Обыграть босса (СИ) - Адлер Оле. Страница 45

— Леночка, а что вы делаете? — поинтересовался Дан.

— Галстук вам поправляю, — я быстренько убрала руки и повернула его удавку, как надо, затягвая.

Дан наклонился, и мне пришлось запрыгнуть на стол, чтобы избежать поцелуя. Наши намерения совпадали, но было так забавно и волнительно дразнить его.

— А я уж подумал, что вы меня домогаетесь.

— Не льстите себе, Даниил Ильич.

Дан поставил на стол свой бокал, положил ладони мне на колени, заставляя развести ноги. Я послушалась, и он сделал шаг вперед, подойдя к столу. Зарывшись носом в мои волосы, Дан жадно дышал. Его руки не отпустили колени, а двинулись вверх под юбку, обжигая бедра.

— Может, это вы меня домогаетесь, Даниил Ильич? — поинтересовалась я, подставляя его поцелуям шею и плечи.

— Вам кажется, Леночка, — он снова сбился на уважительно ерническое обращение, что завело меня сильнее.

— Нет, вы определенно домогаетесь.

— Подай на меня в суд, — выдал Дан и наконец поцеловал меня в губы.

Одну руку я уже по привычке запустила ем в волосы, а второй схватила галстук, потянула. Дан тихо охнул. Мне это чертовски понравилось.

— Мой галстук не дает вам покоя? — поинтересовался он, целуя мои щеки, подбородок. Губы скользнули по шее к груди.

— Не дает, — призналась я честно.

— Хочешь сниму?

Секунда на раздумье.

— Нет. Оставьте.

Дан рыкнул, явно обрадованный этим выбором, и избавил меня от топа.

Я сразу задрожала и поспешила прижаться к горячему боссу. Хотелось вжаться в него, тереться, чувствовать каждой клеточкой его кожу.

— Лен, черт, — выругался Ерохин, — Хочу тебя.

Он тут же взял мои запястья в свои, заставляя отпустить его шею, потянул назад, и я инстинктивно подалась следом, ложась на стол. Крупная дрожь пробежала по всему телу. Я была вся перед ним, но он до сих пор медлил. Хотя движения были торопливыми и нетерпеливыми. Дан содрал с меня трусики, погладил, заставляя вскрикнуть. Его губы были на моей груди, а пальца продолжали ласкать ниже. Я недовольно выдохнула, когда он перестал целовать, но оказалось, это ненадолго. Его рот заскользил на юг, чтобы встретиться с пальцами.

Наверно, я бы упала со стола, если бы он не держал меня за бедра, так сильно вздрогнула, почувствовав язык босса.

— О, господи, — проскулила я, выгибаясь и корчась, словно от разрядов тока.

Слишком сильно. Слишком быстро. Слишком ярко. Мое тело реагировала на Дана так интенсивно, что я даже перепугалась. Удовольствие смешивалось с легкой болью. Никогда я ничего подобного не ощущала. Не контролируя звуки, чувства и эмоции я просто позволила ему продолжать. И снова все кончилось слишком скоро. Слезы брызнули из глаз. Я зачем-то развела руки, словно пыталась выплыть из омута ощущений. Что-то упало со стола, но мне было все равно. А еще чем-то испачкалась, но снова без разницы.

Кажется, Дан разделял мое равнодушие к крушению его кухни, потому что скоро его губы накрыли мои. Белое вино и мое возбуждение — пикантный коктейль.

— Прости, — выдохнул Дан мне в губы, накрывая своим телом, прижимая к столу, — Не могу больше.

Он не дал мне в этот раз отдышаться. Я все еще дрожала от оральных ласк, когда почувствовал его внутри. Резкий толчок. Даже немного больно. Казалось, сердце сейчас разорвётся, но я ни за что не хотела останавливаться или просить подождать. От интенсивности и остроты ощущений я укусила его за губу. Дан ойкнул, но, слава богу, не отступил. Лишь замер на несколько сладких секунд. Он водил своими губами по моим, нашел мои руки за головой, переплел наши пальцы и начал двигаться. Не прекращая целовать, он прижимал меня собой к столу, крепко сжимал мои ладони, постепенно наращивая темп и амплитуду.

Дан отпускал мои губы на миг, когда чувствовал, что я задыхаюсь. Позволял глотнуть воздуха и снова завладевал ртом. Обездвиженная, абсолютно беспомощная, невероятно чувствительная я лежала на столе, словно на самой мягкой перине. Я ни черта не контролировала, ни свое тело, ни чувства. Он знал это. И я знала, что он знает. А еще я хотела, чтобы он это знал.

