Создания Света (ЛП) - Мартин Эмили Б.. Страница 38

Простит ли меня Селено?

Когда я допила, меня стала манить кровать. Но я заставила себя встать и подойти к смежной двери. Я тихо и медленно повернула ручку и приоткрыла дверь.

Селено лежал на боку, накрыв рукой голову. Он не шевелился, даже когда скрипнули петли, и я открыла дверь шире. Я прошла по ковру и посмотрела на столик. Бульон и настой были выпиты. Пот блестел на его лбу, но его дыхание было глубоким и медленным от настоящего сна. Я протянула руку к его волосам, а потом остановилась. Я не хотела будить его. Я убрала руку, прижала ее к груди, поспешила к двери и закрыла ее тихо за собой.

Не переодеваясь, не сняв чулки, я забралась в кровать под одеяла и почти сразу уснула.

Глава 11

Когда я проснулась, в комнате было темно. Огонь весело горел в камине, на столе стоял накрытый поднос. Я проспала весь день до ночи? Я выбралась из кровати, тело стонало. Я прошла к окну.

Вид озера и снежных островов под мрачным небом. Несколько человек ходило неподалеку, укутанные в плащи и шапки с мехом так сильно, что напоминали зверей, проснувшихся от спячки. Горизонт на западе был бледно-серым. Не ночь, но вечер сгущался. Я проспала почти весь день. Переговоры не удалось начать сразу.

Взгляд упал на поднос на столике у кровати. Желудок заурчал, но я не сразу пошла туда, а повернула к двери Селено. Утренний разговор звенел в голове, я робко повернула ручку. Что я скажу, если он не спит? Что он скажет? Стоит ли говорить ему о петроглифах в Частоколе?

Я должна была, да?

Я проникла в его комнату и тут же поняла, что он еще спит, уткнувшись лицом в подушку. Я замерла в паре футов от него, даже радуясь, что разговора пока не будет. Я слушала его дыхание миг, оно было ровным, чуть хриплым, а потом повернулась к двери. Я ушла за дверь, закрыла ее за собой и вернулась к подносу на столике у кровати.

Под салфеткой оказался хлеб, соленая рыба с луком и кусочек тыквы в меду для сладости. Я все съела, а потом прошла к рукомойнику. Вода была холодной, но я умылась и распустила косу. Волосы упали на плечи волнами. Я переоделась в чистую юбку, поправила звездный обруч и пошла к двери.

Я ожидала, что придется бродить по коридорам в поисках слуги, что отведет меня к Моне, но у двери я услышала знакомые голоса. Одна из дверей в другую комнату была приоткрыта, оттуда лился теплый свет. Не думая, я пошла туда.

Я поняла ошибку, как только мои костяшки ударили по дереву. Я в спешке попыталась отойти, но стук уже прозвучал, дверь приоткрылась. Это была комната Ро, и Мона была с ним. В тот миг я увидела их, какими они старались себя не показывать — ее голова утомленно лежала на его плече, он прижимался к ней щекой, хмурясь. Их пальцы были переплетены, его свободная рука лежала на коротких волосах на ее шее. Как только они услышали мой стук, они выпрямились — она тут же приняла позу с прямой спиной, а он прислонился к подлокотнику кресла, изображая беспечность.

Черт, могу я хоть что-то не испортить?

— Джемма, — сказала Мона. — Заходи, я рада, что ты проснулась.

— Простите, — прошептала я, открывая дверь шире. — Я не хотела…

— Мы обвиняли Мэй в том, что она вас опоила, — сказал Ро, тепло улыбаясь, хотя до этого тревожился. — И она была не рада.

— Нет, — сказала я. — Вряд ли она это сделала. Мы просто устали.

— Садись, — Мона указала на кресло. — Тут есть чай. Будешь?

Я опустилась в кресло, заметила поднос на двоих.

— О… не хочу…

— Я пас, — сказал Ро. — Джемма, ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Они не пьют кофе. Никакого кофе, Джемма!

— А я была бы рада, если бы политический союзник здраво относился к предпочтениям моей страны, — сказала Мона, наливая в кружку темно-коричневый чай. — Зато теперь я узнала, как неприятно наше гостеприимство. Мед или сливки?

— Все, пожалуйста, — сказала я.

— Я могу предложить политические санкции, — сказал Ро. — Или можно заняться торговлей.

