Lost // Потерянный (СИ) - Сабадаш Екатерина "_sabadash". Страница 4
— Что за дерьмо? — Гарри набирает воздух в лёгкие, хмурясь и боясь, что его взломали. У него не было какого-то компромата на него самого, но сам факт взлома казался неприятным. Кому вдруг понадобилась информация о нём?
Он возвращается на Фейсбук, не находя в аккаунте никаких изменений, поэтому ещё раз проверяет сообщения перед тем, как изменить пароль, когда замечает, что страница девушки, проводившей опрос, была невозвратно удалена.
Это заставляет кудрявого нахмуриться сильнее и ещё быстрее сгорать от желания поменять пароль. Он справляется с этим успешно, надеясь, что любая опасность миновала. Только он спокойно вздыхает, делая несколько глотков воды, когда на почту приходит ещё одно письмо, окончательно выбившее почву из-под его ног.
— Только не это.
========== III ==========
«Тебе нужен свет лишь тогда,
Когда он гаснет.
Понимаешь, что тебе было хорошо,
Лишь когда становится плохо.
Возможно, когда-нибудь ты поймёшь, почему
Всё, к чему ты прикасаешься, погибает».
Следующее письмо, полученное Гарри, вводит его в тупик с тремя стенами: гнева, непонимания и отчуждённости. Уже слишком поздно поворачивать назад, нельзя сделать ход назад и переиграть.
«И снова здравствуй, Гарри. Совет на будущее: не всегда нужно стремиться помогать людям. Теперь я знаю полностью всё о тебе, и лучше даже не пытайся перечить, а сразу выполняй мои условия».
Гарри получил этот анонимный e-mail ровно пять минут назад и всё прошедшее время снова и снова вчитывался в текст. Жизнь и вправду решила сыграть с ним в игру.
«Почему я должен верить тебе?»
Решаясь, он всё же отправляет послание, в последнюю секунду передумав, но было уже поздно: «письмо отправлено».
Ответ приходит незамедлительно, что ещё больше пугает брюнета, привыкшего жить в страхе.
«Гарри Эдвард Стайлс, 20, Лондон, *** стрит, 16, изучающий историю Европы в университетском колледже Лондона, по баллам и знаниям вполне претендовавший на место в Оксфорде или Кэмбридже, но решивший остаться возле семьи, дома, хоть и родился в Холмс-Чапле. Мне продолжать, Гарри?»
Парень прикрывает глаза, не отвечая и сидя в тишине. Он ведь не мог так сильно оплошать, верно? Вместо того, чтобы отвечать, он заходит в каждую социальную сеть, меняя пароли.
«Смена паролей ничего не изменит, Гарри. Мне не нужно следить за твоим настоящим, я и так знаю тебя всего».
«Раз ты не отвечаешь, то я продолжу. У тебя очень милая семья, Гарри, по-настоящему христианская, интересно, они знают, что ты немного не гетеро?»
На этот раз Стайлс не может игнорировать письма, печатая ответ: «Что ты хочешь за молчание?»
«Твоё фото с сигной».
«И всё?» — зеленоглазый недоверчиво сужает глаза, прекрасно зная, что за этим могут последовать другие просьбы.
«Ты должен быть только в нижнем белье».
Он открывает письмо, замечая вложения, и, открыв их, хмурится ещё сильнее. Несколько фотографий, на которых запечатлены парни и девушки в среднем до двадцати трёх, абсолютно все в нижнем белье и с чёртовым листком бумаги в руках. Достаточно было лишь взглянуть на их измученные лица, чтобы понять всё. Он не первый, кто промахнулся.
«Нет».
Гарри отправляет письмо быстрее, чем понимает ещё большую опасность.
«Ты ведь понимаешь всю ситуацию, Гарри? В случае отказа я отправлю твоим родственникам и друзьям кое-какую информацию о тебе».
«Со мной лучше не играть».
Парень прочитывает последние два письма, но не отвечает, оставляя телефон на столе и вставая, чтобы налить себе холодной воды. Ему мало воздуха. Делая несколько глотков воды, он быстрыми шагами пересекает маленькую, но светлую столовую, совмещённую с гостиной, обогнув мягкий диван и подойдя к двери, ведущей на небольшой задний внутренний двор, без раздумий отправляется на улицу.
