Марья Моревна. В тумане пророчеств (СИ) - Моревна Марья. Страница 15

- Вы правы. Я буду слушать разум, во всяком случае, с вами.

Отвернулась и покинула сад. И за оградой позволила слезам пролиться. Постояла на месте, вытирая щеки шелковым платком. У всех или не у всех, но ее судьба точно была злодейкой.

До ушей донеслись обрывки разговора.

- …сказал….правильно…

- … обеспокоила….

Елена замерла, прислушиваясь к разговору.

- Она сделает, так как вы сказали, государь.

- Ты молодец. Как и обещал, забирай себе Медовый холм, он отныне твой.

- Вы как всегда великодушны.

- С теми, кто верно мне служит.

Она эти голоса знала. Совсем недавно они учили ее жизни.

- Она стала забывать, что кроме отца никому не нужна.

- Женщины часто наивны, мой государь.

- И даже моя дочь. Я всегда думал, что она будет слушать меня беспрекословно, но она его отпустила. Не понимаю, что случилось, но она все проворонила. Ослушалась отца. Все же девичье сердце слишком изнежено и ненадежно. Я благодарен вам, что помогли напомнить дочери, что любви не существует.

Слезы вновь полились. На этот раз она даже не пыталась их сдержать.

И это ее отец? А этого расчетливого проходимца она полюбила? Не может быть!

Это ее судьба, служить вот таким мужчинам? Жить в обмане, подчиняясь, потому что ты слабее?

Опять вспомнился Кощей и эта его девчонка. Марьяна. Они точно не ставили разум выше сердца. И что с ними теперь? Про девицу она ничего не знает, а Кощей потерял последних друзей. Но, нужно отдать ему должное, потерял красиво. По собственной инициативе. Из-за любви.

Как бы то ни было, но они точно жили достойнее и правильнее, чем она.

- Она должна быть благодарна судьбе за такого мудрого отца.

Елена никогда не ругалась, но сейчас подумалось грубо. К чертям, в пекло эту судьбу! Если та не приготовила ей ничего хорошего, то Елена сделает все сама.

Глава 21. Премудрая

Действовать Елена решила сразу, пока запал не пропал. А то еще чего доброго передумает. Такое уже бывало. Поэтому и нужно было уйти сейчас, пока горечь и разочарование рвали душу на части. Если она простит подобное отношение и стерпит обиду, то ей останется только презирать себя за нерешительность и слабость.

Сразу же после подслушанного разговора из сада отправилась в конюшню. Слезы смахнула, спину выпрямила. Все как обычно, чтобы не бросаться в глаза. Но ее поджидал сюрприз.

- Извините, но повелитель приказал не отпускать вас за ворота без его ведома. И лошадь не седлать, - старый конюх явно был смущен новым приказанием, но ослушаться отца, как и все, не мог.

- Что ж, я получу его разрешение, - улыбнулась Елена. - Можете не терять времени и седлать Грозу. Я быстро вернусь.

Хотя сюрприз был вполне ожидаем. Отец предусмотрителен и подозрителен. Это его обычное поведение. С чего бы в этот раз ему вести себя по-другому?

Слезы окончательно высохли, выражение лица вернулось к привычному холодно – отстраненному. Елена бодро отстукивала каблучками по каменным ступенькам замка. Препятствия на пути к свободе только раззадорили ее. Все не просто, а если бы было просто, то это история не про Елену. У нее всегда все случается не так, как нужно. Взять хотя бы колдовство. У Елены и мать и отец обладают магией. Отец не очень сильной, мать была куда серьезней, но все же что-то да у их дочери должно было отложиться. Но, вопреки здравому смыслу, она до сих пор ничего из себя выжать не смогла. Сначала переживала и стеснялась, потом научилась принимать себя такой… без колдовства, обычную, уязвимую. Построила свою стену из равнодушия и холодности.

Так и с замужеством. Не везет с женихами – не стремись замуж. Правда, что делать после побега, пока она не думала. Куда скрыться от правителя Семицветья? Кто дерзнет ему перечить и скрывать беглянку? Шальная мысль мелькнула и исчезла. Ничего, судьба судьбой, но Елена примет свое решение. Пусть неудачное и обреченное на провал, но свое.

Повелитель уже вернулся из сада. Взглянул на Елену благосклонно.

- Что ты хотела?

- Позволь мне прогуляться на Грозе, отец. Ведь завтра я уеду, - спросила чуть жалобно, умоляюще.

