Греческий Миллиардер (ЛП) - Ти Мэриан. Страница 2

Мы обе застыли.

— Вы ужасны, — плюнула она.

Я не ответила. Боже мой, я кричала! Я все еще была потрясена, не в силах поверить, что через несколько часов я стала абсолютно безжалостной. Во-первых, я попала под мучительный кулачный бой, и теперь я участвовала в кричащем матче с моим директором Чайлдресс.

Это было не правильно, но… я не могла с этим поделать. Она сделала меня безумной. Попытавшись понять мои эмоции, я сказала неравномерно:

— Я была сиротой, когда мне было восемь лет. Мои тетушки были женщинами-карьеристами, и вдруг они начали заботиться обо мне в восемь лет. Я была ненасытна для сказок на ночь, потому что это был мой способ цепляться за воспоминания о родителях, и они это знали. Когда у них заканчивались истории, то они просто переключились на упрощенные романы Арлекина. Неужели вы этого не понимаете? Неужели вы не видите ничего плохого?

Я умоляюще посмотрела на нее.

— Ты знаешь эти книги…

— Нет. Простите. Я не знаю этих книг, потому что не читаю ничего, что продается в «Walmart».

Я взглянула на ее ответ.

— Но…

Она закрыла меня взглядом, указывая так, будто она заклеймила меня ведьмой в Салемских судах.

— Вы более или менее признались, что ваши тетушки вырастили вас, чтобы поверить в то, что использовать святое таинство брака, как колодец для улучшения вашего финансового и социального статуса в жизни.

Она говорила, что я была золотоискателем?

— «Святые Ангелы» — уважаемая католическая школа, мисс Таннер. Если вы хотите здесь остаться, то завтра вы должны признаться, что записи, которые вы писали в своем блоге…

— Но это немой блог!

Директор Чайлдресс проигнорировала это.

— …основанные на ложных и злонамеренных убеждениях.

Моя голова начала болеть достаточно, чтобы я закрыла глаза. Если я прекрасно ее поняла, то она в основном просила меня называть моих тетушек — лгуньями и отвернуться от моего счастливого детства.

— Ну? — спросила директор Чайлдресс.

Я открыла глаза и дала ей ответ, который она попросила.

Пошла ты.

— Ты ешь только салат? — спросила тетя Нора этой ночью, когда повесила свое лабораторное пальто на спинку стула, прежде чем сесть за стол. У нее было жемчужное ожерелье с товарным знаком, и она соответствовала своему шелковому одеянию, тетя Нора выглядела скорее как светская львица, чем врач по вызову.

Я поправила темные очки на носу.

— Я на диете.

Тетя Вильма села напротив меня. Она также была одета в свой типичный силовой костюм, розовый, облегающий и покрывающий ее с головы до ног.

Однажды она сказала мне, что «выгляди сексуально, когда пинаешь задницы» — это ее способ обескуражить больших мальчиков в зале судебных заседаний от беспорядков с ней.

Когда тетя Нора спросила меня о том, какой новый фильм мы могли посмотреть на выходных, я начала расслабляться. Мой аппетит постепенно вернулся, и я с радостью перешла к следующему курсу, сливочному грибному супу, который был единственным шедевром моей тети на кухне.

Когда тетя Вильма взяла еще одну ложку салата «Цезаря», она обезоруживающим голосом спросила:

— А как насчет школы, Майри? Как ты думаешь, мы дали тебе достаточно времени, чтобы у тебя хватило смелости рассказать нам, что на самом деле произошло?

Плюх. Это был звук моей последней ложки супа, падающего изо рта, но даже после этого ужасного показа, я все еще продолжала задыхаться.

Я слышала, как тетя Нора щелкнула:

— Разве ты не была более утонченной?

— Я дала ей больше пяти минут, — возразила тетя Вильма тем же тоном. — По моему опыту, когда человек не разговаривает через пять минут, это означает, что она никогда не будет.

Тетя Нора начала бить меня по спине.

— Она не одна из твоих подсудимых! Она твоя племянница!

— Я знаю, — сказала тетя Вильма, когда она также начала колотить меня по спине. — Вот почему я дала ей семь минут!

— О, Боже!

— Что?

— СТОП!

