Тайфун Дубровского (СИ) - Мелоди Ева. Страница 17

Банальные причины, которые есть в любом городе. Но каждый человек решает для себя сам, чем хочет заниматься, на что готов пойти, как низко пасть.

Светлана вот уже пару лет как работает в элитном агентстве эскорта. Дело ей нравится, получается неплохо. Но как в любой другой сфере остро стоит вопрос конкуренции. Оказывается, за отшельника среди жриц любви идет нешуточная борьба. И бедная Маша из столицы стала жертвой этой борьбы. Случайно оказавшись гостьей Светланы, она попала в эпицентр страстей, конкуренции, зависти.

Света соперничала с некой Эльвирой, дело, в конце концов, дошло даже до драки. Начальный план был обезвредить соперницу и заменить ее. Но Эльвира поставила оппонентке фингал под глазом. Это был нокаут в прямом и переносном смысле. Такую «красотку» Карл бы никогда не допустил к боссу. И тогда Светлана решила убить двух зайцев. Отомстить ненавистной Эльвире, и подгадить надменной москвичке, свалившейся на ее голову.

Зная Машу, я не поверил в надменность. Послушать сидящую передо мной бабу, так на ее гостье клейма ставить негде. На самом деле, понятно, что причиной такой подставы стала банальная злоба. Москвичка заезжая, жрет ее харчи, еще и строит из себя невинность да интеллигентность. Работу она, видите ли, приехала искать, ага, как же! В Москве работы не нашлось! И вся такая правильная, аж зубы скрипят, глядя на нее. Вот пусть поработает — одним местом. Посмотрим, куда ее правильность денется. Вот вся суть рассуждений…

Понимала ли Светлана, насколько мерзкий и грязный поступок совершает? Думаю, нет. Меня буквально выкручивало от омерзения в ее присутствии. Понял, что никогда больше девок Карлу не закажу. Сам себе вдруг стал омерзителен. Все это заставило меня задуматься, во что превратил свою жизнь…

Забрал вещи Марии, заставил перепроверить, все ли на месте. На что Света, фыркнув, заявила, что такое говно из секонд-хенда она бы в жизни не надела на себя. Сучка мерзкая. Я бегло взглянул на вещи Маши. Одежда действительно простая, без каких-либо изысков. Зато чемодан — произведение искусства. Такая вещь ручной работы в каком-нибудь бутике могла стоить приличных денег. Больше половины чемодана занимали кисти, краски, альбомы. Несколько книг: Пушкин, Лермонтов… Меня почему-то глубоко тронул этот багаж. Он явственно говорил о том, что Маша — редкий бриллиант. Внутри зародилась отчаянная мысль, что мне дико повезло ее встретить. С другой стороны — слишком поздно. Я неполноценен, сердце в ошметки, еще и работой адской выжжено. Слишком многое повидал, прошел. Мария заслуживает лучшего.

Но на обратном пути неожиданно для себя остановил джип возле старенькой парикмахерской. Ходил сюда еще подростком, с друзьями, из чувства противоречия. У семейства Дубровских был личный цирюльник, он стриг и отца, и братьев. А мать ездила к именитому стилисту, дерущему бешеные бабки, у которого запись на полгода вперед, и простому смертному не попасть. А я вот сюда любил приходить, к Ивану. Стриг он просто, изысков не знал… Но мне нравилась атмосфера.

Забавно, а может и нет, но Иван не узнал меня поначалу.

— Ну и зарос ты, парень, старше меня выглядишь. Такого встретишь ночью в темном переулке и инфаркт обеспечен. Теперь понимаю, почему в городе про отшельника болтают. Вот оно значит как. Ну, ты всегда бунтарем был, таким и остался.

— Пострижешь? — спрашиваю хрипло. Мне не нравится насмешливый голос старика, он прав, конечно… но слушать как над тобой посмеиваются — неприятно.

— И побрею, не боись. Раз уж пришел сюда — лохматым не выпущу.

Забавным стариком стал, ему удалось отвлечь меня и даже рассмешить. Все показалось действительно надуманным и глупым. Страдания по Изабелле, стремление себя уничтожить, закопать заживо.

— Наверное, женщина? — задумчиво спрашивает Иван.

— Что?

— Просто так мужик бороду не отращивает и не сбривает, — произносит философски.

— Нет, никаких женщин, — отвечаю излишне поспешно и категорично.