Сейчас не время для гордости. Мужчины – самые главные и все решают? Пусть так и будет.

Отец, несмотря на ее тон, нахмурился. По лицу пробежала тень сомнения. Но он хорошо ее знал. Елена никогда не перечила отцу, выполняя все указания. Чего опасаться?

- Ладно, - он махнул рукой, подозвав личного слугу. – Отправляйся с Еленой и донеси до конюха и стражи мое позволение.

- Спасибо, - она поцеловала повелителя в щеку.

Возможно, он впрямь желал ей добра, только действовал так, как привык. Плел интриги за спиной, раздаривал обширные земли, принуждал. А все из-за очередного пророчества и жажды власти.

- Не уезжай далеко.

- Конечно.

Она в сопровождении слуги зашла к себе в комнату, наскоро скидала нужные вещи в дорожную сумку. Слуга доложит отцу, что она сделала, но будет уже поздно. Вышла из замка под бдительным взглядом. Конюх ее послушал – Гроза стояла оседланная, ждала хозяйку. Слуга сопроводил ее и до ворот – стражники послушно открыли ворота, выполняя указания повелителя. Когда впервые пытаешься обмануть чье-то доверие, как правило, везет. Репутация послушной дочери играла ей на руку.

Гроза несла всадницу прямиком к цели. Она появилась не впервые, но сформировалась полностью только что, чуть только девушка выехала за ворота. Шальная – да! Самонадеянная – конечно! Но других возможностей скрыться у нее не было. Будут ли ее искать там, куда собирались отправить? В том месте, встречи с которым она пыталась избежать при помощи побега? Едва ли.

Путь в Койград был неблизким. Отъехав подальше от замка, Елена спешилась и достала из дорожной сумки заготовленную одежду. Переоделась в мужские брюки – в них удобнее ехать верхом, и рубаху. Волосы заплела в косу, скрутила и спрятала под косынку, украшения сняла и спрятала в сумку. При ближнем рассмотрении можно легко понять, что она женщина, но издалека она в глаза не бросалась, смахивая на обычного крестьянина. Если будут искать царевну, то непременно в роскошном платье и с рассыпанными по плечам золотистыми волосами.

Вновь забралась на Грозу и выехала на дорогу. Она, к счастью, была пустынна. Верховую езду она не очень любила, пожалуй, прежде ценила только ощущение свободы, которое неизбежно возникало, как только она влезала в седло.

Что ж, вот и свобода. Верхом на Грозе, вдали от дома. Глаза отчего-то защипало, хотя о своем решении она ни разу не пожалела. Нет, нет, слезы это не про нее. Хотя в голову пришла мысль, что понурая голова и грусть во взгляде более характерна для простого крестьянина, нежели обычный для нее задранный вверх подбородок. Так теперь и поедем. Больше здесь царевен нет.

Лошадь настроение хозяйки чувствовала – тоже склонила голову, поехала медленнее. Но медлить было нельзя. Во всяком случае, пока не уедет подальше. Поэтому взяла себя в руки, Грозу легонько шлепнула по гладкому боку – условный знак, что пора переходить на галоп. Два раза повторять не пришлось – Гроза любила именно мчаться, а не просто ехать, чтобы ветер бил в лицо и дергал гриву. Этого у нее не отнять.

Так и неслись, пока не стемнело. Переночевала Елена на постоялом дворе, а на следующий вечер, уставшая от дороги и голодная, с облегчением увидела перед собой Койград. Слегка погарцевала перед воротами в нерешительности, но, сызнова перебрав и оценив все свои возможности, направила лошадь вперед.

Глава 22. На грани

Кощей знал, как воздействует это зелье, и оттого очень удивился, когда понял, что не засыпает. Он не чувствовал рук и ног, но слышал все, что происходило. Сопротивляясь, его тело дрожало и билось.

Чтобы сломить Марьяну, Ярослав соврал, что такая реакция обычна, но Кощей то чуял, что напугал хозяина Трехозерья. Он и сам не понимал того отклика, что вызвало в нем зелье, и не ведал, когда это все закончится. Вероятно, он мог заснуть в любой момент, или… наоборот. Его магия всегда была непредсказуема, но после путешествия между мирами, будто с цепи сорвалась. Она билась внутри будто в конвульсиях, но до возвращения в Койград, где можно во всем разобраться, он просто сдерживался, загоняя бушующие потоки внутрь. Марьяне не говорил, лишний раз не беспокоя. Она и так натерпелась. Но что будет сейчас, когда контролировать взбесившуюся силу некому?