Создания Света (ЛП) - Мартин Эмили Б.. Страница 10

Первый этап плана я прошла. Я была в замке. И теперь мне предстоял следующий шаг, он казался жутким препятствием. Наш план держался на одном факторе — мне нужно было убедиться, что лекарь Селено и слуги думали, что он принял маковый настой, а на самом деле он его не принял бы. Его оставляли в покое, когда он погружался в опоенный сон, иначе он все время был под надзором. Если я попытаюсь увести его раньше, чем он его примет, кто-то поймет за минуты. Если я не успею вовремя, я не смогу разбудить его. Но была и другая проблема.

Даже несколько проблем, и каждая могла стать худшей.

Настой Селено был заперт в сумке лекаря, каждая доза была во флаконе с биркой. Сумка была заперта в кабинете лекаря. Я думала, что проберусь туда, убедив стража, что несу чистые бинты, но сумка… ее открывали два ключа. Один был на цепочке на шее лекаря.

Другой был в комнате Шаулы.

Мне никогда не хватало смелости возмутиться из-за того, что у Шаулы был запасной ключ к сумке с настоем, что Селено принимал каждый день. Все делали вид, что это было мерой предосторожности, ключа точно не могло быть в королевских покоях, иначе Селено нашел бы его и получил доступ к настою. И почему-то советникам не дали его хранить. И мне не дали, причина была всем ясной. Потому ключ и отдали Прелату.

Я стояла в коридоре, жевала губу. Я уже не рассматривала идею, как забрать ключ с шеи лекаря. Растабан знал меня близко — очень близко, он был и моим лекарем, хоть мне уделялось меньше внимания, чем Селено. Но он лечил меня как-то раз и осматривал, чтобы определить, в порядке ли мое репродуктивное здоровье. Он знал мое лицо, винное пятно и остальное мое тело. Я не могла подобраться близко к нему, не смогла бы снять цепочку с его шеи и заменить ее незаметно.

Оставалась комната Шаулы. От этой мысли замерзала кровь, и я крепче сжала корзинку. Пробраться туда будет сложнее и опаснее. Я еще не придумала для себя причину быть там, если меня заметит прохожий или Шаула… было не по себе.

«Сейчас, — напомнила я себе. — Потому нужно сделать это сейчас», — время ужина. Прелат будет вместе с Селено на ужине, а потом направит его вечерние молитвы и проверит, чтобы ему дали настой, и только потом вернется в свою комнату. Сейчас или никогда.

Я сделала два шага, и из-за угла впереди вышел слуга в форме уборщика и направился в мою сторону.

Меня охватила тревога. Как слуги общались между собой? Кивали? Улыбались? Не обращали внимания? Между разными отделениями была вражда? Я пыталась вспомнить, определить, как себя вести, заставляя себя идти вперед. Он приближался, и я заметила эмблему на его камзоле. Еще миг, и он будет достаточно близко, придется общаться. Я не успела придумать, он кивнул. Я подавила шумный выдох и кивнула в ответ.

Мы разошлись, и я выдохнула.

«Расслабься, — ругала я себя. — Испуганное поведение тебя выдаст».

Я пыталась выглядеть спокойнее рядом с другими прохожими, а потом расслабилась достаточно, чтобы выглядеть приятно, и я заметила взгляды. Взгляды скользили по моему лицу и головой руке, сжимающей корзинку с бельем. Некоторые пялились, некоторые быстро отводили взгляд. Это подавило мою вспыхнувшую смелость, и дальше я шла с опущенной головой.

Я знала ступени в покои Шаулы, они были в стороне от звездного двора Призма, где мы с Селено молились раз в неделю. Но я не была внутри. Я не видела ее покои с тех пор, как она была прислужницей и жила в одной из комнаток в соседнем коридоре, где едва хватало места для кровати и стола. Я не могла там уместиться, конечно, так что, когда я оказалась под ее опекой, я жила в схожей комнате в дальнем конце коридора. Резкая смена той комнатки на королевские покои тревожила меня месяцами после свадьбы с Селено, я большую часть времени проводила в личных комнатах, стараясь занимать как можно меньше места.

