Я – талисман дракона (СИ) - Вронская Кристина. Страница 4

Я кивнула.

— Я видела там красивые цветы и горные вершины, и леса, и реки… — протянула я, вспоминая то, что заметила, пока он меня нес на руках. — Я хотела посмотреть на все это поближе и потрогать, ощутить запах…

— Если у меня будут дела в той стороне, ты не только увидишь поближе, но еще и воспаришь вместе со мной на большой высоте.

Мне не хотелось летать. Я хотела пройтись сама, и без туфель по земле. Ощутить ногами мягкую траву и понаблюдать за полетом бабочек, сидя у горного ручья. Но, похоже, это случится не скоро. Я немного сникла и попыталась подумать о чем-то хорошем, но вспомнился раненый Лэоль. Интересно, как он там? Вылечили ли его? И что это значило, когда он попросил меня о том, чтобы я его исцелила? Я не умею лечить драконов. Мы опять свернули вправо по бесконечному коридору, и я увидела впереди залу с роскошными колоннами и ведущими вверх лестницами по две стороны, устланными красными ковровыми дорожками с золотистой канвой по краю. Мы направились прямо к одной из лестниц. Я подняла голову и увидела, как над головой проплывает огромная сверкающая люстра примерно с тысячей горящих свечей. Огни равномерно одинаково горели на всех свечах, и граненные прозрачные стеклянные подвески на люстре отражали этот свет, переливаясь изнутри радужными узорами. Мы стали подниматься по лестнице, и я крепче сжала локоть Мира, боясь не удержаться. Шли молча, как и прежде. Полы моего платья, касаясь ступеней, шелестели. Поэтому я, размышляя об одном, о другом, совсем обнаглела и решила начать задавать Мироальду вопросы.

— Зачем я нужна была Лэолю?

Мир немного помолчал. Наверное не хотел отвечать на этот вопрос. Но потом я услышала его спокойный голос:

— Мы — драконы. Ты ничего не знаешь о драконах, хотя алхимик и заложил в твою голову сведения о нас, поэтому ты несильно испугалась, когда мы изменили свою форму. Скорее удивилась. Все, о чем ты знаешь, тоже в тебя заложено алхимиком.

Мир читал меня, как раскрытую книгу.

— Драконам свойственно собирать сокровища и охранять их, порой даже ценой своей жизни. Ничего более важного, более ценного в нашей жизни нет. У каждого дракона есть самое ценное, самое любимое сокровище, за которое он умрет, но никому не отдаст. Раньше у меня таким сокровищем был камень-алатырь с золотой сердцевиной.

Мы сошли с лестницы и оказались в новом коридоре, который мало чем отличался от того, что был внизу. Те же высокие окна, только здесь наполовину зашторенные, те же пушистые ковровые дорожки. Я заметила, что в этом коридоре полно на стенах разных картин в золоченных рамках: пейзажей, портретов. Были как портреты людей, так и драконов. Белые драконы, черные, зеленые, с рогами и без, с глазами-щелочками всех оттенков, хмурые и веселые, огненные и водяные. Через каждую картину к стене был прикреплен настенный черный подсвечник с изящными узорами художественной ковки. На каждом подсвечнике было по три свечи из темного воска. Они и свет из окон освещали стены индийского красного цвета. Навстречу нам шел молодой мужчина с ярко-рыжими, почти красными короткими волосами, чьи ярко-коралловые глаза жадно смотрели на меня. Мне он показался даже более, чем симпатичным, но его странный взгляд меня смутил. Так смотрят на вкусное угощение.

— Эй, Мир, — он не дал нам пройти, и я не услышала окончание истории Мироальда.

Мой черный дракон весь как-то напрягся. С чего это он?

— Куда такую вкуснятину ведешь? — облизнул рыжий губы, глядя с прищуром на меня.

— Она не для еды. И тем более, тебе.

Что? Для еды?! Этот парень хочет меня съесть?!

— Ну дай хоть попробовать, — заскулил незнакомец.

— Иди своей дорогой. Тебе разве не на тренировку?

Тот нарочито вздохнул.

— Так и есть! Ну, мы еще увидимся, клубничка, — обратился он ко мне. — Меня, кстати, зовут Фрианд.

— А меня Онифэль, — сама не знаю зачем сказала я.

