Stalker: Еретик (СИ) - Карелин Алексей Валерьевич. Страница 64

- Подснежник - это вестник оттепели, - поучала нас Люда, - первый лучик тепла. Маш, глянь, какой красивый. Только не сломай.

Маша не спешила присоединиться к матери. Дергала меня за рукав с важным видом - назрел вопрос.

- Что на сей раз, профессор? - спросил я.

- Пап, а Петька говорит, что тебя в любой день могут убить.

- Какой Петька?

- Из третьего “Б”. Он говорит, в твоей работе много риска. Может, сменишь ее?

- Да куда ж я от вас денусь? - ухмыльнулся я. - Небо порву, а вернусь.

- Я знала! Ты все можешь! А Конец Света тоже из-за тебя отменили? Для этого вы летали в Припять?

- Нет, детка. Его и не должно было быть.

- Но по телевизору…

- Никакие записи нельзя вести бесконечно, вот и календарь майя рано или поздно должен был закончиться. Конец Света тут ни при чем.

- А нам недавно на уроке рисования дали задание нарисовать былинных героев. Знаешь, кого нарисовала я?

- Кого же?

- Тебя.

- Учительница, наверное, была удивлена.

- О чем секретничаете? - к нам подошла Люда.

- Мам, правда папа у нас герой?

Люда тепло улыбнулась и подтвердила:

- Правда.

- А героев не убивают.

- Не убивают.

- Так что можешь, пап, оставаться на своей работе.

- Спасибо, принцесса. За оказанную милость получишь еще подарок.

Впереди я заметил приземистого человека с воздушными шариками, вытянутыми, как баклажаны. На полпути к нему я замер. У ног торговца сидел псевдопес! Я зажмурил глаза и снова посмотрел на собаку. Облегченно вздохнул: всего лишь пудель, нестриженный, грязный, со спутанной, вьющейся шерстью и печальными карими глазами. Такими же, как и у его хозяина. Он оказался старым дагестанцем. Или чеченом. Какая разница. Глубокие морщины избороздили смуглое лицо. Грубая заплатанная одежда поблекла от многочисленных стирок.

- Добрый день, отец! - воскликнул я.

- Здравствуйте. Кого вам связать? - оживился старик, тоска и усталость пропали бесследно.

- Ой, собачка! - заметила пуделя Маша. - Какая грустная. Наверное, голодная.

- А бабочку сможете? - спросил я торговца.

- Ерунда, - отмахнулся старик и проворно заработал руками. - Вуаля! Прошу, барышня, - он отдал фигурку Маше.

- Спасибо! - поблагодарила дочь.

- Вы - мастер, - похвалила Люда.

Старик скромно назвал цену, но я заплатил вдвое больше. На удивленный взгляд торговца ответил, кивнув на пуделя:

- Вас ведь двое.

- Пусть будет светел ваш путь. Счастливого дня!

Через несколько шагов, я услышал, как где-то неподалеку уныло играл саксафон.

- Непорядок. Сегодня праздник, а он плачет, - сказал я.

- А мне нравится, чувственно, - возразила Люда.

- Пойдем-ка, закажем что-нибудь повеселее.

Музыка приближалась, становилась ярче, сочнее, затрагивала все новые и новые струны души. В то же время мне слышалась совсем иная, не менее чувственная и такая же печальная. Гитара, треск костра и хрипловатый баритон:

- Забытый колодец - безлюдной деревни хранитель,

Некошеный, серый, под солнцем стареющий луг,

И купол вдали золотится - святая обитель,

И город пустой, перед ним возникающий вдруг,

И странные люди, одетые не по сезону,

И все, что ты видишь вокруг, называется Зоной.