Тайфун Дубровского (СИ) - Мелоди Ева. Страница 7

И притягивает меня к себе за фартук, сминая полиэстер в своих огромных ручищах.

Смотрю в его лицо — больше ничего не остается… и понимаю, что тону в голубых глазах, они меня гипнотизируют. Усилием воли приказываю себе убрать взгляд, вырвать из голубизны пронизывающей насквозь, так, что вот-вот захлебнусь.

Опускаю глаза ниже. Твердый подбородок, суровый. Никакой мягкости, слабины. Передо мной пещерный человек, дикарь, созданный сражаться и побеждать. В ком увидит врага — пощады не будет. Но ведь я ему не враг? Хочется верить, что нет…

Грубые руки скользят по моей спине… Это ласка, или он ищет… застежку? Хочет раздеть меня?

Меня накрывает паника. Упираюсь руками в мускулистую грудь, но с тем же успехом я могу попытаться сдвинуть один из валунов внизу… Стоп… Валуны… Рассказ о заброшенном замке… и отшельнике, живущем в нем.

Что если это… и есть тот самый отшельник?

Он идеально подходит по всем параметрам. Заросший, злой… И ужасно страшный, чувствую, еще немного и грохнусь в обморок, как кисейная барышня.

Собираю последние силы и вырываюсь из объятий незнакомца. Но в момент моего рывка он действительно держался за застежку чертовой униформы, поэтому, когда вырываюсь раздается треск, и в следующую секунду понимаю, что осталась голой… если не считать бюстгальтера, трусиков и треклятого белого фартука на тонких лямочках. Футболка и юбка словно растворились в руках этого бородатого мерзавца! Я еще когда волан к юбке пришивала все думала — ну какая тонкая ткань, раз дернешь и порвется… Она словно создана для такого — приходит вдруг мысль, и кляну себя, что раньше хорошенько не подумала. Хотела верить людям, вот и получила…

Коротко вскрикиваю и обхватываю себя руками. Пячусь к двери, а мужчина с непонятным выражением на лице и горящими глазами — надвигается на меня.

— Ты конечно хороша, но еще важнее — уметь вовремя остановиться. Тебе это видимо незнакомо. А жаль… могла заработать отличные чаевые!

С этими словами бородатый хватает меня за руку и едва заметным движением дергает на себя, вот только я лечу с такой скоростью, словно меня дернул за руку огромный монстр. Врезаюсь по инерции в его грудную клетку, даже вскрикиваю коротко, больно ударившись лбом о его ключицу. Пытаюсь вырваться, но он стоит с таким видом, словно не решил, отпустить меня или нет, и все еще держит мое запястье стальным захватом. Чтобы вырваться, мне нужно как минимум руку вывернуть. Ощущение полной беспомощности пугает до чертиков. Макушкой едва достаю бородатому до подбородка, а его руки настолько огромны, что кажется — одной может обхватить мою талию.

— П-послушайте, мне кажется, мы друг друга недопоняли. — Поняв, что физически с ним бесполезно тягаться, принимаю решение поговорить. Глядя на заросшую физиономию, меня охватывают сильные сомнения в том, что это продуктивно… но другого выхода просто нет. Надо воззвать к остаткам разума этого неандертальца. Или хотя бы выслушать его аргументы…

Боже, что я несу! Практически голая, дрожащая как осиновый лист, строю планы на диалог с насильником!

Но что мне остается? Смириться? Не может быть и речи! Кричать? Да кто меня здесь услышит…

И тут чувствую, что ладонь, которая так пугала меня своим размером, заскользила вверх по моей спине.

— Ты собираешься открыть глаза? — раздался над ухом хриплый голос.

Только сейчас понимаю, что стою зажмурившись, как испуганный ребенок. Поднимаю веки, тут же встретившись с холодным пронзительным взглядом мужчины. Почему в них такой арктический холод? И затаенная боль… через секунду он моргает и прячет ее за хищным прищуром. Но то, что успела заметить — цепляет за душу и обезоруживает сильнее чем стальная хватка. Он стоит так близко, что мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Все расплывается перед глазами, но все‑таки удается разглядеть черты словно высеченного из камня лица. Жесткий рот, твердая волевая челюсть, прямой, можно сказать аристократичный, нос.

