Осколки Солнца (СИ) - Сотер Таис. Страница 5

— Конечно! О большем я и не могла мечтать!

Мастерская мэтра располагалась на втором этаже, в огромной, залитой солнцем комнате. Окна ее выходили прямо на улицу, на которой шумно играли дети.

— Я не очень люблю покидать дом. Но мне нравится слушать дыхание города, — заметил Савар, шустро снимая покрывала с сохнущих у стен картин. — Я готовлю серию для выставки, и ваш портрет будет в ней последним.

Почти все натурщики и натурщицы, изображенные на полотнах, были обнажены, или лишь слегка прикрыты тонкими, почти прозрачными одеяниями, но это не выглядело пошло. Все картины были выполнены в одной стилистике — позирующие мужчины и женщины на фоне ярких средиземноморских пейзажей. Я не была сильна в истории, но эти мотивы я узнала.

— Вы вдохновляетесь античными мифами, так?

— Верно. Мастера прошлого часто обращались к этой золотой эпохе богов, ныне в чести пошлый неоимпрессионизм. Эти наследники Дега и Ренуара пытаются запечатлеть мимолетность бытия, вместо этого выплескивая на холст всю свою глупость. Рисовать кабацкие пьянки и потворствующих своей лени трутней — вот что они только могут! Мне нравятся многие художественные приемы нынешней молодежи, но сюжеты я предпочитаю совсем иные, — Савар обвел мастерскую руками: — Посмотрите! Разве не интереснее попытаться найти в земной и человеческом — божественное, а не пытаться превозносить мелкие страсти?

Некоторые образы на полотнах были мне знакомы. Пышнотелая Венера, томный и миловидный Амур, тоненькая и встревоженная Психея, златокудрый и мужественный Аполлон… В последнем я со смущением узнала знакомого музыканта. Не думала, что когда-нибудь увижу его, прикрытым лишь в одном венке.

Меня снова начали одолевать сомнения.

— Простите, но я не готова, вот так вот… обнажиться.

— Тебе и не нужно, глупая. Как думаешь, кого я хочу изобразить?

— Диану? — с сомнением произнесла.

— Диана холодна и величественна, — усмехнулся мэтр. — В тебе же больше земной красоты. Подумай хорошенько.

— Весту, Гею? — мастер продолжал качать головой, а список известных мне греческих богинь стремительно уменьшался. — Деметру?

— Почти. Южане, — вздохнул художник, будто это объясняло мою необразованность. — Ты слышала о Персефоне, дочери Деметры?

— Той самой, что похитил Аид?

Кажется, мне удалось немного реабилитироваться в глазах мэтра.

— Мне нравится аллегоричность этой истории. Юная дева, воплощение весны, похищенная самой смертью… — мастер задумчиво пригладил жиденькие волосы и недовольно посмотрел на меня: — Ну хватит болтовни! Всё будет в пределах приличий, твой хитон будет максимально скромный. Служанка причешет и оденет тебя. Так что?

— Как же я могу отказаться?

Савар немного слукавил. Пурпурный хитон пусть и был длинным, почти полностью пряча ноги, но зато открывал руки и бесстыдно облегал грудь и бедра. Льняная тонкая ткань держалась практически лишь на одном длинном увитом шнуре, проходящем под грудью. Потяни его, и хитон спадет, оставив в одном венке, украшенном цветами. Дороги назад нет, так? Да и кто меня узнает, в таком то виде…

Пытаясь не наступить на подол одеяния, я вернулась в мастерскую. Мэтр который уже успел подготовить всё для работы.

— Прекрасно, как я и думал! Точное попадание в типаж, — довольно кивнул Савар. — Усаживайся. Сюда, да. Так… хм. Подожди.

