Элемента.L (СИ) - Лабрус Елена. Страница 38

Арсений выпил пол кружки кофе одним глотком, закрыл глаза и откинулся на спинку, ожидая, видимо, его волшебного действия. Дэн лишь слегка пригубил, но по терпкому вкусу во рту сразу понял, что Антонина Михайловна выполнила указание в точности. И, если у него, вполне себе выспавшемуся и бодрому от такой порции кофеина сердце не взорвется как котел паровоза, то только потому, что он вполне себе бодр и выспался, а еще, видимо, молод и здоров. Он аккуратно отставил почти полную чашку кофе, и встал, чтобы налить себе чай. Бесшумно и внезапно, на зависть любому алисангу, материализовавшая из ниоткуда экономка зарубила на корню его инициативу. И заварила ему не какую-то там пакетированную пыль индийских дорог, а настоящий ароматный листовой черный чай.

Судя по всему, не дождавшийся чуда от половины порции Арсений, пока Дэн там воевал с экономкой, осушил свою чашку до дна. О чем свидетельствовала исключительно пустая чашка, и никаких признаков того, что Арсений вообще шевелился. Наконец, когда Дэн доедал уже второе пирожное, он открыл глаза и сказал:

- Деточка, ты же лопнешь!

На что перепачканный кремом Дэн только согласно кивнул. Он подвинул к Арсению блюдо, на это предложение тот только болезненно поморщился. А вот недопитая Дэном чашка кофе его заметно заинтересовала. Дэн даже не успел возразить, как друг всосал остывший кофе как дождь сухая земля.

- Тебе может водички принести, - сочувственно спросил Дэн, - да пару таблеток аспирина?

- Спасибо, дорогая, но не сейчас! - как всегда издеваясь над его заботливостью, ответил Арсений, - но если ты сожрешь сейчас еще одно пирожное, то растолстеешь, и я с тобой разведусь.

Дэн поспешно стал стирать рукой с лица крем, потом кое-как вытер грязные руки о салфетку, уже стоя допил свой чай, явно демонстрируя, что всеми силами готов избежать развода. И, когда Арсений уже встал, Дэн еще попытался убрать со стола грязную посуду. Попытка его была моментально пресечена вездесущей домоправительницей, и он покорно побрел за Арсением.

Пока друзья "завтракали", в комнате у Арсения уже навели идеальный порядок. Постель была застрелена, вещи Дэна, брошенные им на стул, повешены в шкаф, на прикроватной тумбочке появился графин с водой и банка с аспирином. Более того, комнату проветрили и, судя по приятному запаху чистоты и свежести, протерли пыль и помыли полы. Не обратив на эти метаморфозы ни малейшего внимания, Арсений рухнул прямо на заправленную кровать. Дэн аккуратно присел в кресло у окна. Немного повоевав с подушками, нещадно подминая их под себя, чтобы принять удобную позу, Арсений, наконец, угомонился и снова прикрыл было глаза.

- Сень, не было никакой нужды зазывать меня к себе в такую рань, - начал Дэн, - Я же не знал, что у тебя была тяжелая ночь, просто позвонил договориться о встрече.

- Ну, так мы уже встретились! - он приоткрыл один глаз.

- Давай ты отдохнешь, а я зайду позднее, у меня еще есть сегодня одно дело, - предложил Дэн.

- Давай лучше я кое-что расскажу тебе, а потом отдохну, - сказал Семен, открывая второй глаз, и сразу продолжил, не давая Дэну возможности возразить.

- Пьянка, скажу тебе вчера выдалась действительно знатная, - и он болезненно поморщился, - И, главное, серьезные люди вроде бы собрались у отца, а пьют, как грузчики, все без разбора. Короче, просто, видимо, намешал всего, не думал, что будет сегодня так тяжко.

- Да еще и не выспался, - подсказал ему доктор Дэн.

- Ну, не без этого! - он согласно кивнул, - Да хрен с ним, не подохну! Не обо мне речь!

Он сел повыше, снова переложив подушку, и продолжил:

- В-общем, я вчера услышал одну историю. Тебе точно понравится!

Заинтригованный Дэн наклонился к товарищу, опершись локтями о колени.

- Короче, говорят, что есть один врач-психиатр, немного помешанный на всем русском. Поэты, писатели, художники, история Руси - все это очень его интересует.

- Образованный, в общем, чувак! - сделал вывод Дэн.

