Наощупь (СИ) - Резник Юлия. Страница 31

— Мы заходили, да. В спорткомплексе хранится связка ключей на всякий случай, — в отличие от меня, Стелла более собрана, но даже ее голос дрожит.

— И ничего?

Подруга Степана прикусывает губы и, не отрывая от меня взгляда, медленно качает головой из стороны в сторону.

— Никаких зацепок.

Отворачиваюсь. Не хочу, чтобы кто-то чужой видел мои эмоции. Я не уверена, что мне удалось их обуздать. Потерянно растираю виски.

— Я так понимаю, раньше такого не случалось?

— Нет… — Стелла меняется в лице, а после выпаливает: — Только в самом начале несколько раз… Когда он срывался.

— Срывался?

Стелла быстро осмотрелась по сторонам. Наклонилась ко мне:

— Он ведь пил. Ну, и…

Понятливо качаю головой. Я знаю о том, что Степан — бывший алкоголик, хотя мне все еще сложно представить его в такой ипостаси. Настолько сильно с ним не вяжется это все сейчас. Осматриваюсь. Девочки на рецепции продолжают кому-то названивать. Степану? На всякий случай и я достаю телефон. Открываю его фотографию. Сердце сжимается от невероятной, невозможной любви. Он смотрит на меня с экрана. Незрячие глаза скрыты стеклами солнцезащитных очков… Самое обычное статичное фото, но в нём целый мир. И кажется, будто Степан снова рядом — в каждом движении секс. Гладит меня своими горячими, как лето в пустыне, ладонями, оставляя ожоги на коже… Судорожно провожу по шее рукой, проверяя, на месте ли крохотные метки, оставленные Стёпой совсем недавно. Как будто боюсь, что вместе с ними сойдет и его любовь… Выдыхаю с шумом, понимая, что никуда они не исчезли. Касаюсь небольших ранок дрожащими пальцами. Как святыни касаюсь.

— У вас как, все нормально? — некоторое время спустя интересуется Стелла.

— Все хорошо… Ты думаешь, он мог бы снова запить?

— Нет-нет! Это исключено… Но я уже не знаю, что думать.

Я все же набираю номер Степана, однако слышу то же, что и все — аппарат абонента находится вне зоны действия сети. Паника стискивает пальцы на моем горле.

— Девочки, сделайте Тане чая… — командует Стелла, осторожно берет под руку и куда-то меня ведет. Действительность ускользает. Я, которая еще совсем недавно чувствовала себя на удивление цельной, сейчас распадаюсь на части. Меня нет без него. Он — ось, вокруг которой вращаюсь. Он — непоколебимая константа моей жизни. Он — центр всего. В мои дрожащие руки вкладывают чашку чая:

— Он уже не горячий, пей!

Делаю глоток, но напиток вызывает лишь отвращение, поэтому я отставляю посудину на стоящий возле дивана столик.

— Может быть, стоит обратиться в полицию? — без особой надежды спрашиваю я.

— Они не примут заявление. Слишком мало времени прошло.

Киваю головой. Я тоже где-то об этом слышала. Дрожь с рук переходит на тело.

— Тань… Да не волнуйся ты так! Найдется.

Мне бы ее уверенность! Я прогоняю в голове события прошедших дней в попытке найти зацепку, но ничего толкового в голову не приходит. А телефон все так же молчит. Плохо… мне физически плохо. Встаю со своего места.

— Я поеду.

— Куда?

— Не знаю. Искать его! Ну, не могу я на месте сидеть. Не могу! Понимаешь?

— Ты глупости-то не говори. И успокойся! Степа, если узнает, что ты в таком состоянии села за руль, и мне и тебе задаст!

— А тебе-то за что? — улыбаюсь из последних сил, узнавая в словах Стеллы своего любимого.

— За то, что тебя отпустила! Ты это… — Стелла растерянно осмотрелась, отбросила волосы от лица, а после безжалостно скрутила в хвост льняные пряди, — может быть, по-другому попробуй, а? Как вы это умеете.

— Как по-другому? — удивилась я. — О чем ты?

Золото остановилась посреди кабинета. Поймала мой взгляд, как будто хотела прочитать что-то в его глубине.

— Насколько я понимаю, вы как-то связаны с ним духовно. Вот и используй эту связь! Попытайся… ну, я не знаю, почувствовать Степу!

— Почувствовать? — я, должно быть, выгляжу довольно глупо, нелепо моргая, но я правда не понимаю, о чем она говорит. Догадка приходит в голову лишь спустя пару бесконечно долгих секунд. — Ты о нашем Эгрегоре? Думаешь, я могу от него узнать о том, что случилось?