Я чувствовала себя куклой в руках кукольного мастера. Сначала меня усадили на притащенную, видимо, из сада скамейку. Затем заставили сесть на пол, и опустить голову на руки. Снова подняться, повернуться, сесть…

В итоге я осталась сидеть к мастеру спиной, повернув голову в бок. Мой курносый профиль показался мастеру достаточно благородным для этого. Локоны почти свободно спадали по плечам и спине, а рука тянулась к красному плоду граната. Возвращалась домой уже почти затемно, жалея, что во все это ввязалась. Шея просто отваливалась. Но зато меня угостили гранатом, и это несколько примиряло меня с участью. Тем более, что мастер обещал управиться за две недели, и отпустить меня с миром и полным кошельком…

Мне нравилось бывать в мастерской Савара. Мэтр, хоть и обладал довольно тяжелым характером, был хорошим собеседником, который не гнушался разговаривать со своей натурщицей об искусстве. Баловал он меня и историями о великих мастерах прошлого, которых он знал лично, давая возможность помечтать, что и я каким-то образом связана со всеми ними. Конечно, такой человек не стал бы брать меня ученицей, но это не значило, что я не могла у него учиться — хотя бы урывками, но впитывать драгоценное знание.

Тогда я не могла предположить, что судьба Персефоны окажется так сильно связанна с моей. Потому что земля уже почти разверзлась подо мной, и где-то там, во тьме, меня ждал мертвый бог.

Глава 4. Ты не вспомнишь меня

Это была нашей последней встречей. Картина почти закончена, и даже мое присутствие не так уж и обязательно. Думаю, мэтр Савар просто хотел похвалиться результатами. По его словам, "Персефона с гранатом" была лучшей картиной в серии. И мне она безумно нравилась, хоть я с трудом узнала в задумчивой девушке с тоскующим взглядом, себя.

Мэтр Савар все еще приводил себя в порядок после полуденного сна, поэтом переодевшись в ставший уже привычным хитон, я решила подождать мэтра в мастерской. Он знал, что я буду достаточно аккуратна, чтобы ничего не уронить и не испачкать

В этот раз в мастерской появилась новая картина. Она лежала на столе, полу-скрытая тканью, но уже по виднеющейся раме было понятно, что это не одна из картин Савара — уж больно старым было дерево. Он что-то себе купил? Я осторожно стянула покрывало, открывая холст. Передо мной предстал портрет худощавой и светловолосой женщины с холодным и отстранённым лицом. Не слишком красивой, но притягивающей взгляд, возможно, из-за той уверенности в себе, что читалась в бледно-голубых глазах. Картина была написана давно, но над ней совсем недавно поработали.

— Меня попросили отреставрировать портрет. Сейчас я не беру подобные заказы, но в этот раз отказаться не смог. Уж больно интересная задача. Когда картина попала ко мне, на ней было что-то сложно разглядеть, настолько темной и потрескавшейся она была. Что скажешь?

Я кивнула мастеру, и вновь повернулась к портрету.

— У вас замечательно получилось!

Савар фыркнул.

— Спасибо за похвалу, конечно, но я спрашиваю про саму картину. Расскажи про неё. Покажи, как учат в вашей школе.

— Плохо учат, — уныло ответил. — Но попробую. Портрет был написан… думаю, где-то в середине 18 века, судя по наряду. Чувствуется византийское влияние, так что полагаю, художник был откуда-то из восточной Европы. Художник… не знаю, не могу узнать.

— Как и я. Думаю, это был один придворных мастеров, чьи картины обычно хранятся в частных коллекциях. Но с чем-то ты угадала, хотя сильно промахнулась по времени. Это девятнадцатый век, первая половина.

— Но её костюм и прическа…

— Просто старомодны. Обрати лучше внимание на мазки и на фон. Он выполнен…

Нас отвлек шум с первого этажа. Кажется, кто-то пришел Мэтр посмотрел на часы, висящие на цепочке, и ахнул.

— Заказчик! Он пришёл так рано! Помоги мне!

Он поспешно обернул портрет тканью, и с моей помощью обвязал бечевкой.

— Скоро вернусь, — пообещал мэтр, и хлопнув дверью, оставил меня одну.

Михаил почувствовал его еще тогда, при первом посещении дома художника. Едва ощутимый свежий и чистый запах Клэр Легран. Он даже подумал, что ему почудилось. Что он так часто и много думал о девушке, что теперь просто бессознательно ищет все, что может напоминать ему о ней.

Но в этот раз запах был сильнее. Клэр была здесь. Прямо сейчас.

— Месье Паланок!

Суетливый и нервный художник был не слишком рад гостю, но старательно улыбался.

— Работа закончена. Предлагаю взглянуть и…