Шрам (СИ) - Волхарин Ник. Страница 94

— Привет Лил – прошептал я, не ожидая, что мой голос будет настолько слаб.

– Клайд – она тут же бросилась ко мне, сжала в ладонях протянутую ей руку, усыпала поцелуями лицо и одновременно с этим заплакала.

– Эй, эй — шептал я, пытаясь успокоить любимую – Все хорошо. Лил. Все хорошо.

– Я… Я боялась – говорила она сквозь слезы, опустившись рядом со мной на колени — Не знала…

Она не договорила, но я понял, что хотела сказать. Лилит боялась, что я могу не проснуться никогда.

— Я здесь – прошептал я – Я с тобой. Вернулся. К тебе.

Она подняла на меня глаза. По щекам катились крупные слезы.

– Это ведь не сон, правда?

– Не сон — попытался улыбнуться я.

— Клайд -- она уронила лицо мне на грудь, больше не в состоянии противиться переполняющим ее эмоциям.

– Моя Бони – я гладил ее по волосам, прикладывая к этому действия все силы, что у меня в тот момент были.

– Как ты себя чувствуешь? – словно неожиданно вспомнив, что она врач, подняла голову Лилит.

– Нормально – кивнул я.

– Тебе что-то нужно?

– Воды.

– Конечно¸ сейчас.

Лили быстро вытерла рукавом рубашки мокрые дорожки на своих щеках, схватила пластиковый стаканчик со стола и покинула комнату. Я почти провалился в сон, когда она вернулась, хоть наверное и не было ее всего пару минут.

– Вот, пей – она протянула мне стаканчик из которого торчала трубочка.

Еще никогда прежде вода не казалась мне настолько вкусной. Не было ничего вкуснее на свете, чем та прохладная жидкость, которая возвращала к жизни мое тело. Я и не заметил, как опустел стаканчик.

– Еще? – спросила Лилит.

– Да. Пожалуйста.

Она снова ушла, а когда вернулась, я уже крепко спал. И это был самый обычный сон. Я возвратился из мира вечного забытья, и врата туда закрылись для меня. Временно конечно, как и для всех в этом мире. Смерть снова отпустила меня, теперь уже по собственной воле, и мне хочется верить, пусть это и покажется кому-то излишней мистификацией, что вернули меня в этот мир потому, что я еще могу здесь пригодиться, сделать что-то достойное, что-то полезное.

В городе нашлось немало людей, в чьих интересах было поскорее замять все произошедшее и никогда больше об этом не вспоминать. И неудивительно, что сразу, как стало известно о моем возвращении в мир живых, ко мне наведался мужчина в сером костюме, очень низкого роста, с пухлым и доброжелательным лицом и внимательными серыми глазами, в которых не было ничего доброжелательного.

Лилит была против нашего общения, но я успокоил ее, сказав, что готов к разговору, чувствую себя хорошо, а еще хочу поскорее со всем разобраться.

Мужчина, который так и не представился, попросил меня рассказать подробно обо всем случившемся. Но некоторые подробности я, конечно же, опустил. Однако, в общем и целом передал всю историю верно.

– И вы не знаете, где сейчас может находиться этот Мор?– уточнил он.

– Нет, конечно. Но если он снова появится рядом с Филином, будьте уверены, я его убью.

– Это может означать, Клайд, что вы хотите продолжить заниматься своим делом? – спросил он.

– Конечно. Я ведь охотник.

– Приятно слышать. Совет города очень обеспокоен всем случившемся, но думаю, что к вам у них не будет никаких претензий. Вы ведь не имеете отношения ко всем этим омерзительным экспериментам Роланда, верно?

– Конечно, не имею. Что вы хотите сказать?

– Хочу сказать, что совет позволит вам продолжать работу, если вы, и все прочие участники этой истории, подпишите согласие на неразглашение. Обычным людям в Филине совершенно не обязательно знать о заклинателе, понимаете меня?

– Очень четко – кивнул я – Где поставить подпись?

Мужчина холодно улыбнулся:

– Все соответствующие документы мы подготовим к вашему выздоровлению – он поднялся – Ну а пока что мне достаточно будет и вашего устного согласия.

Пройдя к двери, он обернулся.

– Желаю вам скорейшего выздоровления, Клайд. Филину нужны охотники, и мы будем с нетерпением ждать вашеговозвращения в строй.