— Так не бывает. Только если в монастырь решил податься… Но по тебе такого не скажешь…

— Нет, в монастырь точно мне не светит, — усмехаюсь горько.

— Тогда кончай дурить, парень. Ну вот, другое дело. Ты только посмотри, какой красавец появился! — восклицает и разворачивает меня к зеркалу. Кривлю рожу своему отражению. Ненавижу, когда красавцем называют. В детстве наслушался. Голубоглазый ангелочек и все в таком духе. Не выношу с тех пор комплименты и сюсюканья.

— Спасибо. — Кладу купюру на зеркальную полку.

— Это слишком много. У меня стрижка стоит…

— Оставь. Ты из лешего человека сделал, это непросто.

— Ну как скажешь, мальчик. Только прими еще совет бесплатный.

Мне не особенно хочется слушать, не люблю советы. Но не могу осадить старика — слишком грубо получится.

— Давай. И я поехал.

— Не отпускай ее.

Вернувшись домой, отправляюсь на поиски Маши, вхожу на кухню. Она сидит за столом и жует бублик, макая его в джем. На мгновение у меня перехватывает дыхание: таким домашним уютом повеяло от этой сцены. Мне захотелось сесть с нею рядом, заговорить о чем-то простом, незначительном.

Но как только девушка заметила меня — изменилась в лице и вскочила со стула. Напомнив мне, кто я для нее. Страшный леший…

Но черт возьми, я же подстригся! Тогда почему все так же, с испугом, пялится на меня, глаза круглые то ли от страха, то ли от удивления.

— Вот, вещи твои. — Бросаю хмуро, ставлю перед ней чемодан, который все это время в руках держал, и выхожу за дверь.

Меня провожает полное молчание.

Глава 8

POV Маша

Как хорошо, что первая любовь не может повториться. В двадцать один год мы не очень‑то смелы, и я испытывала страхи, меня непрестанно лихорадило.

Дафна Дю Морье «Ребекка»

День сегодня непростым выдался, Зоя буквально с цепи сорвалась, загоняла меня. И занавески сними, и повесь, оказывается, не те повесила, снова сними… Я старалась подавить растущий гнев и подозрение, что она все это нарочно делает. Невзлюбила за что-то и издевается. Может боится, что на ее место мечу? Так я миллион раз повторяла, что для меня это, лишь подработка летняя. Но лишний раз убедилась, что не любят москвичей в провинции. Увы, это очень обидный факт.

В общем, сцепив зубы я продолжала выполнять поручения, якобы к приезду матери хозяина все должно быть в идеальном состоянии… Пока не пришла Дарья Петровна и не заявила густым низким голосом, что ей нужна моя помощь. С ней Зоя не решилась спорить, а я с благодарностью на ватных, от усталости ногах, поплелась за кухаркой, готовясь еще к раунду уборки. Но меня усадили за стол и налили чаю.

— Зойка совсем с цепи сорвалась, — буркает Дарья Петровна, а я краснею.

— Я думала мне показалось.

— Ничуть. Психует, ревнует к тебе.

— К кому? Кого?

— Да мало ли. К Анне Львовне, та как дочь тебя приняла… а может к хозяину.

— Вот еще, что за глупости.

— Да ладно, не мое это дело. Жуй, — ставит передо мной тарелку со свежей выпечкой. — А то лица на тебе нет.

И правда, я сегодня позавтракать не успела, проспала. И Зоя, зная это, словно специально держала меня подальше от кухни.

— У Зойки день рождения завтра. Двадцать восемь, тридцатник почти, вот и бесится.

— А чего беситься, отличный возраст.

— Тебе сколько, Маша?

— Двадцать три…

— Вот когда к тридцатке доберешься, тогда судить будешь.

— Хотите сказать, она меня из-за возраста не любит?

— Понятия не имею. Мне оно и не интересно. Но не люблю, когда обижают ни за что человека.

— Спасибо.

— Мне Анна Львовна поручила за тобой приглядывать.

От этих слов теплеет на душе.

— Спасибо вам большое. Хорошо, что Зоя тут одна такая…

Лукавлю, для меня главная проблема в этом доме не стервозная служанка… а хозяин, вызывающий очень противоречивые, и очень сильные эмоции.

— Владимир очень добрый. Тебе незачем бояться его. — Произносит Дарья, а я подпрыгиваю — неужели опять озвучила свои сокровенные мысли?