Стелла пытливо смотрит на меня. Из чего я делаю вывод о том, что именно так она и считает. Обхватываю себя руками. Не знаю, как ей объяснить… Я никогда не пыталась вступить в связь с Эгрегором. Я не знаю, можно ли это сделать в принципе. Я лишь растворялась в нем, занимаясь сексом. Но после он всегда исчезал. Всегда… Степан рассказывал мне, что в процессе всяческих сексуальных практик это существо постепенно становится разумным, а породившая его пара перенимает все, что было в сознании Эгрегора, опыт тех божественных состояний, когда они сливаясь, становились Богом. Но можно ли посредством Эгрегора «увидеть», что происходит с твоей половиной в физическом плане? Я не знала ответа на этот вопрос.

— Я не умею… Никогда раньше не пробовала… — я как раз пытаюсь объясниться со Стеллой, когда ко мне приходит понимание. А я ведь связывалась со Степаном раньше! Тогда, в те самые первые дни, когда он приходил ко мне под покровом ночи! Я ведь сама как-то его зазывала, чтоб не сойти с ума! И ведь получалась… Но, как? Господи боже, как я это делала?

— Думаю, тебе сейчас стоит побыть одной. Вдруг что-то получится?

Я соглашаюсь со Стеллой коротким кивком головы, а после, опомнившись, кричу ей вслед:

— Подожди! Подожди… Скажи, вы ведь можете открыть его кабинет?

— Конечно.

— Тогда я лучше там побуду. Можно?

— Несомненно. Пойдем…

Минуту спустя я закрываю за собой дверь кабинета. Медленно по нему прохожусь. Веду пальцами по предметам, которых и он касался. Я в таком ужасе, что хочется выть, но, заткнув глотку всем своим страхам, я медленно опускаюсь в кресло Степана. Закрываю глаза. Заставляю себя расслабиться, поначалу это дается мне нелегко, но в процессе все становится на свои места. Дышу, как Степа меня учил. Размеренно — вдох, выдох. Вдыхаю знакомый аромат септиков и моего любимого… И тело окутывает спокойствие. Нет ничего, кроме этого. Я забываю о проблемах, о страхах, я абстрагируюсь от мира вокруг, ведь в этом весь смысл — чтобы сосредоточиться на одном, нужно забыть о другом.

И у меня получается. Золотоликое божество. Наш Эгрогор. Границы моего собственного сознания размываются. И я впитываю в себя информацию нашего воплощения, как сухая земля — летний дождь. Я спокойна. Я безмятежно спокойна, как и Степан в том месте, где он находится. Из кабинета выхожу, улыбаясь краешком рта. С меня еще не спала эта нега, и возмущение в душе еще не поднялось.

— Ты что-нибудь выяснила?

— Ага. Поехали…

— Как поехали? Куда? — всполошилась Стелла.

— К Степану. Да не переживай так, с ним будет все хорошо.

Должно быть, я выгляжу как блаженная. Степкина подруга искоса поглядывает на меня всю дорогу, в то время как я уверенно веду машину.

— Полиция? Степан в полиции?!

Пожимаю плечами, неторопливо отстегиваю ремень и спрыгиваю с высокой подножки прямо в мелкую лужицу на асфальте. Поднимаю взгляд. В небольшой просвет между крыш высоких серых домов мне ласково улыбается солнце. Небо такое синее, что кажется, кто-то неосторожный пролил на него лазурь. В моих ушах звенит смех. Может быть, этот кто-то теперь смеется над своей шаловливой проделкой, притаившись за вон тем розовым облаком, обрывок которого только-только показался на горизонте?

Встряхиваю головой. На спине под распущенными волосами в мелкий прозрачный бисер собирался пот. Зной умер накануне, сраженный внезапным дождем, и еще не родился вновь, но мне все равно жарко. Это жар идет изнутри, как будто мое сердце превратилось в огромный пылающий факел. Бисер витиеватым узором ложится между грудей. Перебрасываю волосы на плечо и, наконец, перевожу взгляд на крыльцо. Пора.

Дверь открывается. Сначала появляется невысокий сухопарый мужчина. Его цепкий взгляд явно выдает в нем человека отнюдь непростого, наделенного властью, а следом за ним выходит Степан. Он слепо ловит мой взгляд. Тут же. Одно мгновение… Я знала, что иначе не будет. Мы замираем каждый на своем месте, глядя другу другу в глаза.