сейчас я его тебе придумаю.
Девочка легко опустилась на колени в траву. Свела ладони, словно хотела поймать бабочку. Закусила губу. Глаза стали серьезными.
Дайру не успел ни о чем спросить: воздух под ладонями девочки задрожал, сгустился, принял очертания какого-то предмета... это арбалет! Он лежит на колчане со стрелами! Цвет сгущался, форма становилась определеннее, четче... и вот уже на примятой траве – самый настоящий арбалет с легким прикладом из вишневого дерева и небольшой кожаный колчан с десятком коротких стрел.
Девочка поднялась на ноги. Красивое тонкое личико резко побледнело, осунулось, под фиалковыми глазами легли темные круги, словно она перед этим не спала ночь.
– Вот, – устало выдохнула она, – возьми.
Дайру поднял арбалет. Пальцы подтвердили: да, не видение!
– Постой-ка, – сказала девочка. – Возьми лучше этот. – Она сняла с плеча свой арбалет, отстегнула колчан. – Вот! Он настоящий, отец купил в Ваасмире. А с этими придуманными вещами вечно хлопоты: в самый нужный миг возьмет да исчезнет!
– Ага, – поддакнул мальчик, принимая подарок, – глаз да глаз нужен с этими придуманными вещами!
Раз уж бред, так пусть будет бред последовательный, до конца.
– Не всегда, – рассудительно возразила девочка. – Ты бы видел, как мой отец придумывает! Знаешь, – доверчиво понизила она голос, – мне иногда приходит в голову: а может, он и мою маму придумал?
– А кто твой отец?
– Ну-у... – Девочка задумалась. – Он тут самый главный. И самый сильный. По-вашему... наверное, король.
– Ага. А ты, стало быть, принцесса. Везет мне на принцесс!
– Что?
– Ничего. Отличный арбалет, спасибо. Я у тебя, выходит, в долгу. Чем и отдарить, не знаю. – Он с сомнением глянул на свой ремень.
– Нет-нет, – поспешно возразила девочка (похоже, ремень ей не понравился). – Но ты, если хочешь, тоже можешь мне хорошее сделать.
– Что? – Дайру откровенно любовался прозрачной чистой кожей девочки, маленькими ушками, русой легкой челкой над высоким лбом и такими огромными глазами, что, казалось, они отбрасывали фиолетовые отблески на щеки. В своем мире он не позволил бы себе пялиться на свободную девочку, но здесь все было иначе – необычно, сказочно. (А в глубине души все-таки пульсировало тревожное: битва, учитель, Сокол, Нитха, Айфер...)
– Ты умеешь целоваться?
Вопрос был задан просто и обыденно, словно девочка поинтересовалась, знает ли ее гость наррабанский язык.
– Что? – Дайру был застигнут врасплох.
– Не знаешь, что это такое? – огорчилась девочка. – А я думала – ты герой. В сказках герои всегда сражаются с чудовищами, а потом целуют красавиц. Я красавица, мне отец сто раз говорил. Ну, я и подумала, что раз ты сражался с чудовищем...
– Нет-нет, – поспешно возразил Дайру. – То есть да-да... Я умею целоваться.
В памяти без приглашения возник образ дородной служанки из соседнего трактира.
– Поцелуй меня! – потребовала девочка.
Дайру тут же забыл грудастую служанку. Он неловко шагнул к этому сказочному существу, доверчиво глядевшему на него снизу вверх.
Ладони подростка легли на плечи девочки, и Дайру понял, что целоваться он не умеет. Вернее, не умел до этого мгновения. Весь его прошлый опыт не стоил и стертого медяка по сравнению с прикосновением к этим прохладным нежным губам.
Когда он выпустил девочку, та разочарованно вздохнула:
– И все? А я-то думала... Вот в сказках... и в «Скитаниях Ульгира»...
Дайру не дал ей договорить. Решительно обнял ее – какая мягкая коса под ладонью! – привлек к себе и закрыл рот вторым поцелуем, ласковым, длинным.
А потом стоял, вдыхая идущий от ее волос нежный, тонкий аромат, и с облегчением осознавал, что гром не грянул с небес, чтобы покарать его за дерзость.
– А может, и не врут сказки, – донеслось откуда-то из-под его подбородка. – Мне понравилось... А как тебя зовут?
– Дайру.