— Или это такая игра чтобы потянуть время? — озадаченно произносит мужчина, гладя мою спину. — Тогда ты опять ошиблась. Я всегда плачу за ночь…

Большинство назовет меня идиоткой… и будут правы. Но только сейчас, в этот момент до меня начинает доходить, что этот лохматый, похожий на лешего, огромный детина на самом деле искренне считает меня НЕ служанкой. А, скорее всего — проституткой. И если быть честной, должна признать, у него могут быть некоторые основания… Мне сразу не понравилась униформа, предложенная Светланой. Да и много других нюансов, на которые я закрыла глаза, движимая благодарностью за гостеприимство и чувством вины, что стесняю чужих людей… Но надо было слушать свое подсознание, а не безжалостно давить в себе, в угоду воспитанию и стремлению отплатить за добро.

— Отпустите меня! — твердо прошу мужчину. — Произошла ужасная ошибка… — Касаюсь рукой его плеча, ощущая буквально каменные мышцы.

Вместо ответа он берет меня за подбородок, вынуждая снова запрокинуть голову. Наклоняется и касается губами моих губ… А затем проникает в мой рот языком, который, глубоко и бесстыдно скользит в нём, резкими ритмичными движениями устремляясь к гортани. Его губы сухие, чуть шершавые. Почему их прикосновение так бесконечно приятно? Я буквально замираю от нахлынувшего желания и одновременно удивления всему происходящему. Я совершенно точно провалилась в кроличью нору, по-другому просто быть не может!

Иначе почему вдруг тело стало таким податливым, уступая ему? Незнакомцу, насильнику, страшному отшельнику! Из груди которого в данный момент вырывается короткий рык вожделения, напугавший меня до дрожи в коленях и в то же время пробудивший какой-то потаенный уголок в душе, зацепивший острым краем и оставивший рану, поверхностную, но все равно кровоточащую…

Как бы я хотела, чтобы все происходящее было лишь наваждением, кошмаром! Особенно моя собственная реакция, поразившая и напугавшая до дрожи — острое покалывание между ног, жар, разлившийся по телу, и необъяснимый трепет в груди, словно едва ощутимое касание крыльев бабочки.

И тут замечаю, что уголок рта мужчины приподнялся в язвительной усмешке.

— Так и думал. Отличная постановка, чаевые ты, пожалуй, все-таки заслужила. Надо будет почаще заказывать этот номер. Круто.

Мне не удалось ничего объяснить, лишь утвердить его подозрения. Что же делать? Как вырваться из безумного кошмара, в который меня затянула собственная глупость и наивность?

Открываю рот чтобы снова привести аргументы и возражения, но не успеваю произнести ни слова — мужчина снова прижимается раскрытым ртом к моим губам. Его язык погружается в мой рот, и я непроизвольно отзываюсь на его дерзкое вторжение. Его ласки неторопливы, но невероятно приятны, руки гладят мою спину, спускаясь ниже… Потом ложатся на мои груди и слегка сжимают. Неожиданно резко дергает за фартук, срывает его с меня и отбрасывает в сторону.

Этот грубый жест разбивает наваждение вдребезги, и я начинаю отчаянно сопротивляться, вырываться из объятий. Сейчас я отвратительна сама себе, не понимаю, как могла так низко пасть, допустить поцелуи незнакомца и хуже того, реагировать на них, упиваться ими, желать… Нет, этого просто не может быть! Какой-то гипноз, дурман, что он сделал со мной? Этот мужчина считает меня продажной, играющей роль актрисой… Да даже если бы и не так — не в моих правилах целоваться с первым встречным, который раздел меня практически силой, наговорил гадостей, унизил… Я противна сама себе, а его — ненавижу всей душой и это помогает, придает сил для борьбы с человеком в разы сильнее.

Извиваюсь в его объятиях, набираю побольше воздуха в легкие чтобы закричать, позвать на помощь. Теперь я уже не особо верю что Карл поможет — скорее всего он заодно с этим громилой… Но я не собираюсь сдаваться и позволять ему…

Но мое сопротивление, кажется, лишь сильнее распаляет бородатого, его рука тянется к последнему клочку одежды — трусикам, он наклоняет голову и начинает покрывать мою грудь поцелуями. Я вырываюсь, кричу, сама не понимаю, что. Но его рот снова находит мои губы, этот поцелуй настолько неистов и полон желания, какого-то мрачного, отчаянного, что замираю. Все тело словно разряд тока прошибает. Что происходит? Я должна испытывать отвращение, тогда почему все мое существо охватывает бесконечное блаженство? Как это может быть?