Вечное Пламя (ЛП) - Иган Грег. Страница 63

Мало-помалу древесник поддавался, но пока Карло был занят этой борьбой, существо выхватило рогатку из его руки и зашвырнуло ее куда подальше. Карло быстро опустил руку в карман и схватил дротик; одним движением большого пальца он снял с него защитный колпачок. Древесник схватил его запястье и не давал ему вынуть руку из кармана.

Кожа Карло пылала, но плоть прижавшегося к нему зверя казалась еще горячее. Его запах был нестерпимым, но до ужаса знакомым: он напоминал Карло о запахе его отца, когда тот еще был жив. Его рука была по-прежнему зажата в челюстях древесника; раздвинув их еще сильнее, он резко вывернул голову зверя в обратную сторону. Это принесло ему удовлетворение, но сколько бы боли он ни причинял древеснику, хватка не слабела.

Карло попытался отрастить пятую конечность, но ничего не получилось. Он отпустил кулак, которому помешал избивать свой тимпан, заострил кончики пальцев на освободившейся руке и впился ими в предплечье древесника чуть выше кармана. Он почувствовал, как дернулись и расслабились расположенные под ним мышцы; он повредил часть двигательных путей.

Древесник, похоже, был сбит с толку; он не попытался снова наброситься на тимпан Карло, но прежде, чем успел сообразить, что делать дальше, Карло рывком освободил свою руку, вытащив ее из кармана, и вонзил дротик в плечо противника. Он сразу же почувствовал, как обмякло тело древесника, но даже после этого ему все равно пришлось разогнуть руки, обхватившие его грудь и сбросить с себя это существо.

Самки исчезли.

Карло огляделся по сторонам; его рогатка упала на ветку неподалеку. Подтянувшись ближе, он схватил рогатку, после чего направился к пологу так быстро, как только мог.

По мере того, как он поднимался, свет окружавших его цветов становился слабее, меркнул и, наконец, исчез совсем. Внезапно он оказался посреди открытого пространства, и снова в темноте – от красного потолка пещеры его отделял лишь слой разлагавшегося лесного помета. Он осмотрелся в поисках самок, надеясь, что древеснице, которая до сих пор несла свою подругу, может потребоваться еще одна, последняя передышка, прежде, чем они вдвоем смогут сбежать в безопасное место, но потом он их увидел. Они находились в воздухе, на расстоянии в пару долговязей от него, и плыли прямо к безопасному укрытию на соседнем дереве.

Карло зарядил рогатку, прицелился и выпустил дротик. Поток воздуха перемешивал висящую в воздухе пыль и ограничивал его видимость, но когда помеха исчезла, дротика нигде не было видно.

Он попытался снова. Второй дротик рассек детрит и каким-то чудом попал в живую плоть – но ей оказалась самка, которую уже парализовала Лючия.

– Нет, нет, нет! – взмолился он. Древесники скрылись во тьме; он беспомощно ждал, и когда они появились снова, то уже почти добрались до своего убежища. Карло перезаряжал и стрелял, перезаряжал и стрелял, целясь сквозь песчинки и кружащиеся перед ним мертвые лепестки, опираясь на свою память и экстраполяцию, пока не остался всего один дротик.

Заставить себя использовать последний снаряд вслепую Карло не мог. Он дождался, пока воздух не прояснится. Лючия знала этот лес лучше, чем кто бы то ни было из живых, но во время последней удачной охоты на древесника она была ребенком. В этом деле не было экспертов. Сколько людей ему пришлось бы вымаливать у Тоско, чтобы достичь цели за счет одного лишь количества?

Наконец, он заметил силуэты древесников на фоне соседнего дерева. Они разделились; их очертания не сливались друг с другом. Карло ждал, когда его неутомимый заклятый враг вытянет руку и утащит свою подругу в безопасное место, но оба существа оставались неподвижными. Она не просто утомилась. Он в нее попал.

