Тайфун Дубровского (СИ) - Мелоди Ева. Страница 29

— Правда? Ты поедешь со мной?

— Никуда она не поедет, — рявкает Владимир. — Она ничего тут не знает, это невозможно.

— Почему? — удивленно вопрошает Соня.

«Ну давай, скажи, что я твоя личная прислуга, — веду мысленный горький монолог. — Что во всем должна тебе подчиняться, слушаться. Представляю как вытянутся лица у твоего брата и девушки, которую он отвергает…»

— И правда, Владимир, почему я не могу поехать? — произношу вслух как можно спокойнее.

Дубровский молчит. Я могла бы ликовать, все-таки нечасто побеждаешь в словесном поединке с мужчиной. Но в груди лишь боль и пустота…

Соня тем временем вызывает такси.

— Через пять минут будет машина, а нам еще до главного входа пилить, понеслись, подруга.

И даже не оглядываясь, покидаем своих кавалеров. Пока бежим к машине, меня начинают терзать другие мысли. Я, конечно, молодец, настояла на своем, и Соню поддержала. Но кто знает, не ввязываюсь ли в очередную авантюру с плохими последствиями?

Мне ужасно не хочется никуда ехать. Сидеть возле фонтана, неподалеку от поместья, одно. Да и слишком мало мы знакомы с Соней. Вдруг наступаю на те же грабли, доверившись незнакомке!

Но отступать некуда, не могу сейчас бросить Соню, и от всей души надеюсь, что мы не попадем ни в какой переплет, просто где-нибудь выпьем и домой вернемся.

— Куда мы едем? Недалеко надеюсь. Ты прости, я нервничаю, первый раз в чужой стране, мне не по себе…

— Недалеко, — успокаивает меня девушка. — Пешком дойти можно, но сейчас на такси проще. Ох и разозлили они меня, оба! Надо выпустить пар. Ты не переживай, я не клубная тусовщица. Это тихое местечко, по сути — только там и бываю, если из дома выбраться хочется. Хозяин — мой одноклассник.

— Ты училась здесь? Или в России?

— Здесь… На родине я до пяти лет жила, потом сюда переехали. Но я все равно англичанкой не стала, — усмехается Соня. — Не дано мне…

— Это же хорошо! — улыбаюсь. — Что в тебе корни родные сильнее.

— Ага, вот только от этого в светском обществе хабалкой слыву. Видела, как Сашка на меня реагирует?

— Он просто идиот.

— Знаю. Но люблю этого идиота, аж сердце болит.

— Я не знаю что сказать, Сонь… у самой не лучше. Только не спрашивай, умоляю.

— Да я поняла уже. Тебе еще жестче сухарь попался, — улыбается девушка. — Но одно различие между нами есть… Твой тебя жрет глазами.

— Нет! Что ты такое говоришь? — чувствую, как начинает гореть лицо.

— Ой, я тя умоляю. Такие вещи невозможно не заметить. Видно, что у вас еще не было. И он прямо пылает в твою сторону.

— Ты ошибаешься.

— Ни в коем случае. Это ты ошибаешься, или притворяешься тут передо мной… не знаю, что у вас за trouble, и что мешает вам любить друг друга до умопомрачения, всю ночь напролет.

После этих слов на меня нападает ступор, дышать не могу. Оставшиеся минуты в такси едем молча. Я размышляю о словах Сони, прямолинейных, неприличных, но в то же время таких возбуждающих. Чувствую, как меня захлестывает волнение, раз за разом прокручиваю в голове слова про то, что Дубровский пылает в мою сторону. Как? Как это возможно? Он ведь может заполучить любую. И меня запросто может заполучить… Я должна быть честной сама с собой! Ни одна женщина, на этом приеме, не пропустила его, обязательно окидывая цепким жадным взглядом. Потому что он хорош. Нереально хорош. И мое бедное сердечко рвётся из груди при мысли, что влюбилась по уши, и все намерения держаться на расстоянии, будут разбиты, стоит ему лишь коснуться меня. Для меня огромное счастье быть с ним… даже просто рядом. Пусть лишь потому, что ему нужна спутница… Понимаю, что пропала, что потом буду собирать свое сердце из осколков, и все равно вряд ли склею… Но сейчас мне все равно, будь что будет. Если Дубровский меня действительно хочет… Ох, Маша, ну что ты такое придумала, одергиваю себя тут же. Ненормальная, ты ведь потом даже по кусочкам себя не соберешь…

Выходим из такси, вокруг яркие вывески, магазины, бары, клубы. Я с интересом оглядываюсь по сторонам, пока Соня тащит меня за собой, вверх по лестнице. Пройдя высокие ступеньки, оказываемся в небольшой кучке молодежи, которая пытается пройти в клуб. Расталкивая народ локтями, Соня пробирается к охраннику, что-то говорит ему по-английски — я хоть и учила язык, но понять не успеваю… и нас пропускают без очереди.