Я не хотела кричать, но если бы я позволила им продолжать спорить, то я бы, скорее всего, оказалась черной и синей. Немного вздрогнув, я ушла от их рук.

— Я, ммм, все хорошо сейчас.

Нет. Я внезапно почувствовала, что позволила слону массировать мою спину своими копытами.

Взгляд тети Норы расширился, когда она увидела, как я снова вздрогнула.

— О, Боже. Прости. Мы не понимали…

— Ты в порядке? — тетя Вильма отрезала, обеспокоив свой голос.

Она попыталась добраться до меня, но я быстро отодвинула стул на несколько дюймов назад.

— Теперь я в порядке, — поспешно сказала я.

Увидев, что они все еще пристально смотрят на меня, зная, что я должна им сказать, я решила поиграть и отодвинула стул дальше, пока его спинка не ударилась о стенку.

К уважению моих тетушек они не теряли свои настроения или даже думали, что я была виновата.

— Твое исключение должно что-то сделать с твоим синяком? — спросила тетя Вильма.

Я была ошеломлена.

— Вы знаете?

Тетя Вильма вздохнула.

— Дорогая, только в фильмах люди могут уйти, скрывая тот факт, что он получил пробитые солнцезащитные очки.

Прежде чем я смогла ответить на это, нечестно, но защитно и чисто из гордости, тетя Нора мягко сказала:

— Твой директор заявила в своем факсе, что ты больше не имеешь права ходить в школу. Я позвонила, чтобы узнать точную информацию, но она говорит, что это секретно.

Поэтому директор Чайлдресс сохранила сторону соглашения, подумала я с холодным удовлетворением. После того, как она перевернула птицу у старой ведьмы так, как она заслужила, я сказала директору Чайлдресс, что она может выгнать меня, и я не буду ее оспаривать, но только, если она не скажет, ни единого слова о своих глупых обвинениях моим тетушкам или кому-то еще. Если бы она это сделала, тогда я бы заставила тетю Вильму подать на нее в суд за дискриминацию и клевету, и мы оба знали, кто выиграет это дело.

— У тебя есть, что сказать нам об этом, Майри? — Я пожала плечами, держа солнцезащитные очки, потому что так было легче лежать.

— Я подралась с другой девушкой в школе. Действительно, жестокий бой. Поэтому меня выгнали.

— Все? — тетя Нора казалась сомнительной.

— Да, — я медленно возобновляла еду, чтобы убедить их, что я полностью согласна с тем, что произошло.

— Просто, скажи мне прямо, — умоляла тетя Вильма. — Это не потому, что ты беременна, не так ли?

Я снова выплевываю еще одну ложку.

Тетя Нора беспокойно добавила:

— Или на наркотики?

Моя ложка упала в тарелку.

— Тетя Нора! Тетя Вильма!

Они серьезно задавали мне эти вопросы?

— Ну, ты не можешь винить нас! Мы не воспитывали тебя, чтобы ты была хулиганкой, — ответила тетя Нора.

Тишина.

И затем тетя Вильма кашлянула, и когда она это сделала, мне тоже пришлось кашлянуть.

Взгляд тети Норы сузился.

Я не собираюсь смеяться. Сейчас не время для смеха. Боже мой, тетя Вильма так несправедлива! Почему ее плечи так дрожат?

Тетя Нора вздрогнула:

— О, ради Бога! Мой старомодный английский здесь не главный.

Тетя Вильма потеряла его и я начала хихикать.

— Хулиганка, тетя Ви. Ты слышала, как она это сказала?

Тетя Вильма фыркнула:

— Я так и сказала.

Это была отсрочка, временная, и все мы знали и допускали ее. Может быть, сегодня вечером, когда нам пришло время успокоиться с нашими собственными историями нашей группы, мы поговорим об этом снова.

Но, пока мы собирались наслаждаться какой-то безвредной восхитительной долей нормальности.

Тетя Вильма и тетя Нора все еще торгуются оскорблениями, а я осталась на своем месте, наслаждаясь ужином, когда слушала их друг с другом остроумные колючки. Как грустно подумала я, могут ли эти недальновидные идиоты подумать, что эти две замечательные женщины были шл*хами и золотоискателями?

Они заставили меня поверить в настоящую любовь в греческих миллионеров.