– А меня Вианни.
«Живая Песня... до чего же ей подходит!» – изумился мальчик.
Узкая ладошка скользнула по его ключицам, по шее, наткнулась на грубый ошейник и замерла.
– А это ты зачем надел? – В голосе девочки было простодушное любопытство.
Дайру опустил руки, отступил на шаг. Лицо подростка густо покраснело, губы задрожали. Словно он только что сидел гостем за пиршественным столом и вдруг его пинками выталкивают за двери под хохот слуг.
Но ничего ответить он не успел: девочка вдруг напряглась, словно вслушивалась во что-то, недоступное багровым ушам Дайру.
– Ой, отец идет! Ты с ним будешь разговаривать?
Нет, Дайру не хотел разговаривать с ее отцом! Совсем не хотел! Лучше быть подальше от этого главного и сильного, когда дочка наивно начнет ему рассказывать, как ее целовал долговязый паренек в ошейнике.
Дайру отчаянно замотал головой.
– Ну и правильно, – легко согласилась Вианни, – он сегодня сердитый.
Чувство долга с небывалой силой взыграло в душе мальчика.
– Мне надо вернуться к нашим! Они там, наверное, сражаются!
– Да говорю тебе, глупый, никто уже не сражается. Ну хорошо, иди, только стрелы не забудь. А когда встретимся, ты меня еще поцелуешь?
– А мы встретимся?
– А как же? – удивилась Вианни. – Обязательно. Только не скоро. А теперь иди, отец уже близко.
И ручкой указала, в какую сторону ему идти.
Дайру на миг задержался. В глазах блеснуло лукавое озорство:
– Только чур, пока не встретимся, больше ни с кем не целуйся!
– Конечно! – приподняла она тонкие темные бровки. – В сказках всегда так!
Дайру сделал шаг – и вокруг разметался пустынный берег. Ни леса, ни птиц. Густые сумерки. Костер среди скал. И Нитха поддерживает огонь.
Увидела его, вскочила, радостно закричала:
– Он здесь! Он уже нашелся!
Из сумрака ответили голоса – к костру спешили мужчины. Первым рядом с учеником оказался Шенги.
– Учитель, что это за складка за моей спиной? Я только что из нее вышел, даже на шаг в сторону не ступил.
Если Шенги удивился, то виду не показал. Рука нырнула в вырез рубахи, к талисману.
– Нет у тебя за спиной никакой складки. А до ближайшей топать и топать.
Нитха нетерпеливо дернула напарника за рукав:
– Ой, где ты был? Что-то интересное видел, да? А откуда у тебя арбалет?
Конечно, Дайру предстояло ответить и на эти вопросы, и на многие другие. Но сейчас он глядел на разрумянившееся от волнения личико юной наррабанки и одна мысль отодвинула все прочие на задний план.
Как мог он три года считать Нитху первой красавицей на свете? Почему вообще он счел ее красивой – с этой смуглой кожей, черными жесткими волосами, глуховатым голосом и совершенно не фиолетовыми глазами?
– Ах, как меняется облик двора, когда тон задает новая королева! И платья, и прически, и развлечения, и образ мыслей – все-все! Ясная королева Фаури романтична, любит предания Огненных Времен и в Джангаше словно время повернуло вспять! Платье, что на мне, одна из придворных портних скопировала с иллюстрации к поэме Айташа «Замок влюбленных». Моя госпожа, разумеется, читала, не правда ли, прелесть?
– Да, – кивнула Джалита Алмазная Земля, которая за всю жизнь не прочла ни единой книги. И к чему женщине книжная премудрость? Впрочем, если теперь это в моде – другое дело! Вон как уверенно Лейтиса сыплет именами поэтов!
Впрочем, Джалиту больше интересовал фасон платья гостьи. Королева наморщила узенький бледный лобик, стараясь уловить все детали необычного наряда. Подол чуть ниже колена – как смело! Рукавов почти нет – интересно! Квадратный вырез – ах, хорош! Весьма пикантно! Не то что маленький серпик у горла самой Джалиты. Королева почувствовала такое отвращение к своему вышедшему из моды одеянию, что хоть сбрасывай его на пол прямо при гостье!
Впрочем, Джалита не подавала виду. Она, в конце концов, тоже королева. Захочет – будет диктовать моду не хуже силуранской задаваки Фаури!