Вторая жизнь (СИ) - Санфиров Александр. Страница 40

-Да я не о юбках говорю! - рассердилась Наталья Николаевна, - При чем тут они, я о том, что человек в двадцать лет стал коммунистом, награжден орденом, значит, стержень в нем имеется не по возрасту. Вот учиться собрался, притом на иньязе. И подработку нашел соответствующую, в баре для иностранцев. Все одно к одному. А перед этим девушку себе нашел, скажем, откровенно, непростую. Может, и случайно познакомился, но когда узнал, кто родители, решил знакомство продолжать. Ты знаешь, я давно таких целеустремленных парней не видела, заточенных под карьеру.

Хотелось бы знать, чего он мечтает достичь? Вообще, мне до сегодняшнего дня это знакомство было не по душе. Все же парень не нашего круга. Но Женьке ведь об этом не скажешь, сам знаешь ее упрямство. А сейчас думаю, правильно сделала, что не влезла в их отношения. Даже если не получится у них ничего, для нее все равно польза будет.

-Вот только мне работа его в баре не нравится, - буркнул Гордин. - Как бы нам она боком не вышла.

-Боря, ты как будто первый день родился, - засмеялась жена. - Сам подумай, кого допускают до работы в таких местах.

Журналисты переглянулись и посмотрели по сторонам.

-Кгхм, - откашлялся Борис Семенович. -Понятненько, ну ладно, я пойду в кабинет, мне надо над статьей поработать. На всякий случай, если задержусь, тебе спокойной ночи.

Мы с Женей уже привычно перекусывали на кухне, после очередной зубрежки, беседуя ни о чем с ее мамой. Неожиданно зазвонил телефон.

-Там твоя Аленка на проводе, - обратившись к дочери, сообщила Наталья Николаевна, после того, как взяла трубку.

-Ну, это надолго, - вздохнул она, когда Женька умчалась в коридор. После чего прикрыла дверь и обратилась ко мне.

- Саша, меня беспокоит твой поступок. Я не понимаю, зачем ты подарил Жене эту юбку. Тебе не кажется, что это выглядит нескромно? Все же у вас не те отношения для таких подарков. Мы с Борисом Семеновичем после этого неловко себя чувствуем. Я бы хотела вернуть тебе деньги. Скажи, пожалуйста, сколько ты заплатил?

-Хм, вы знаете, Наталья Николаевна, в тот момент, как-то не думал об отношениях. Это вообще произошло спонтанно. Мы шли с ней по улице. И тут она, увидев девушку в джинсовой юбке, сказала, что папа обещал ей еще в Новосибирске, что купит ей такую, но до сих пор не купил.

Этот разговор произошел, как раз напротив комиссионного магазина. Его директор моя хорошая знакомая. Я и предложил зайти глянуть, может, у нее есть в заначке что-то похожее. Оказалось, что есть. Ну, а когда Женя юбку надела, то сразу стало понятно, что ее надо брать. Могу же я порадовать девушку, с которой дружу. Не вижу в этом никакого криминала.

-Ты мне так и не сказал, сколько она стоит.

-И не скажу, не уговаривайте, - улыбнулся я. - За подарки деньги не берут.

Нашу беседу прервала Женя, ворвавшаяся на кухню. И сразу вперила подозрительный взор в маму.

-Чего это вы тут закрылись? Мама, что за дела!? Саша, что она от тебя хотела?

-Да ничего не хотела, - сообщил я, - это мы от твоего треска закрылись. Ты слишком громко болтала по телефону.

Женьку мои уверения не очень убедили, потому, что она периодически кидала на маму многообещающие взгляды. Из них было понятно, что после моего ухода планируются разборки между дочерью и мамой.

Что же, все жизненно, дочки моментом просекают, когда мамы влезают в их отношения с парнями и пытаются отстоять свое право на самостоятельность. Но мне свидетелем разборок быть не хотелось, поэтому я по быстрому распрощался с собеседницами и буквально сбежал от них.

Время было около пяти часов, и я решил зайти к Незванцеву, чтобы узнать, как там мои перспективы. Тот, на мое счастье еще не ушел домой, а беседовал с незнакомым мужчиной лет тридцати.

-Отлично! На ловца и зверь бежит! - вскликнул он, здороваясь со мной. - Ты, как всегда появился во время, знакомься, это твой будущий напарник и собственно начальник, Эльштейн Иосиф Аркадьевич.

Высокий, на полголовы выше меня, мужчина встал и, улыбнувшись, протянул руку. Несмотря на изящные тонкие пальцы, его ладонь стиснула мою неожиданно сильно. Я же, разглядывая его лицо и пышные волнистые волосы, уныло думал, что своих девушек с ним бы знакомить не стал.