Мне было плевать на игры. На его мотивы и тайны. Плевать на все, кроме того, что в этот момент заставляло Дана двигаться, целовать меня и рычать, словно он дикарь какой-то.

Кажется, мои звуки были не менее неадекватными. Кажется, я перепачкала его рубашку и галстук мукой и специями. Кажется, нам было плевать. Ровно до тех пор, пока оба не отпустили дикое напряжение, которое поднялось к потолку, взорвалось там салютом и опустилось на нас дождиком из мишуры и конфетти.

Через какое-то время я вдруг поняла, что стол ни капли не перина, что Ерохин тяжелый и у меня, кажется, в кровь стерта задница. В этот же момент Дан стал растирать мои затекшие ладони и поглаживать руки. Аккуратно приподняв, заставил сесть и сам выпрямился, но не отпускал. Прижал к груди, целовал в макушку, заботливо поинтересовался еще чуть хриплым голосом:

— Не покалечил тебя?

— Если найду повреждения, то точно подам на вас в суд, — хихикнула я глупенько, как восьмиклассница, специально не выучившая урок симпатичного учителя.

Дан хохотнул, чуть отстранился, разглядывая мое лицо, расцеловал щеки. Я положила ладони ему на грудь, стала снова гадить. Не могу удержаться. У него потрясающее тело. А вот рубашка и галстук, от которых мы так и не избавились, выглядели так себе.

— Ох, все испачкано.

Я провела пальцем по шелковой вышивке на галстуке. Он мне нравился. Дан стащил его, бросил на стол.

— Оно того стоило.

— Мы опрокинули какую-то миску, — стала замечать я следы урагана на кухне.

— Ну и что?

— Мука и зелень. Господи, Дань, надо убрать, — едва он снял галстук, я смогла обращаться на ты. Патология, наверно уже.

— Потом, малыш. Не суетись, — он удержал меня, не позволяя спрыгнуть со стола, — давай я отнесу тебя замарашку в душ?

Дан поднял меня на руки, не дожидаясь согласия, но тут я была обязана протестовать. Знаю я, чем этот душ закончится, а кто-то обещал ужин.

— Эй, нет! Все равно придется тут прибрать. Какой смысл мыться сейчас? И вообще, как же ужин? Я есть хочу.

Врала. Не очень хотела, но уходить с кухни хотелось еще меньше. Понравилось мне тут. Очень.

— Опять морю тебя голодом, — Ерохин поставил меня на пол, хлопнул себя ладонью по лбу. — А, черт. Картоха!

Он протянул руку, передвинул сотейник с плиты на подставку, открыл крышку.

— Вроде даже не подгорела.

Я засмеялась. Запах тушёного картофеля заставил вспомнить о голоде. Нет, все-таки хочу есть. Дан уже включал гриль и практически одновременно вытаскивал из духового шкафа… кексы. Почему я не чувствовала их запаха? Но это объясняем муку на столе и, кажется, какао.

Обжигаясь и матерясь, Дан вытаскивал кексики из силиконовой формы один за другим, расставлял на широкой красивой тарелке.

Я вдруг осознала, что выгляжу странновато в одной юбке, болтающейся на талии, решила ее поправить. Топ валялся на полу. Я подняла его, но надевать не хотелось. Дан в очередной раз прочитал мои мысли, стащил с себя рубашку, накинул мне на плечи.

— Прикройся, а то придется идти в душ прямо сейчас.

Я не стала спорить.

Гриль щелкнул, оповещая о готовности к работе, и Ерохин переключился на него. Он доставал из маринада яркие куски рыбы, укладывал на решетку. Хорошо, что мы не расколотили миску, в которой лосось ждал своего часа. Уж больно аппетитно он поджаривался.

— А что делать с этим? — я указала на шпинат. Он был потрепан, но все еще лежал кучкой на бумажном полотенце.

— Порвать и перемешать с картошкой. Еще добавь чеснока, немного масла и укроп.

Дан кивнул на уже приготовленные ингредиенты, и я козырнула, берясь за дело. По дороге хлебнула вина и стащила кексик.

— Лен, — укорил меня Ерохин за воровство, — Это же десерт.

Я обожглась, откусывая, но все же не пожалела. На вкус было божественно.

— Если ты сможешь гарантировать мне, что я доживу до десерта, спокойно буду, есть свой ужин, — ответила я цитатой.