Дрейфуя по воздуху, они не успели уйти далеко вглубь леса, но даже так до них – при должной решимости – смог бы добраться кто угодно из союзников. Если спуститься до основания пещеры, пересечь подлесок и забраться на соседнее дерево, то нет никаких гарантий, что древесники все еще будут его там дожидаться.

Карло поднял глаза к потолку, задумавшись, стоит ли вернуться назад и привести сюда Лючию. Но даже на это может уйти слишком много времени.

Держась за одну ветку, он продвинулся вдоль нее, после чего ухватился за вторую и свел обе ветки вместе, чтобы выяснить, как именно они гнутся. Они были подвижными и упругими; древесники, вероятно, могли точно оценивать отдачу ветвей, но для Карло эта задача была неразрешимой.

С другой стороны, прицелившись слишком низко, он бы, скорее всего, не оказался в беспомощном положении, но при этом, вероятно, был бы вынужден преодолеть долгий подъем, чтобы добраться до своей цели.

Карло бросил беглый взгляд на свою разорванную кожу. Он уже зашел слишком далеко, чтобы бросать погоню. Держась за раскачивающуюся ветку одними лишь нижними руками, он добрался до ее конца, и, оттолкнувшись, взлетел в воздух.

Глава 33

– Мы в тупике, – признался Ромоло. – Как только «правило двоек» стало казаться правдоподобным, мы проверили его на второй серии спектров, и все пошло прахом.

Карла бросила беглый взгляд на Патрицию, но та, казалось, была удручена точно так же, как и сам Ромоло. Вот уже больше череды они усердно трудились над спектрами для оптического материала, но судя по их последнему отчету, были близки к прорыву.

– Сейчас нельзя сдаваться! – призвала их Карла. – Объяснение почти у нас в руках. – Она надеялась, что проблему удастся решить, смешав в одном флаконе сосредоточенность, упорство и расчеты «в лоб» – к тому же освободить от прочих обязанностей двух ее лучших студентов было проще, чем достичь такого же состояния собственными силами. Кто-то должен был руководить экспериментами, которые получили фактическое одобрение со стороны Совета.

– Объяснение? – Патриция тихо пророкотала и надавила кулаком на живот, отчего Карла ощутила резкий приступ эмпатического голода. Когда дела шли хорошо, не было лучшей отдушины, чем работа, однако досада, которую ощущаешь, достигнув тупика, производила обратный эффект.

– Почему «правило двоек» должно зависеть от поляризации лучей? – настойчиво спросил Ромоло.

– И почему это должно быть именно «правило двоек»? – добавила Патриция. – Почему не «правило троек» или «правило единиц»?

Карла попыталась отступить от проблемы на шаг назад.

– Мы можем объяснить первую серию спектров, если предположим, что каждый уровень энергии может вместить только два светорода. Верно?

– Да, – согласился Ромоло. – Но почему? На таком малом расстоянии светороды просто начнут притягивать друг друга. Так каким же образом паре светородов удается не подпускать к себе новичков?

– Я не знаю, – призналась Карла. – Но это бы решило проблему стабильности Иво. – Если бы каждый энергетический уровень мог вместить не более двух светородов, то после достижения определенной точки насыщения втиснуть новые частицы в каждую из потенциальных ям было бы невозможно. Этого было бы достаточно, чтобы помешать каждому из миров на просторах космоса схлопнуться до размеров пылинки.

– В спектрах первой серии спектров мы максимально упростили структуру поля в оптическом материале – применив свет, поляризованный в направлении движения всех трех лучей. В таком поле энергия любого светорода зависит только от его положения внутри потенциальной ямы. Во второй серии мы изменили поляризацию одного из лучей, поэтому энергия светорода стала зависеть как от его положения, так и от характера его движения. Но самое странное заключается в том, что количество энергетических уровней, на первый взгляд, превосходит количество решений волнового уравнения!

– Я не понимаю, как такое вообще возможно, – сказала Карла. – Два разных решения – две разных формы светородной волны – в принципе могли обладать одной и той же энергией, но обратное – просто абсурд. Изменение энергии светорода невозможно без изменения формы его волны.