Я слишком быстро добралась до коридора двора Призма. Это крыло было в форм Т с двором и покоями Шаулы по краям от коридора, длинный конец был связан с комнатами служителей. Я прошла мимо маленькой простой двери, что когда-то была моей и направилась к повороту в конце, что привел бы меня к покоям Шаулы. Все было тихим и неподвижным, служители ужинали скромно в своей столовой, а потом уходили в свои комнаты, чтобы читать и молиться остаток вечера. Мне нужно было выбраться из этого крыла, пока они не закончили. Я ускорилась, стараясь не потревожить корзинку. Я повернула к покоям Прелата.

Я чуть не споткнулась. У двери был страж, стоило это предугадать, но я не подумала. Я заставила себя идти, а не стоять и мяться посреди коридора. Она стояла с бесстрастным видом, пока я приближалась.

— Да? — спросила она.

— У меня вещи Прелата, — сказала я, стараясь звучать уверенно.

— Я не видела тебя раньше.

— Я новенькая, — робко сказала я.

— Давно?

— С прошлой недели.

— У тебя есть записка от Чары?

Чара была главной в прачечной?

— Нет.

Страж покачала головой.

— Принеси записку от Чары, где говорится, что ты — новенькая.

Я облизнула губы.

— Она будет злиться за задержку.

— Это не моя вина. Я не могу пустить к Прелату того, кого никогда не видела. Нужна записка.

Я подавленно присела в реверансе и вернулась за угол. Я стояла вне поля зрения, жевала губу и лихорадочно размышляла. Что делать? Ждать смены стражей? Подделать записку? Страж знала почерк Чары? Найти путь к окну Прелата?

Я размышляла, а дверь в конце коридора служителей открылась. Резкий стук каблуков я тут же узнала, сердце от страха забилось быстрее. Тетя шла по коридору, глядя на пергамент в руке.

Я чуть не растаяла от страха. В ушах звенело, во рту пересохло. Я посмотрела на комнаты служителей. Не думая о том, во сколько закончится их ужин, я повернула ручку ближайшей двери, скользнула внутрь.

Я выдохнула, дрожа всем телом. Комнатка была пустой, из личных вещей здесь были только перо и пергамент на столе, а еще сапоги под кроватью. Я угадала со временем ужина служителей, но не ожидала, что Шаула придет сразу после ужина. Она должна была вести молитву, что ее отвлекло? Я прислонилась к двери, слушала, как каблуки Шаулы стучат по камню. Когда я убедилась, что Шаула повернула за угол, я приоткрыла дверь и прислонила ухо к щели.

— Открой дверь, Гиена.

— Да, ваше преподобие.

— И заходи. Мне нужно, чтобы ты передала весть капитану.

Замок щелкнул, дверь открылась.

Но я не слышала, чтобы она закрылась.

С сердцем в горле я выбралась из комнатки. Я прошла на носочках к углу и заглянула. Дверь была приоткрыта.

Может, я смогла бы проникнуть туда. Они могли уйти в другую комнату. Я могла бы даже укрыться под кроватью или в шкафу, дождаться, пока они уйдут. Может, я даже найду тогда ключ к сумке лекаря.

Но они могли стоять у двери и увидеть мое лицо в щели, как у самого глупого преступника.

Проклиная себя и всех, кто приходил в голову, я прошла к двери. Я задержала дыхание и слушала. Я слышала, как тетя говорит со стражем, но ее голос был приглушенным, словно звучал из другой комнаты. Я коснулась пальцами дверной ручки.

Если меня не повесят после этой ночи, я буду приятно удивлена.

Я заглянула в комнату. Она была просторнее и изящнее, чем простые комнатки служителей, но ее с трудом можно было назвать вычурной. Две двери вели из большого фойе — одна была открыта, было видно край письменного стола. Голос тети звучал оттуда. Я скользнула взглядом по фойе — тут был низкий диван и два стула с твердой спиной у камина, кофейный столик и большой гобелен Пророчества на стене, что был лучше, чем в Пристанище. Под диваном спрятаться не вышло бы, он был низким, и я посмотрела на вторую дверь. Молясь, чтобы это была спальня с пространством под кроватью или большим шкафом, я проникла в фойе, пересекла в спешке пространство и открыла дверь.

Это была спальня, но кровать была узкой и у дальней стены, под ней все было видно. Но мне немного повезло — вместо шкафа тут была ниша с занавеской, встроенная в кирпичную стену. Я поправила корзинку, поспешила туда и скрылась за шторой.