Будь моей судьбой (СИ) - Лис Алина. Страница 15
Да уж — просто свадьба мечты. Неужели тетка настолько ее не уважает?
— Я не брошу Раума, Чарли. Мне с ним хорошо.
— Значит, ты вернешься в клан, ди Форкалонен получит тебя, а мне жениться на какой-то слепой дуре, которая даром никому не нужна?! Переезжать в это захолустье. Хорошо вы устроились, ничего не скажешь.
Эмоции схлынули резко, осталась только брезгливость и легкое отстраненное любопытство. Этот Маккензи был для Кари чужаком и она твердо решила, что чужаком он и останется.
— Мы устроились? — девица за соседним столиком опешила. — Ты сам применил ко мне Императив, чтобы заставить выйти за тебя замуж!
Все интересней и интересней.
— Я пытался тебя защитить! И сделал все, чтобы исправить свою ошибку. Ты могла бы хоть поблагодарить!
— За что? За то, что я из-за тебя стала изгоем?
— Значит, не за что? — запальчиво переспросил оборотень. — Интересно, а что ты скажешь, если я откажусь жениться?
— Скажу, что это очень некрасиво по отношению к девушке и ее родным, — зло обрубила его собеседница.
Послышался звук отодвигаемого стула — девица встала.
— А знаешь что: отказывайся. Мне кажется, для этой девушки будет лучше остаться одной, чем с таким, как ты. А мне не нужно милостей с барского плеча, если ты потом собрался всю жизнь попрекать меня ими!
— Дженни! Подожди!
Сердитый цокот каблучков разнесся по кофейне, потом звякнул колокольчик над дверью. Оборотень за соседним столиком сдавленно выругался. А потом оглушительно чихнул.
Кари отхлебнула кофе, пряча в чашке довольную улыбку. Она услышала достаточно. Теперь, даже если Маккензи все же решит жениться, ей будет что сказать сородичам по поводу этого брака.
Глава 12
Как и большинство сильных мужчин Раум категорически не умел болеть и норовил, лишь почувствовав себя немного лучше, угробить все результаты лечения. Дженни убедилась в этом, когда пришла навестить его на следующий день.
Словно могучий вихрь подхватил ее на пороге и понес. Она и опомниться не успела, как обнаружила себя в кровати, сидящей на коленях у демона.
— И как это называется? — с притворной строгостью спросила она.
— Хм-м-м, дай-ка подумать… — он положил руку ей на затылок, притягивая ближе, почти укладывая на себя. Наглый язык раздвинул губы и проник к ней в рот, заставив девушку задохнуться от неожиданного желания. — Мне кажется, это называется, поцелуй. Но я не уверен. Могу ошибаться, давно не практиковался.
Она невольно прыснула, но тут же сделала серьезное лицо.
— Тебе разве можно поднимать тяжести?
— Во-первых, ты не тяжелая. Во-вторых, я же вроде как твой парень, если ты не передумала, рыжая. Так что можно. И целовать, и поднимать.
— Я не это имела… — запротестовала было Дженни, но поймала его взгляд и осеклась.
В этом взгляде было столько восхищения и нежности. Совсем ничего общего с обычной надменно-саркастичной маской демона. И Дженни забыла, что хотела сказать.
Она подняла руку осторожно коснулась его щеки. Медленно провела пальцем вниз, погладила упрямый подбородок, легонько поцеловала. Раум замер, позволяя ей действовать, и девушка осмелела. Еще несколько легких, почти целомудренных поцелуев, осторожные прикосновения, поглаживания. Ладони нырнули под синюю больничную пижаму. Не столько с эротическим подтекстом, сколько в желании сблизиться.
Горячий. Все такой же неестественно-горячей, как и вчера, но выглядит уже гораздо лучше. Если не присматриваться, даже не поймешь, что побывал в передряге.
— Детка, ты меня провоцируешь, — севшим голосом пробормотал демон.
— Хорошо, не буду, — Дженни хотела было отдернуть руки, но Раум перехватил ее запястья.
— Ну уж нет! Что значит «не буду»?
Девушка охотно послушалась. Помогла расстегнуть пуговицы и прильнула, жалея, что сама не может раздеться.
— Не поднимай меня, пока тебя не выпишут. Я боюсь за тебя.
Он улыбнулся какой-то теплой, незнакомой улыбкой.