Незванцев, между тем продолжал говорить:

-Иосиф Аркадьевич, приехал к нам из Ленинграда. Там он работал в подобном заведении, и имеет хороший опыт работы. Мы с ним знакомы еще с учебы, поэтому он и откликнулся на мою просьбу. Надеюсь, что вы сработаетесь. Бар у нас открывается через два дня. Твои документы, Сашок, проверку прошли так, что с тебя поляна.

-Э,э, - пришло время мне смутиться, - Я как бы сейчас, не при лавэ, может, отложим это на другое время.

-Тогда, накрываю поляну я, - вступил в разговор Эльштейн. - подскажите только, куда пойдем, я еще тут у вас не вполне сориентировался.

-Отлично, - воскликнул Валера, - Идем в ресторан Петровский, там свинину с грибами в горшочках, делают, пальчики оближешь.

Он позвонил жене и сообщил, что идет в ресторан. Судя по голосу жены, та нисколько этим не расстроилась.

Мы же вышли на улицу и пешком направились в сторону ресторана.

Растолкав очередь, собравшуюся у дверей, Валера постучал в глухую дверь. Выглянувший вышибала расплылся в улыбке и пропустил нас вовнутрь, под унылое молчание неудачников.

Внутри обстановка была совсем другой. Те, кому посчастливилось проникнуть сюда, были радостны и веселы. Оркестр еще не играл. Но этого и требовалось. В одном из залов пьяные финны орали Руллу Теруллу, а не менее пьяные петрозаводчане им подпевали. В баре все стулья у стойки были заняты. Иосиф опытным взглядом окинул стойку и бармена и что-то скептически прошептал Незванцеву на ухо. Тот скривился, но, держа марку, сказал.

-Дай время и у нас будет не хуже, чем у вас.

В этот момент к нам подлетела взволнованная администратор.

-Здравствуйте Валерий Георгиевич, - вы к нам с проверкой, или посидеть, отдохнуть? - пролепетала она, с тревогой оглядывая Эльштейна.

-Успокойся, Марина, - сообщил Незванцев, - мы зашли

просто посидеть, пообщаться, найди нам уютный уголок, пожалуйста.

Администратор провела нас через два зала и открыла неприметную дверь, за ней находился зальчик, о котором в прошлой жизни я и не подозревал.

Не успели мы усесться на массивные деревянные сиденья, как тут же перед нами нарисовался молодой паренек с блокнотом в руках и поинтересовался, что мы будем заказывать. Снова Незванцев взял на себя инициативу, и мы только слушали слова копченый сиг, палтус, клюквенный морс, селедка под шубой, калитки, водка Петровская, свинина в горшочках со сморчками.

-Эй, Валера, - попытался его остановить Иосиф. - Остановись, нас всего трое.

-Ничего, под водочку, все уйдет за милую душу, - ответил тот и продолжал диктовать.

И он оказался прав. Когда мы приступили к второй бутылке на столе оставались жалкие остатки пиршества. Всего копченого сига сожрал Иосиф, после чего, вытерев жир, авторитетно заявил, что севрюги, балыки, миноги, и прочие рыбные деликатесы бледнеют перед глубинным карельским сигом.

О работе мы не говорили. Зато оба моих собеседника опять во всю принялись критиковать мое решение поступить в пединститут.

-Слушай, Саша!- в один момент воскликнул Эльштейн. - Почему бы тебе не поступить еще на заочный факультет в институт советской торговли. Там не сможет учиться только полный идиот. Связи у меня в нем нормальные, Получишь второе высшее образование, как у Незванцева, к примеру, и будешь работать барменом с двумя высшими образованиями.

Оба старших товарища заржали пьяным смехом, хлопая меня по плечам

Я смеялся вместе с ними, голова уже работала не очень хорошо, но все же мысль о том, что неплохо попробовать такой вариант, крючком засела в голове. Она так ее и не покидала, пока я шел пешком домой, чтобы хоть немного протрезветь.

Дома меня дожидалась мама, чтобы сообщить о трех звонках Жени, жаждущей со мной поговорить. Но так, как время было около одиннадцати, перезванивать я не стал. Молча выслушал мамины упреки и прочие слова типа того, что в если ближайшее время не пересмотрю свои взгляды на жизнь, то стану хроником, сопьюсь и закончу свою жизнь в канаве под забором. Так мама объединила эти два места, когда я попросил уточнить, в каком из этих двух мест я все-таки помру, в канаве или под забором.