- Типа того! - поддержал его друг, и продолжил, - Те товарищи, с которыми мы вчера пили, вроде общались с ним исключительно на тему искусства, а если быть точнее, то толи продавали ему, толи приобретали у него что-то из произведений русских живописцев. Они при мне не распространялись. Но рассказали, что в кабинете у него в рамке висит стихотворение Некрасова. Щаз!

Дэн понял, что Арсений сейчас позвал на помощь Лулу.

- Слушай! - и он начал читать:

Все рожь кругом, как степь живая,

Ни замков, ни морей, ни гор...

Спасибо, сторона родная,

За твой врачующий простор!

Дэн тоже обратился к Лулу.

- Ага, вижу, называется "Тишина", - ответил он.

- Не вижу, а слышу, брат! Я вообще-то тебе читаю вслух! - возмутился Арсений.

- Так давай я тебе тоже почитаю, - и он продолжил:

За дальним Средиземным морем,

Под небом ярче твоего,

Искал я примиренья с горем,

И не нашел я ничего!

- Ты не понял, Дэни! Дело не в стихотворении, а в том, что этот доктор сделал это стихотворение девизом своей жизни, вернее своей работы, - пояснял ему Арсений, - и угадай, какая картина висит у него на стене рядом с этим четверостишием?

- Только не говори мне, что Шишкинская Рожь, - возразил Дэн.

- Именно она!

- Некрасов умер за год до того, как Шишкин написал эту рожь, - снова возразил Дэн.

- Слушай, отключи ты эту Лулу, ее энциклопедия напрочь блокирует твою способность думать, - возмутился Арсений.

- Тебя хрен поймешь! То включи Лулу, то отключи Лулу, - обиделся Даниэль.

- Отключи Лулу и включи мозги, - спокойно сказал Арсений, - Неважно где, когда и кто написал эту картину и это стихотворение. Важно, что оба этих произведения висят у психиатра в кабинете. Стихотворение он использует как девиз своей работы, а картину как инструмент. Ей он как раз и врачует своих пациентов.

Дэн не верил своим ушам.

- Ты хочешь сказать, что этот доктор лечил мою бабку? Офигеть!

- Я же говорил, что тебе понравится! - улыбнулся Арсений, глядя на шокированного друга.

Он потянулся к тумбочке, снял с графина крышку. В перевернутом виде она очень удачно превращалась в стакан. Сеня налил в этот крышко-стакан воды, вытряхнул на ладонь две таблетки аспирина, закинул их в рот и запил.

- Спать я уже не хочу, но как же болит башка! - пояснил он свои действия.

- А где живет этот чудо-доктор? - поинтересовался Дэн.

- Так у нас в Эмске и живет, - ожидаемо ответил товарищ.

- А конкретней? - не унимался Дэн.

- А конкретней не скажу! Но, знаешь, у нас не такой уж и большой город, чтобы не найти в нем чудаковатого практикующего психиатра, - возмутился Семен.

- Да, ты как всегда прав! - улыбнулся ему Дэн, - Нет, ну надо же! Никогда бы не подумал! - все еще переваривал он вслух полученную информацию.

- Я не понял! Где поклоны в пояс? Целование ног? Где благодарность, сукин ты сын? - возмущался Арсений, - Я чуть печень не потерял, добывая тебе эту инфу, и невнятное "ну надо же" и "никогда бы не подумал" - это все, что я заслужил?

- Не вели гневаться, батюшка! - рухнул с кресла на пол Дэн и на коленях пополз к кровати, отбивая поклоны, - Спасибо тебе, Благодетель ты наш! Спасибо, родненький!

Ползти было недалеко и на последних словах Дэн уткнулся лицом в кровать рядом с Арсением, так и оставаясь коленками стоять на полу.

- Вот то-то же! - и он царственно похлопал Дэна по голове.

- Интересно, а этот психиатр азур? - продолжал анализировать информацию Дэн.

- Не знаю, но найдешь психиатра - откроешь еще одну тайну бабкиной биографии, - сказал Семен.

- Хоть бы уж он был человеком, - загадал Дэн, - хотя, судя по поставленному блоку, надежды на это мало.

- Поживем - увидим! - мудро рассудил друг.

Все еще лежа верхней половиной туловища на кровати, раскинув руки, Дэн смотрел на картину на стене. Рыжеволосая девушка, сидящая с закрытыми глазами.