Принцесса для деликатных поручений (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна. Страница 32
– Ты меня обманул. С цветами, – заметила я.
Над головой хмыкнули.
– Сама виновата, да, да, – догадалась я. – Мне нужно было или точнее ставить понятия, или… Хотя нет. Я тебя найду. Честное слово.
Хмык стал ещё насмешливее, и вместе с тем, Ник ведь меня подзадоривал, делал всё, чтобы я действительно его нашла. Обнимающая меня рука сжалась чуть крепче. Я посижу всего ничего, всего немного. Мне это надо, сейчас. Потому что потом – я пойду туда, в самый центр, где горят костры, где шумят голоса, где звонко бряцают мечи. И дерево будет расти сквозь меня. И опять это будет больно. И совсем, совсем не зрелищно.
А я…
– Не бойся.
Я не успела понять, не успела опознать голос. Он исчез! Этот нехороший… Ник просто взял и пропал, а я осталась сидеть у костра, закутанная в его плащ. Нет, я всё-таки его найду, прибью и… заставлю на себе жениться. А потом буду ему всю жизнь портить!
Орк, присевший рядом, чуть не отшатнулся от моей «доброй» улыбки, потом взял себя в руки.
– Ррррайн, – представился он по-человечески. – Можно просто Раян.
– А я Ника, – улыбнулась я. – Все титулы завтра уже по-вашему представит мой двойник.
– А вы сами, Ника?
– Буду отлёживаться. Потому что это, – ткнула я пальцем в поляну. – Очень больно.
Орк кивнул:
– Откуда… Как так получилось? Почему вы, девушка… из ниоткуда, вдруг пришли ко мне сюда, через три года, а внутри вас уже оказалась наша самая главная святыня?
– Так получилось… – вздохнула я. – Это очень долгая история.
– Мы никуда не спешим. До полуночи, когда зазвучат ритуальные барабаны, когда затрубят рожки павших, и когда в воздух взовьются огненные языки костров, ещё есть время. Или вы не хотите говорить?
– На «ты», можно?
– Это доверие, – орк кивнул. – Но почему бы и нет. Это даже интересно, поговорить по душам не с масками и не с принцессой, а с тобой – железной девой.
– Почему ты так меня называешь, Раян?
– Ты предсказана в наших легендах. А может и не ты. Нам предсказывали другую девушку.
– Другую? – уточнила я.
Раян молчал, глядя в огонь, потом заговорил негромко, скрывая какую-то странную дрожь. Не было холодно, не было ветра, но его руки, его мощные плечи едва уловимо подрагивали.
– Мы знали, что однажды придёт железная дева, которая вернёт нам дерево. Она придёт пешком, одна. С выдолбленным из дерева посохом. В поношенной одежде. Босая. Усталая. Она будет изранена, но в её сердце будет гореть свет. Свет Железного дерева. Мы ждали её. Знали, что она придёт, а потому не сомневались в том, что сможем её узнать.
– А вместо неё пришла я.
– Да. Пришла ты. Не подумай. Ты не плохая. Ты удивительная. Для человека. Для женщины, – орк хмыкнул. – Для человеческой женщины и представительницы бледнокровых – ты очень умная, ладненькая. Но мы ждали… кого-то ещё.
– Гордые дети степей и пустынь забыли, кто такие люди, и кто такие ведьмы, – шепнула я грустно. – Вы разучились видеть нашу поступь, различать наши голоса среди чужих голосов. Вы забыли, что это такое, когда в ваш дом входит ведьма. Что это такое, когда она идёт под сенью ваших шатров. Вы забыли, что ведьмы были главным сокровищем для ваших хранителей Железного дерева. Потому что только рядом с ними дерево зацветало, принося в ваши края благоденствия, а в души ваших предков спокойствие.
– Ведьмы слишком давно не появлялись здесь, Ника. Мы уже забыли, что это такое. Их голоса, их слова, их магия. Никто уже не помнит, с чего всё началось, но наши потомки, продолжения наших родов укоряют павших за то, что они сделали. Наши дети поняли лучше нас, что мы натворили. И это нашим детям исправлять … ошибки, оплошности павших. Им исправлять то, что было сделано не по злобе, по незнанию, непониманию, недомыслию.
Я молчала. Что я могла сказать? Что они неправы? Так – он за те времена не в ответе. Никто не в ответе.
Но они были неправы. Зато сами поняли это! А понимание первый шаг к исправлению сотворённого.