И больше я никогда не встретился с этим человеком. Мне оставалось лишь догадываться, кем он был и какую должность занимал. Не то чтобы я долго размышлял над этим, быстро придя к логичному выводу, что сфера деятельности этого человека, как и его настоящее имя, не указаны ни в одном документе и, по сути, не существуют вовсе. А занимается он, как я думаю, проблемами самого деликатного характера, и мне не хочется даже представлять, чем бы грозил мой отказ от молчания. Однаколишь последнему дураку могли прийти в голову мысли болтать о подобном. И не только потому, что властям города это не угодно, или потому что никто в Филине в такую историю не поверит. Но, главным образом потому, что людям, обычным жителям, действительно не стоит знать ничего подобного. Осознания того, что на улицах их родного Филина бродили твари и вел их самый настоящий заклинатель, без сомнения нарушит шаткое душевное равновесие горожан, лишит их уверенности в безопасности стен, и одному богу известно, к чему все это может привести. А разве не в этом заключается главная задача властей, чтобы обеспечивать покой и безопасность своих подопечных? Частично эта ноша возлагается и на плечи охотников, и я готов был нести ее, молчать во благо города и спокойствия его жителей. Все соответствующие для подписание документы я получил через полтора месяца, когда вернулся домой и на этом вся история с заинтересованностью совета к произошедшему иссякла.

Не скажу, что сразу пришел в норму. Совсем наоборот. Первые несколько дней я не мог не то что ходить, но даже говорил с трудом. Модификаторы питались ресурсами моего организма и, по словам Лилит, могли бы убить меня, продлись их действие дольше. Но самое ужасное то, что наниты не покинули мой организм.

– О чем ты думал? – спросила Лилит, когда поднялся этот вопрос.

– О тебе – ответил я просто – Иного пути не было, ты же знаешь.

– Да, прости – она обняла меня, все так же лежащего на кровати, уже который день.

– Все так плохо? – спросил я.

– Я что-нибудь придумаю. Обещаю.

И Лилит придумала. Я спас ее, там на крыше, а она спасла меня здесь, в больнице. Так и должно быть, верно? Двое против всего мира.

Сотрудничая с лучшими врачами из Горизонта, которых любезно предоставила Блэки, Лилит удалось разработать сыворотку, нейтрализующую действие модификаторов на какое-то время. И теперь, если я хочу продолжать жить, мне придется колотьее себе не реже раза в сутки.

После этого я быстро пошел на поправку. Патрик не жалел денег на самое лучшее лечение и препараты. И каждый день, глядя на себя в зеркало я видел эти улучшения. Исчезли черные круги под глазами, кожа из бледно-серой вновь вернула свой естественный оттенок. Но кое-что осталось неизменным. Три длинных шрама с рваными краями, тянущиеся от виска, через левый глаз и далее по щеке вниз к подбородку. Их оставил мне страж на той крыше. Нет, не страж. Это был Мор. Мор оставил мне эти шрамы. Действуя лапами стража, сделал их он сам, оставив мне отметку на лице как напоминание о нашей встрече. Патрик сказал, что можно убрать эти шрамы, но я отказался. Я хотел помнить. Помнить, каждый раз, когда буду смотреть в зеркало, о том, какой ценой далась эта победа, и, как хрупка наша жизнь, как быстро все может закончиться.

Лилит не возражала. С тех пор как я очнулся, она не отходила от меня ни на шаг, постоянно была рядом. Кроме всех теплых чувств, которые она ко мне испытывала, она призналась мне, что винит себя в случившемся.

– Я не должна была уезжать. Не должна была бросать тебя. Я такая дура – шептала она со слезами на глазах.

Я не стал утишать ее словами о том, что это пустое и напрасно она себя винит. Вместо этого я пересказал ей слова Алена, сказанные им в Горизонте о нас двоих. И после, лежа в темноте, мы до самого рассвета вспоминали этого вояку, его шутки и армейские байки. Пробыв с нами так недолго, он оставил о себе самые светлые воспоминания, и теперь история о нашей первой встрече и той охоте на грендалей вызывала одновременно улыбку и слезы. Он сказал, что в неоплатном долгу передо мной, за свое спасение. Но в итоге,он смог не только выплатить свой долг, но и превысить его тысячекратно, и теперь уже я оказался в долгу перед Аленом. В долгу, который уже никогда не смогу оплатить.