— А этот твой одноклассник, он русский? — спрашиваю с надеждой, только сейчас поняв, что языковой барьер — штука серьезная. По сути, без Сони я, как слепоглухонемая.

— Не-а, он местный и по-русски ни бельмеса, — обрывает мои мечты на корню Боровикова. Но ужасно общительный, — добавляет со смешком.

— Отлично. И как я тут буду? Блин, зря я…

— Ой, Машка, не боись, тут отличное заведение, тихое, уютное.

— Давай выпьем… и домой, а? — произношу жалобно. Хотя пить уже совершенно не хочется.

— Вижу, что нервничаешь. Пожалуйста, доверься мне. Все будет хорошо. Потанцуем немного, расслабимся.

Глава 13

Даже не знаю, почему этой девушке удается все, что ни задумает! Соня обладала удивительным обаянием, вот прямо тянешься к ней, поневоле проникаешься доверием. Я совершенно не намеревалась танцевать, и пить абсолютно не хотелось. Впрочем, в последнем Соня не стала настаивать, наоборот, поддержала меня, и мы заказали вместо выпивки зеленый чай и по чизкейку. Боровикова заверила, что кондитерка тут изумительная, и я не смогла устоять — решила попробовать. И она не обманула — я съела свою порцию с огромным наслаждением. А потом Соня потащила меня на танцпол, небольшой, уютный, свет приглушенный. Поневоле раскрепостишься, даже если очень стеснителен. Тем более Боровикова заявила, что это исключительно в целях борьбы с калориями после съеденного тортика. И вот двигаемся под Мадонну, «Frozen», как оказалось, обе знаем ее наизусть, поэтому дружно подпеваем во всю мощь легких, думая каждая о своем «замороженном» объекте безответных чувств. И так хорошо мне в этот момент, что на минуту даже забываю о Дубровском… И тут вижу перед собой его физиономию!

Ничего себе! Нас выследили? Приехали отчитать за неповиновение и забрать?

Фигушки! Мы танцуем, и пусть все горит синим пламенем!

После Мадонны заиграло что-то очень быстрое, типа Продиджи, но даже то, что я совершенно не умею двигаться под подобную музыку, не заставило меня покинуть танцпол. Ну и Соня, конечно, меня поддержала, хотя на нее невозможно было смотреть без смеха. Зато задор притягивал внимание и поднимал настроение. Какая кому разница, как мы двигаемся.

Ну а Дубровские, оба, выбрали место возле бара, заказали что-то, похоже виски, и сидели, наблюдали за нашими танцами. Не сводя глаз, что раздражало.

Особенно, когда заиграла Ruelle — Monsters

Monsters stuck in your head

Монстры поселились в твоей голове:

We are, we are, we are

Мы там, мы там, мы там!

Monsters under your bed

Монстры живут под твоей постелью:

Подпеваю, перевод мне хорошо знаком. И думаю в этот момент о том, что мои мысли о Дубровском — те самые монстры, которые поселились в моей голове, потихонечку сводя с ума. Завладевая без остатка. И нет ни выхода, ни спасения.

Почти конец песни, и тут Дубровские, оба, как по команде встают и направляются в нашу сторону. Но мы с Соней настолько слились с музыкой и нашими внутренними переживаниями, что нам уже все равно, даже если сейчас на плечо закинут и вынесут из клуба… Наверное, именно это они и намереваются сделать, у обоих суровое выражение лица, говорящее: ну ты попала, сейчас отшлепаю. Страшно ли мне? Очень! С ума схожу от внутренней паники. Но сдаваться не собираюсь без боя.

И снова меняется композиция, на этот раз опять хорошо мне знакома песня Ruelle — This is hunt…

Это и впрямь похоже на охоту! Невозможно подобрать более подходящую песню!

Владимир приближается ко мне и обхватывает за талию.