Шрам (СИ) - Волхарин Ник. Страница 20

Я был несказанно рад вновь увидеть его довольную улыбку, ведь это означало, что Грешники не забыли обо мне, и я все еще могу стать одним из них.

– Как дела? – спросил я, стараясь скрыть свою радость.

– Весьма неплохо, а твои? Давно не заглядывал.

-Ну… – протянул я, стараясь придумать, что на это ответить – Я же пока еще работаю на заводе.

– Ах, ну да… – он почему-то рассмеялся, но меня это уже не удивляло – А мы тут нашли заказчика. Если выполним работу, получим двадцать пять тысяч. Ты еще не передумал с нами кататься?

– Не дождетесь – отшутился я, про себя подумав о том, что такие деньги предполагают риск куда больший, чем на прошлой вылазке.

– Ну, вот и отлично. Тогда мы ждем тебя послезавтра утром. И рассчитывай на долгую поездку.

– Долгую? – удивился я – На сколько?

– Дня два-три. Как пойдет. Возьми с собой теплые вещи, сейчас там, снаружи, холодно, особенно ночью.

– Хорошо. А что у нас за дело?

– Будем ловить гарпию.

– Кого? – переспросил я.

– Ну, это тварь такая, летающая. Нужно будет притащить ее живой, так что впереди нас ждет одно веселье.

– Да уж – протянул я, боясь даже представить, как поведу машину с живой тварью внутри – Ладно, я все понял.

– Ну, тогда до встречи.

Джим отключился прежде, чем я успел попрощаться с ним. Я остался сидеть перед погасшим монитором, абсолютно потерянный и совершенно не знающий как поступать дальше. Два моих мира столкнулись, и теперь придется раз и навсегда решить, по какой дороге идти. И вроде бы я уже решил, что хочу стать охотником, но все же с прошлым оказалось не так-то просто распрощаться.

Той ночью мне так и не удалось уснуть. Я лежал до утра, пытаясь решить для себя как лучше всего поступить. И перебрав десятки вариантов, пришел к одному единственному выводу, который мне показался подходящим.

Утром я отправился на работу, в последний раз. Я был уверен, что больше уже никогда не вернусь в заводскую зону. Даже если не стану охотником, все равно не вернусь. Найду что-то другое, начну все с начала. Все здесь стало мне чужим, я чувствовал это, как и то, что уже никогда не смогу жить такой жизнью. Но никто не узнал о моем решении. Я отработал тот день, как работал годы до того. Я не дал никому повода подозревать, что что-то во мне изменилось. Это и было лучшим решением из всех, что я смог найти – уйти, не попрощавшись, однажды просто закрыть дверь и больше никогда не открывать ее снова. И как ни странно, идя вечером домой, я ощущал свободу, переполняющую и пьянящую. Мне было приятно осознавать, что все кончено и это я так решил. Я вновь становился хозяином собственной жизни.

Глава 7

На этот раз мы покинули город через восточные ворота, и вел я внушительных размеров тягач тарантул, с длинным прицепом. Ранее у меня не было опыта в управлении подобным транспортом, но все оказалось не так страшно как поначалу представлялось. Машина, конечно, слушалась хуже, чем странник, ее массивность значительно сказывалась на маневренности и скорости, но уже спустя пару часов я привык к управлению и чувствовал себя за рулем вполне комфортно.

Без происшествий мы проехали весь день, делая кратковременные остановки каждые три-четыре часа. И только когда сумерки окончательно сменились густым мраком, Пастырь скомандовалпривал на ночлег. Моя спина ныла, и болели ладони. Похоже, что прежде я никогда еще не проводил столько времени за рулем. Выходит отец был прав — даже самое любимое дело может перестать приносить удовольствие, когда уделяешь ему слишком много времени.

