Долгая полночь (СИ) - Скумбриев Вадим. Страница 33

Стремительным движением острие метнулось к горлу Эвена, лязгнуло о сталь, отлетело в сторону и тут же вернулось обратно. Эвен парировал, уколол в ответ и отшагнул в сторону, пропуская мимо новый удар. Жан напал снова, ловко перехватывая клинок то одной, то двумя руками, словно и не проехал только что верхом несколько льё. Эвен отвёл подрезающий выпад, переступил ногами, попытался уколоть на рипосте – лезвие оставило длинную царапину на щеке Жана. Тот отступил на мгновение, переводя дух.

Жанна молча смотрела на их бой. Будь на месте Эвена кто-то из её прошлых телохранителей, она с лёгкостью пожертвовала бы им. Но сейчас неясная тревога сжимала сердце, тревога не за себя, но за другого – Жанна не хотела терять своего рыцаря.

Балгурф, – сказала она про себя. Дух не ушёл после ворот, ходил где-то рядом, на самой грани, не показываясь никому, кроме хозяйки. Баргест чувствовал её и знал, что нужен сейчас.

Я здесь, – коснулось её сознания. Говорить Балгурф не умел, но мысли его Жанна ловила, точно чей-то далёкий голос.

Жан взмахнул мечом ещё раз, ударив Эвена по ногам. Тот отшагнул и тут же уколол в ответ, едва не вонзив острие Солнечному рыцарю в глаз.

– Хватит! – в голосе Жанны зазвенела сталь. На миг оба рыцаря остановились, опустив мечи, а потом тяжёлый удар сбил Жана с ног. – Не давай ему двигаться, Балгурф. Дёрнется – убей.

Огромный чёрный пёс, прижавший Солнечного рыцаря к земле, оскалил зубы.

– Милый мой Жан... – колдунья медленно подошла к нему и опустилась рядом. – Ты мстишь за человека, который никогда тебя не любил. Разве не так?

Жан молчал, впившись в неё ненавидящим взглядом.

– Твой брат попытался обойтись со мной так же, как он поступал со множеством других женщин – оставить себе, – продолжила Жанна, вспомнив слова демона. – И когда Балгурф вступился за меня, для него стало уже слишком поздно. Хочешь справедливости? Она уже свершилась. Луи получил по заслугам. Езжай домой, в Монтендр. В следующий раз я просто прикажу Балгурфу вырвать тебе горло.

– Лжёшь, – прошептал Солнечный рыцарь. – Я уже знаю цену твоим словам.

– Ты не уйдёшь от правосудия, ведьма, – раздался голос Шарля. – Король не защитит тебя.

Жанна выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

– Я и не надеюсь на его защиту, – сказала она. – Идём, Эвен. Нам пора ехать дальше.

– Стой! – Шарль шагнул вперёд. – Неужто вы думаете, что я позволю...

– Уйми своего слугу, Солнечный рыцарь, – ровно проговорила колдунья, садясь в седло. – Не то я прикажу Эвену выбить ему зубы.

Жан молчал, не пытаясь сопротивляться. Он не боялся смерти, Жанна хорошо это знала. Сейчас он боялся лишь умереть, оставив брата неотомщённым – и это держало его на земле куда сильнее желания жить.

Ничего он не сказал и тогда, когда Жанна выезжала с моста на дорогу под ледяным взглядом Кристины и пылающим – Шарля. Один лишь Берт, как и раньше, с любопытством изучал цветок, уже лишившийся половины лепестков.

Солнце опускалось всё ниже.

Дорога петляла среди безлесных холмов. Ночь стремительно приближалась, но Жанна всё понукала коней – она хотела уехать подальше, зная, что Солнечный рыцарь не успокоится и вновь бросится в погоню. К её сожалению, тракт здесь был только один, и ни одной тропки не уходило в поля.

В конце концов, когда совсем уж стемнело, колдунья увела коня с дороги. Сегодня им предстояла ночь среди сверчков, и Жанна надеялась, что уехала достаточно далеко.

Где-то рядом шумело море. Берег здесь круто поднимался над водой, обрываясь вдруг вниз, точно некий великан откусил огромный кусок земли. Жанна не стала искать другое место – сейчас ей было всё равно.

Эвен достал из сумок вяленое мясо, и Жанна безо всякого удовольствия впилась в него зубами, мечтая о вине и жареном кролике. Но, по крайней мере, у них было хотя бы это. А до вина дойдёт черед.