Прохладный осенний воздух позднего вечера окутывает парня, пробираясь и в дом, прежде чем он закрывает дверь, оставаясь совершенно один. Странное желание приходит к нему в голову, он отправляется теперь уже босиком во двор. Когда голые ступни касаются холодной пожелтевшей октябрьской травы, Гарри останавливается, ещё более сильная дрожь окутывает тело пловца, но, несмотря на это, ему всё равно мало воздуха.
Брюнет прикрывает глаза, делая глубокие вдохи и выдохи, отпуская стакан с водой, который до сих пор держал в руке, из-за чего тот падает на траву, но не разбивается. Гарри преодолевает огромное желание полностью лечь на спину и полежать так, сдерживаясь. Всё, чего он хочет сейчас, так это понять, когда именно ошибся. И дело было даже не в странной девушке, угрожающей и вымогающей фотографии незнакомцев, дело было в нём самом. Он сам не понял, когда начал отличаться от большей части и когда начал так переживать, что его секрет раскроют. Если до этого момента паника и не думала навещать его, то сейчас находилась возле, окутывая Гарри его сомнениями и страхами.
Он не мог вечно скрывать свой секрет от семьи, ему рано или поздно нужно было признаться, совершить каминг-аут, но как? Если его мать только и говорит, что Гарри пора завести кого-то. Кого-то женского пола, с кем он мог бы создать «полноценную» семью. Среди родных даже не обговаривалось и быть не могло, что их старший сын может скрывать что-то. Кто-то другой — пожалуйста, но не их Гарри.
Уличный холод совершенно не помог брюнету, лишь спутав все мысли окончательно. Должен ли он сейчас вернуться в дом и отправить необходимые фотографии? Невольно парень вспоминает лица тех людей на снимках, ему совсем не хочется выглядеть также жалко. Но он ещё не знал, что давно является таковым. Нужно было решить, как именно поступить в данной ситуации, но он так и остался стоять посреди заднего дворика, вдыхая пьянящий ночной воздух, желая забыться раз и навсегда.
Ему казалось, что прошли уже часы, когда он вернулся в дом и по привычке взял телефон в руки.
«Ты сам выбрал этот путь», — написано в последнем письме, из-за чего парень сглатывает, поджимая губы. Страх того, что его родители узнают, страх их реакции, снова возвращается, но он ясно понимает — дать эти жалкие фотографии означает большее, означает дать и слабину, позволить манипулировать собой, а помощь посторонних не кажется надёжной.
— Гарри? — он слышит напуганный голос Джошуа, сам вздрагивая. Кареглазый быстро спускается по лестнице вниз.
— Малыш, ты почему не спишь? — он старается принять беззаботный вид, лишь бы брат не понял тревогу, пробудившуюся в нём.
— Я проснулся, а тебя нет, — мальчик пожимает плечами, оглядывая комнату, замечая так и стоящую тарелку с недоеденными и уже заветренными овощами, что он не смог доесть.
— Я спускался попить, — брюнет умело укрывается, убирая телефон в карман и неожиданно подхватывая брата, отчего тот громко запищал. — Будешь спать со мной или у себя? — он гасит одной рукой свет, в темноте неся на себе мальчика.
— Если ты не расскажешь маме, что я спал у тебя, то можно, — Джо соглашается, зная, что родители просят, чтобы он спал один, приучаясь самостоятельности, но иногда одним в доме и двадцатилетнему Гарри приходят в голову не лучшие мысли.
— О’кей, — старший соглашается, доходя до своей скромной спальни, типичной для Англии, оформленной в бежевых тонах, состоящей из: спальной кровати, прикроватной тумбы, небольшого стола и двери в гардеробную. Он аккуратно опускает мальчика на кровать. — Мы забыли почистить зубы.
— Я сплю! — Джо выкрикивает, мгновенно ложась и прячась под одеяло.
— Ты слишком ленивая задница, — Гарри покачивает головой. — Потом не жалуйся, что у тебя болят зубы, — он вздыхает, укрывая мальчика получше.
— Спокойной ночи, — Джо перебивает брата, зевая и в правду собираясь продолжить сон.
— Спи, — шепчет парень, гася свет и отходя в ванную. Он всё равно не уснёт сегодня.
— Гарри? — Джо снова приподнимает голову, смотря на брюнета.
— Да? — он останавливается на полпути, разворачиваясь.
— Можно мне будет пойти завтра с тобой на тренировку? Я хочу посмотреть, — он просит, вспомнив, что у старшего завтра вечерняя тренировка на футбольном поле.