Команда стала разбивать лагерь. Джим расставил вокруг машины двенадцать небольших металлических столбиков, затем вынесли мобильный генератор и, когда Пастырь включил его, между столбиками забегали электрические разряды – это была наша ограда, периметр, защищающая от непрошенных, ночных гостей. На случай если она не справится, что мне казалось очень маловероятным, с четырех сторон от машины Пастырь установил автоматические пулеметные турели, настроенные так, чтобы открыть огонь по всему живому, что прорвется к машинам. Но, не смотря на все эти меры предосторожности, Грешники все равно распределили график дежурств. Все кроме меня должны были дежурить по два часа и, покидая пост, будить следующего. Я тоже хотел участвовать, но Пастырь сказал, что мне, как водителю, очень важно выспаться, и с этим нельзя было спорить, ведь пока я за рулем ничто не мешает всей остальной команде дремать.

Ночевали мы в прицепе, который оказался разделенным на два сектора. Тот, что находился дальше от кабины, был пуст и предназначался для перевозки пойманных и убитых тварей. Второй сектор был жилой. Тут располагалась миниатюрная кухонька, мониторы, с которых можно было наблюдать за всем, что происходит снаружи, и шесть кроватей, откидывающихся от стены, на которых мы и расположились.

Первый час сон отказывался приходить ко мне. Лежа под теплым одеялом, я смотрел на мониторы, в темноту ночи. От мира, который с детства я был приучен бояться, сейчас меня отделяли хлипкие стены прицепа да ограда, которая уже не казалась такой надежной, когда наш лагерь погрузился в сон. В какой-то момент мне показалось, что на одном из мониторов промелькнула тень. Первым дежурил Хирург, и он, расположившись в креслице, казавшемся маленьким под этим мощным человеком, пристально смотрел на экраны. Он сидел так все время своего дежурства, и когда я заметил движение на одном из мониторов, Хирург даже не шелохнулся. В темноте я не мог разобрать спит он или нет, но проверять не стал. Спустя пару минут, на другом мониторе я четко увидел яркую вспышку и снаружи послышался еле различимый электрический треск. Теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что там, в ночи, что-то есть, и оно желает проникнуть за периметр. Оно, это существо, знает, что мы здесь, и исполненное злобы, генетически запрограммированное ненавидеть людей, стремится исполнить свое предназначение. Во мне словно струна натянулась. Я весь замер, в ушах грохотали частые удары сердца. Но Хирург все так же не менял своей позы.

Тянулись минуты, но больше ничего не происходило. Напряжение стало понемногу спадать, и волной накатывала усталость. Не смотря на переполняющие меня страхи, я все же начал проваливаться в сон. В полудреме, я еще видел, как пост Хирурга занял Стив, а после все заполонила темнота, которая заслонила меня от всех ужасов, обитающих в ночи.

Меня разбудил Джим.

– Завтрак! – провозгласил он с улыбкой, когда я открыл глаза.

Я чувствовал, что проспал бы еще часа четыре, но, конечно, не мог позволить себе такую роскошь, а посему быстро поднялся, отгоняя сон, и отправился на завтрак.

Грешники свернули свой лагерь за десять минут, и мы снова отправились в путь. Солнце еще только начинало показываться на горизонте, и внешний мир предстал передо мной в очередном своем обличие, восхитившем красотой. Над землей висел густой туман. Воздух был сырым, холодным и невероятно свежим. После каждого вздоха изо рта вырывалось облачко пара, и я старался вдыхать полной грудью, словно опьяненный этой свежестью. С каждой минутой серость утра отступала, и мир наполнялся светом. Я наблюдал рассвет прямо перед собой. В огненно-красном ореоле восходил колоссальный диск солнца. Мы словно ехали в него, оставляя ночной мрак позади. Я ощущал, будто стал свидетелем некого волшебства, таинства, лицезреть которое достойны лишь избранные. Пожалуй, нет таких слов, которыми можно было бы с точностью описать мои ощущения. Двадцать четыре с лишним года прожив в большой консервной банке, я чувствовал себя ребенком, для которого все еще в новинку, который только начинает познавать мир. Солнце восходило так уже миллионы лет, но для меня тогда оно восходило впервые, и я не мог оторвать взгляда от того, к чему земля давно уже привыкла.

Когда перевалило за полдень, чуть справа впереди показались странной формы скалы. Пепельно-черные, они резко контрастировали с окружающим нас миром, окрашенным преимущественно в серые и желтые цвета. Эти скалы напоминали мне обломанные клыки, торчащие из земли в странном подобие оскала.