– Мы должны уехать подальше, прежде чем Жан снова пустится в погоню, – сказала она, вновь взявшись за веточку дуба. Теперь она аккуратно ровняла искривлённые линии. – Скажи, что случилось? Прежде ты превосходил любого, кто встречался нам на пути.

К удивлению Жанны, Эвен ответил не сразу.

– Его движения. Не проведи я столько времени с вами, подумал бы, что он одержимый. Он двигался слишком быстро. Слишком точно. То, что творил д’Олерон, если не выше человеческих сил, то очень близко к краю.

Одержимый. Жанна хорошо знала, что такое одержимые. И Жан таковым не выглядел вовсе. Впрочем, она не могла сказать, что умеет с первого взгляда понять, одержим человек или нет, в конце концов, все они стараются скрывать свою сущность. Да ведь и сам Эвен, вдруг поняла она, почти не уступал Солнечному рыцарю.

Почему Жан так ринулся мстить ей за человека, которого не любил? Будь он одержимым, вопросов бы не осталось. Духов очень сложно понять. Духи могут творить что угодно, следуя собственной логике, и потребуются годы, чтобы осознать их мотивы. Но всё же Жанна не была уверена. С одержимыми она встречалась много раз, и никогда ещё не встречала такого, кто спокойно жил бы среди людей, а ведь Жан именно так и живёт. К тому же она умела видеть духов, заключённых в оболочке из плоти и крови.

Жан был человеком.

Но человеком, который встречался с духами и говорил с ними. Который заключил с ними сделку. И означать это могло только одно: грядёт беда.

– Что вы скажете королю, когда вернётесь в Париж? – услышала она голос Эвена.

Ведь все усилия Жанны пошли прахом. Об этом она почему-то не думала.

– Хотелось бы, конечно, правду. Что Филипп де Валуа – болван, у которого даже убить меня нормально не выходит. Признаться, я даже жалею, что отказалась от предложения лорда Мортимера. Эдуард не такой дурак, как наш король... Но увы. Придётся рассказать, что шевалье д’Олерон мёртв. И что умер он, пытаясь оставить меня в английском плену.

Эвен покачал головой.

– Мне кажется, короля вы больше не увидите, – сказал он.

– Я была бы рада, случись так, – вздохнула Жанна. – Вот только откуда это в тебе дар предсказания прорезался? И почему не увижу?

– Мне вчера снился сон, – поразмыслив, сказал рыцарь. – Я не могу повелевать духами, не могу ходить за Грань, но сны всё же приходят. Я разговаривал с женщиной в белом платье, и она не была человеком. Её взгляд... Она сказала, что дальше вы пойдёте одна.

– Прекрасное предсказание, – буркнула колдунья, мимоходом подумав, что одну такую Женщину в Белом она уже встречала. – Только ты живёхонек, сидишь тут рядом. Или думаешь, явилась во сне какая-то шлюха, сказала, что ты мёртв, и всё, конец? Судьбы нет. Это глупости.

– Тогда откуда этот сон?

– Мало ли призраков гуляет по миру?

– Простые призраки меня не коснутся.

– Вот как? – Жанна подняла рыжие брови, стараясь не подать виду, насколько она удивлена в действительности. Слишком уж редко Эвен говорил о себе, да ещё столь уверенно. – Откуда ты это знаешь?

– Я могу рассказать... но вам не понравится.

– Всё равно. Я слушаю.

И тогда шотландец заговорил, а Жанна затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова.

Той ночью в клане Маклеллан ожидалось пополнение: супруга лорда была готова разрешиться от бремени. Да только за три дня до того умер замковый священник, и тревожно было у лорда на душе.

– Это мальчик, милорд! – возвестила повитуха к рассвету, но лорд не возрадовался. Тревога не отпускала его, и он велел приставить к младенцу двойную охрану. Но разве удержат людские мечи вересковых эльфов, вздумай те похитить некрещённого ребёнка?

Так и случилось. Однажды утром увидел лорд, что прежде плакавший малыш вдруг стал тихим, как статуя. Понял он всё и тут же устремился в погоню. Вскочил на своего верного коня, привязал к руке трилистник – защитный символ, и галопом устремился на пустоши.

Неведомо никому, как он договорился с народом эльфов, но только те вернули младенца, оставив подменыша себе. Лорд вскоре зачах и умер, и говорили в народе, что это эльфы забрали его жизнь в расплату за сына.