— Приятно слышать, что ты обо мне беспокоишься, Дженни-заботливая-мамочка. Не бойся, я почти в норме, остался всего один сеанс. Завтра меня здесь уже не будет.
— Завтра? — недоверчиво переспросила Дженни.
— Ага, — демон привлек девушку к себе. Рука легла ей на грудь, пальцы начали осторожно поглаживать затвердевший сосок сквозь слой ткани. Без намека на продолжение, скорее просто как маленький знак, что ему позволено это — прикасаться к ее телу так интимно и бесстыдно. Дженни прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. Осаживать нахала не было ни малейшего желания. — И мы сразу же отправимся к твоему шаману. Эй, детка. Что случилось? — мгновенно уловив ее изменившееся настроение Раум убрал руку и слегка встряхнул девушку, обеспокоенно заглядывая в ее лицо. — Я не собирался тебя домогаться, честно. Я все понял еще в прошлый раз! Если не хочешь — просто скажи.
— Дело не в этом. Мне приятно, когда ты так делаешь, — Дженни чуть покраснела. — Просто… с шаманом ничего не получится…
И она пересказала разговор в кофейне. Коротко и по возможности, стараясь не выказывать своих эмоций, но Раум все равно все понял.
— Ну и дерьмо этот твой Маккензи.
— Он не мой, — она скривилась. Снова, накатили те же чувства, что и вчера. Нет, не злость. Скорее гадливость. Дженни оглядывалась в прошлое и силилась понять, как она могла влюбиться в это ничтожество. Благослови Богиня Раума хотя бы за то, что он вылечил ее от этого позорного чувства. И как же хорошо для Маккензи, что настоящая суть наследника вылезла до того, как он успел стать вожаком!
— Но теперь непонятно, что делать с печатью изгоя. Чарли говорил, шаман не берет деньги…
— Расслабься, детка. Я решу этот вопрос.
— Как?
— Как-нибудь. Завтра поедем к твоим волкам, я поговорю с вожаком. Обещаю, что в столицу ты вернешься уже без клейма. Веришь мне?
— Верю, — искренне сказал Дженни.
Это обещание определенно заслуживало поцелуя и не одного. И следующие десять минут в палате стояла тишина, разбавляемая только звуком тяжелого дыхания. Они целовались жадно, словно встретились после многих месяцев разлуки. Дженни с трудом оторвалась от демона, чувствуя, как горят распухшие губы, а тело ломит от взрослых желаний.
Но не в палате же!
«Почему нет?» — тихонько возразила волчица, и Дженни поняла, что почти не слышала ее все эти дни. Безумная пробежка заставила рыжую бестию заснуть.
— Не в палате, — согласился с усмешкой Раум. — Я все еще под ФМЛ, поэтому не рискну, боюсь облажаться. Кроме того, я хочу, чтобы наш первый раз был особенным, а это местечко точно не тянет на особенное, — он ласково провел большим пальцем по ее нижней губе. — Ты такая красивая, Дженни-рыжая-волчица.
Девушка вспыхнула от удовольствия. Эти слова и восхищение в его взгляде. Ах, если бы Раум с самого начала был с ней таким…
Тогда это был бы не Раум.
— Дженни, — демон вдруг стал серьезным, даже немного торжественным. И замялся, словно пытался, но не мог найти слова, чтобы выразить что-то очень личное. — Я…
Неужели…
Внутри что-то сжалось от сладкого предвкушения.
«Давай, скажи это! — попросила мысленно девушка. — Я так хочу это от тебя услышать. Я тоже люблю тебя, ты, невыносимый, наглый, потрясающий демоняка».
Но он сказал другое.
— Поверить не могу, что ты меня спасла. Я же действительно вел себя, как полная свинья.
— Сама не знаю, что на меня нашло, — буркнула Дженни, опуская взгляд, чтобы демон не прочел в нем овладевшее ей разочарование.
— И я в долгу перед тобой.
— Без проблем. Если что — обращайся.
В ответ на ее попытку перевести все в шутку, Раум покачал головой. А потом чуть отстранился. И, выпустив коготь, вычертил на своей ладони руну. Дженни охнула, глядя, как царапины наливаются кровью.
— Я, Раум ди Форкалонен, клянусь своей кровью и именем рода, что никогда не буду ни к чему принуждать тебя, Дженнифер Рейд.
Руна вспыхнула, подтверждая истинность магической клятвы. Дженни вздрогнула.