Вообще, наверное, только, наверное! Я не должна была их жалеть. Кем они были для меня? Орки. Незнакомый народ, первые же встречные представители которого заставили меня ощутить себя униженной, наравне со вторым «древним народом». Я знала, что не получу никакой награды, если вмешаюсь и попробую что-то сделать, чем-то помочь.
Но разве награда меня интересовала?
Я не была альтруисткой, мне были чужды помыслы «мир во всём мире», я ничем была не обязана оркам. Но я сидела, смотрела на пламя костров и понимала, что всё только начинается. И для меня, и для них, и для всего Таира, в общем. И если надо с чего-то начинать, менять всё вокруг – почему бы не начать с себя? Почему бы не сделать что-то такое большое, глобальное… просто потому, что это будет правильно?
Костёр качнулся навстречу, когда я поднялась. Языки огня манили вперёд, к себе, нашёптывая, что я смогу, что я напрасно сомневаюсь.
Огонь звал меня в танец.
Да, я не могла многого. Скорее, я не могла вообще ничего. Кто я? Принцесса Таирсского дома, явившаяся из ниоткуда. В моих силах были какие-то крупицы, которые кому-то давались гораздо легче, уже просто потому, что они родились на Альтане и выросли здесь.
Я могла только одно… Да, очень важное, но скорее… шкурное.
Я могла напомнить оркам, что такое Железное дерево, кто такие ведьмы, и что значит их приход для Железного дерева.
Возможно, не так много, как кому-то хотелось бы, но всё же, не так уж и мало.
«Ника?» – Алланэй, Нэй, снова проснулась в моей душе. – «Ты чего-то боишься?»
«Многого. Кажется, я немного расслабилась. Забыла, как это – быть… смелой. За два года я привыкла казаться только принцессой, а ведьмой была лишь иногда, когда никто не видел. Когда чужой взгляд на мне не останавливался, когда я могла летать в облаках, качаться на сосновых ветвях. Я уже немного забыла, как это, быть ведьмой».
«Знаешь…» – Нэй замялась. – «В тебе есть чужое».
«Да. Заклинание. Я хотела спросить орков, но… не буду».
«Ты гордая».
«Нет. Я осторожная. Кто знает, нет ли среди них предателей. Нет ли рядом опасности. Нет ли рядом тех, кто решит узнать, о чём шепталась принцесса со старейшиной. Нет. Не надо».
«Ты… заботишься о них?!» – у хранительницы вырвался даже не крик, хрип. Она была изумлена, а я…
Грустно улыбнулась.
«Какая из меня ведьма, Нэй? Даже отомстить не могу, как следует. Три года мне воспоминания о том прибытии ранили сердце. Особенно, когда становилось понятно, что помоги мне из них хоть кто-то, всё пошло бы по-другому. И не нужно было бы ничего. И снимать проклятье с Таирсского дома, и три года любить Рауля. Я ведь не думала, не представляла. Я действительно его любила. А любовь оказалась не моя даже. Ничего этого бы не было…»
«Ника…»
«А потом смотрю вокруг», – зло продолжила я, – «а вокруг дети, женщины, мужчины, которые ничего не знают! Которые не должны страдать лишь потому, что кто-то отказал в помощи мне. Не могу… Я так устала».
«Ника… Давай… я у тебя заберу? Это заклинание? Я не смогу сделать так, что оно станет частью меня, но могу сделать так, что все будут уверены, что оно до сих пор в тебе, когда в тебе его уже не останется. Оно развеется, потеряется».
«Что для этого нужно сделать?»
«Ничего. Просто небольшая часть меня – останется в тебе. Ты будешь девой, отмеченной деревом. Не просто «железной ведьмой», но «железной девой». Это не изменит для тебя ничего».
«А для тебя?»
«Ты станешь моим цветком, это… как бы…» – Алланэй задумалась. – «Этого давно не было. Мы будем связаны. Если мне будет угрожать смертельная опасность, магия дёрнет тебя ко мне. Но если будет угрожать смертельная опасность тебе, ты получишь почти все мои силы, чтобы спастись».
«Это плохо для тебя».
«Не настолько, чтобы я отказала тебе в этом. Ты не представляешь, как много ты для меня сделала. Ты не представляешь, как я горда, что познакомилась с тобой. Из всех людей, из всех ведьм, что встречались мне на пути – ты самая необычная, самая яркая, самая… ведьмистая, хотя вряд ли так можно говорить. Ты очень, очень замечательная!»