— Я все еще могу бросить тебя в озеро, — Мона помешивала мою чашку.

— Озеро моих слез без капли кофе, — согласился он.

Ее губы сжались, на лице смешались веселье и возмущение. Она отдала мне чашку.

— Спасибо, — сказала я, обхватив тепло руками. — Где остальные?

— Мэй бушевала в крыле целителей, — сказала Мона, наливая себе чашку. — Думаю, она ожидала найти только пиявок и виски, так что удивляется, что у нас все в порядке. Правда, — пробормотала она.

— Она попадет в озеро раньше меня, — сказал Ро.

— Возможно, — Мона помешала свой чай. — Она ушла с Валиеном недавно, и я их не видела. Арлен проверяет новую поставку луков из Сильвервуда.

Она сделала глоток чая и вытерла губы.

— А Кольм? — спросила я.

— О, — она словно только о нем вспомнила. — Кто знает. Наверное, в библиотеке. Или закрепляет канаты на кораблях, забивает гвозди. Я никогда не понимаю, когда он в настроении читать о философии, а когда хочет тяжелой работы, — она с интересом разглядывала свой чай. — Раньше я понимала.

— Вы были близки? — спросила я.

— Мы были всем, что было друг у друга, — сказала она чаю. — Арлен младший, так что всегда был ребенком, а нас с Кольмом разделяет год. Мы были еще ближе до того…

— Как мой народ захватил Люмен, — было неудобно говорить так, но я должна была привыкать.

Она вдохнула и помешала чай.

— Даже во время нашего изгнания он был рядом, помогал планировать, зарабатывал нам деньги, отвлекался от озера. А теперь он ускользает от меня. Я не знаю больше, о чем он думает. Я не знаю, почему он совершает поступки. Порой мне кажется, что в изгнании ему было лучше, когда он сидел у каминов в тавернах и слушал сплетни торговцев и истории путников.

Ро вытянул руку на спинке кресла и задел ее шею.

— Уверен, он все еще пытается помочь.

— Он перечит всем моим словам, — сказала она, поднимая взгляд от чая. — Он все отвергает. Я не привыкла к такому от него. От Арлена, да, и от моего совета, но не от него. Мы были вместе, а теперь плывем в разные стороны.

— Может, ты все еще остаешься на месте, — предположила я.

Она тряхнула головой и вернулась к чаю.

— Я не хочу говорить о Кольме. Я не знаю, где он и что делает. Но пока ты здесь, а Селено еще спит… — она опустила чашку на блюдце. — Джемма, мы с Ро говорили. О том, что будет потом, если мы остановим войну.

Я опустила чашку, готовясь.

— Да?

— Вы правда хотите освободить Сиприян? — спросил Ро. — Убрать всех алькоранцев, вернуть власть Ассамблее шести и вернуть нам торговлю и торговые пути?

У меня кружилась голова. Я не могла представить Алькоро без Сиприяна.

— Да, — сказала я.

Он выдохнул, сдув щеки.

— Тогда ты знаешь, что Селено могут обвинить как военного преступника?

Моя кровь похолодела.

— Преступника? Но это… это…

«Преступления войны», — я замолчала от вида их лиц, что сразу стали настороженными. Я опустила взгляд на чашку, мысли кипели.

Ро был добрым и сказал то, что я не смогла:

— Захват одних стран другими уже происходил, — согласился он. — Но нельзя отрицать, что Алькоро зашли на шаг дальше, Джемма.

— Казнь людей в военном стиле, разделение семей, подавление, — сухо сказала Мона. — Это не относится к войне.

Комната сужалась, давила на грудь и живот, на мою голову.

— Какой приговор?

— Жизнь в тюрьме, — сказал Ро. — Наверное. Сиприян никогда не казнил. Худшие преступники были заперты всю жизнь в тюрьме, порой в одиночной камере.

— Это важно подготовить, — добавила Мона. — Красиво не будет, Джемма.

Я этого и не ждала, но не учла такого. Я представила Селено в тюрьме, влажной из-за болот, без неба над головой. Стареющего в четырех стенах.

Я судорожно вдохнула.

— Знаю, я не имею права спорить, но, если заточить Селено, последствия могут быть хуже, чем вы думаете. Это не отменит его титул для Алькоро, и им придется идти воевать.