Фрианд подмигнул мне и улыбнулся милой улыбкой. У него появились ямочки на щеках, и он беззаботно присвистывая, прошел дальше. Хоть он и хотел меня съесть или что-то вроде того, с ним было веселей, чем с молчаливым Миром. Он, кстати говоря, дернул меня за локоть и властно проговорил:

— Не смей никому называть своего имени.

— Но почему? — удивилась я.

— Чем больше тебя будут звать по имени, или вспоминать в разговорах, тем меньше сил и удачи буду я получать.

Мы продолжили путь, а у меня на душе остался неприятный осадок. Наконец, он остановился перед дверьми, а я за ним, и вновь проговорил страшные и странные слова. Дубовые двери со стуком поползли в стороны, открываясь. Я округлила глаза от удивления, глядя на то, что было внутри.

Глава седьмая

Огромный светлый зал, освещенный тремя громадными хрустальными люстрами по тысяче свечей в каждой. Везде, куда только хватало глаз, сидели, расположившись в театральных креслах с багряной бархатной обивкой драконы. В человеческой форме, разумеется. Молодые мужчины, юноши, мужчины постарше и лицом мужественней, разных типажей и разного роста, находились здесь, и теперь смотрели в сторону открывающихся дверей, где стояли мы с Мироальдом. Я смущенно вспыхнула и стала разглядывать белоснежный потолок. Потом украдкой взглянула на Мира: он отпустил меня и подал знак, чтобы я шла за ним. С очень самодовольным видом он направился к одному из кресел, расположенных полукругом в несколько рядов. Я глянула в сторону парней: все смотрели на меня и обсуждали меня, перешептываясь друг с другом, переглядываясь, и с прищуром оценивая мою внешность. Меня уже видели все, и только я сама не знала, как выгляжу. Мир прошел и сел на место в первом ряду и усадил меня рядом. Я услышала грохот со стороны дверей и взглянула в начало Зала: двери, оказывается, закрылись сами собой. Все парни сидели, словно кого-то дожидаясь. Наверное, кого-то очень важного. Хм. Интересно, кого? Я стала думать об этом, но мои мысли прервал мужской тенор над головой:

— Надо же, какая красивая! Ничья!

Я повернула голову и увидела лицо парня с желто-ореховыми глазами навыкате. Вместе с изогнутой формой светлых бровей его лицо приобретало, таким образом, удивленный вид.

— Она моя, — отозвался Мир, даже не оборачиваясь. — И не смей ее трогать.

Оказывается, он протянул руки к моим плечам, но при словах Мироальда тут же одернул.

— Твоя! — сказал он. — Как жаль! А как зовут!

Этот парень говорил одними восклицаниями, ни спокойных предложений, ни вопросов, похоже у него не было.

— Думаешь, она тебе скажет? — услышала я голос другого мужчины, теперь баритон с любознательными нотками, который выдавал в нем характер любящего жизнь искателя. Я перевела взгляд на него. Белоснежно-прозрачные, странного вида волосы, он задумчиво положил локти на ребро спинки кресла впереди себя, и уткнулся в руки подбородком. Парень не смотрел на меня, но я видела его словно хрустальные, переливающиеся радужным цветом, глаза, и не могла от них оторваться. Наконец, он взглянул в мою сторону, но без улыбки, хотя и особой серьезности на его лице не было. Кожа у него тоже была молочно-белая, почти прозрачная и словно отражающая свет. Наверное, этот парень очень красивый дракон. Да, я заметила, что внешность окружающих меня мужчин полностью соотносится с их формой дракона.

— Мир ее наверное, так запугал, что бедняжка боится рта раскрыть, — между тем продолжал он, откинув прямые волосы по плечи за спину.

— Мироальд хорошо со мной обращается… — протянула я.

— Ну-ну. Это пока, — услышала я немного сонный и насмешливый голос сбоку от себя, с другой стороны, не с той, где сидел черный дракон. Короткие иссиня-черные волосы с челкой падали на его закрытые глаза. Он сидел, свободно вытянув ноги вперед, в расслабленной позе человека, который всегда безмятежен, но обо всем знает, и в любой момент готов вставить свое слово. Он несколько приоткрыл один глаз с пушистыми ресницами и взглянул на меня. Сонный взгляд цвета индиго. Хотелось разворошить ему волосы и чмокнуть в щеку. Потом крепко обнять, а потом…